Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Как это возможно? — прошептала Елена на ухо Ардану.
— О чем ты?
— Там, в поезде, когда появился д-демон, — с запинкой произнесла она. — Ты использовал какую-то очень сложную боевую магию! Без знаний даже о типах печатей?
— А она была сложной? — в свою очередь спросил Ардан.
Елена молча смотрела на него так, будто видела перед собой неведомую зверушку.
Она хотела сказать что-то еще, но к их столу подошел профессор и положил перед Ардом список из десяти наименований.
— Это книги, которые вам, господин Эгобар, придется не то, что проштудировать, а едва ли не наизусть выучить. Но это если у вас, конечно, есть желание, не просто сидеть, а что-то понимать на моих лекциях, — все так же, без тени негативных эмоций, ровным тоном проговорил Конвел. — Не говоря уже о сдаче промежуточных экзаменов этой зимой…
Конвел посмотрел на него с явной… жалостью, после чего развернулся и вернулся к своему столу.
— Прошу прощения за заминку, коллеги… — профессор встрепенулся, будто пес, вышедший из воды. — Давайте попробуем услышать правильный ответ. Господин Утров.
С места поднялся тот самый эльф-полукровка.
— Вы использовали не одну, а две печати, профессор, — ответил он мелодичным, слегка певучим голосом. — Первая, с одним контуром печать четной рунной системы и присоединенная к ней двухконтурная печать с вложенным массивом свободных рун.
— Замечательно! — профессор аж лицом засиял, после чего повернулся к Елене. — Вы, госпожа, были невероятно близки к правильному ответу… Садитесь, господин Утров. Ну а теперь давайте рассмотрим принцип присоединения печати сложного класса к печати простого класса, пример действия которого вы только что имели счастье лицезреть. Ваши учебники уже открыты на нужной странице. Итак, начнем, пожалуй, с того, что…
Дальше посыпались слова, смысла которых Ардан не понимал настолько, что ему даже в какой-то момент показалось, что профессор Конвел говорит на каком-то другом, далеко не Галесском языке.
Так что все, что мог делать в данный момент юноша, это с утроенными вниманием и скоростью скрести карандашом по бумаге, записывая, в прямом смысле — каждое слово профессора.
Впервые, за долгое время, Ардан ощутил тот же азарт, что и когда-то давно, в пещере Атта’нха, когда та спросила знает ли он что-нибудь о корне СемиЦветной Крапивы.
Глава 40
Ардан и сам не помнил, как прошел перерыв, на котором он с жадностью вчитывался в справочник основных типов печатей (при этом абсолютно ничего не понимая), да и о том, каким именно образом он собрал вещи, вышел из аудитории и оказался перед дверьми седьмого корпуса, где, некогда, находились общежития Первородных, а теперь здание Биологии и Алхимии, тоже.
Вот, казалось бы, только что он исписал, мелким и забористым почерком, семь тетрадных листов, а вот уже стоит около окна, за которым медленно и спокойно поднималось солнце по серому небосводу. Небо в Метрополии будто кто-то нарочно испачкал. Низкий гранит, вот-вот упавший бы на головы прохожих, если бы не неведомая сила, держащая его всего в паре метрах над крышами домов.
Арди оторвался от странного зрелища, к которому так и не привык за прошедшие дни. Рядом с ним, порой, проходили мимо другие студенты. Они выбирались из одних дверей, чтобы, пролетев по коридору, тут же исчезнуть в других. Переговаривались по пути о лекциях, преподавателях и Звездной Магии. И в их речах Ардан слышал слова, смысла которых не понимал.
Совершенно неудивительно, что остальные учащиеся демонстрировали к нему столь негативное отношение. Как бы он себя чувствовал на месте тех, кто вынужден лицезреть перед собой не просто «поступившего по блату», а того, кто при этом еще и явно отстает от программы в лучшем случае года на три, если не пять…
В этот момент позади него скрипнули старые петли и Арди, развернувшись, поспешил в здание Биологов и Алхимиков. Март был прав, когда говорил, что эти два факультета намеревались объединить. И, собственно, провернули это именно в текущем году.
Внутри, в отличии от помещения Инженеров, все выглядело не так помпезно и дорого. Нет, никакого запустения или чего-то иного, что могло бы негативно отразиться на репутации факультета. Обычный, деревянный пол из простых, но крепких досок. Стены, выкрашенные в ровные, зеленоватые тона, с несколькими портретами, но, куда чаще — картинами пейзажей или какими-то сложными формулами из специального подраздела химии, связанного с Лей.
В холле, помимо запутанной системы труб (причем явно не почтовых, не водопроводных или отопительных) обнаружилось нескольких широких диванчиков, пара массивных ваз с кустами, цветам и, даже, невысокими деревьями. А еще здесь сильно пахло. Сладким ароматом, от которого немного кружилась голова. Арди даже лицо прикрыл ладонью, но, судя по тому, что остальных студентов подобное нисколько не напрягало, кроме разве что эльфийки и двух полукровок — человеческий нос подобное амбре не улавливал.
Вместе с одногруппницами и присоединившимся к ним учащимся первого курса Биологии и Алхимии, Ардан прошел по коридору, неожиданно укрытому высоким, ворсистым ковром и, спустившись по лестнице в подвальное помещение, неожиданно обнаружил себя в чем-то сродни оранжереи, скрещенной с учебной аудиторией.
С той разницей, что здесь не виднелось привычных стульев и столов — вместо них широкими рядами протянулись массивные, прямоугольные клумбы с множеством самых разнообразных растений. Большинство из них Ардан прекрасно знал и помнил из уроков и наставлений Атта’нха, но попадались и такие, коих юноша никогда прежде и не видел. К примеру, странный цветок с бутоном, напоминающим голову змеи. С него капало жирное масло, а на лепестках, если приглядеться, можно было различить острые шипы, торчащие хищными клыками.
А еще странная то ли трава, то ли корень, тянущаяся по деревянной стойке виноградной лозой, но при этом куда толще, а еще вдоль её «тела», порой, распускались желтые бутоны.
Клумбы, выставленные в девять рядов, вытягивались почти на дюжину метров, а венчались профессорским столом, заваленным бумагами. По бокам от него, так же как и в аудитории Конвела, примостились два массивных шкафа. Один, как и в прошлый раз, заполнен книгами, а вот другой — разнообразными приборами.
Среди них Арди опознал лишь микроскоп, который видел на картинках в учебнике. Остальные же таили свои секреты от взгляда юноши. Особенно непонятным оказался тот, что выглядел как макет их солнечной системы. В центре звезда, а вокруг пять планет, кружащих по своим орбитам. Вот только в их системе наличествовало не пять,
