Планета Тивит - Александр Харламов
– И?– Макси внимательно выжидающе посмотрел на жену. Его рука рефлекторно легла на пистолет, покоящийся в заплечной кобуре.
– Оно где-то здесь…– прошептала Красовская, кривясь от боли, пронзившей ее руку до самого локтя.– Печать тянет из маяка силу…
Я осмотрелся еще раз никаких намеков на надписи Митусова не было. Тут провели неплохой ремонт, заштукатурили стены, так что даже если маяк и был, то необходимо было разрушить здесь все, чтобы добраться до нужной нам метки.
– Ты чувствуешь что-то?– обратился я к Агриппе, замершей по левую руку от меня и тщательно сканирующей пространство вокруг.
– Я…
– Смотрите!– прервала ее Светлана, указывая нам за спину, где в коридоре толпились изумленные работники общепита. Многие из них были с битами, некоторые с ножами. Все были воинственно настроены, готовые нас разорвать при малейшем сопротивлении.
– Ну-ка, идите сюда!– позвал самый крепкий из них, видимо, начальник смены, поигрывая в руках тяжелой битой.– Полицию мы уже вызвали, а пока…
Он выразительно взмахнул тяжелым орудием, которое сделали орудием пытливые умы гопников по всему постсоветскому пространству.
– Отвали! И пошли вон все отсюда!– рявкнул на них Максим, выступая вперед.– Исчезли быстро!
Но толпа, чувствуя свое нешуточное превосходство в силах, и не думала отступать. Более того, они сделали несколько шагов вперед, заставив нас попятиться обратно в подсобку.
– Я башку тебе отобью за Дениса!– кивнул главный на еще лежавшего без сознания работника «Макдональдса». Его помощники радостно загудели, предвкушая неплохое веселье, которое оборвал Макс, доставая из кобуры свой табельный «Макаров».
– Если хоть один из вас попробует сдвинуться с места,– угрожающе проговорил он.– я отстрелю ему яйца и за это мне ничего не будет, потому что я полковник полиции.
– Рассказывай, дядя!– беспечно улыбнулся главарь и шагнул вперед.
Выстрел грохнул так, что слегка заложило уши. Запахло пороховой гарью, а на полу образовалась черная опалина. Пуля взвизгнула и срикошетила куда-то в сторону, воткнувшись куда-то левее напирающей толпы.
– Твою мать!– храбрец отскочил назад, испуганно вращая широко распахнутыми глазами.– ты псих!
– Ты еще не знаешь какой…– угрожающе прохрипел Максим.– если через десять секунд вас тут не будет, то я завалю вас всех!
Со стороны общего зала послышался вой сирен. Прибыла патрульная полиция, призванная усмирить нарушителей спокойствия. Кто-то тронул главаря за плечо, убеждая, что не стоит лезть на рожон, а дождаться пока органы разберутся. Понимая, что на пушки с шашкой не ходят в атаку, тот кивнул, попросив лишь забрать бесчувственное тело товарища. Макс великодушно разрешил, все это время держа толпу под прицелом.
– Чего теперь будет?– ошарашенно пробормотала Светка.
– Займитесь поисками маяка,– приказал тоном, не требующим возражения, муж Яны,– а я пока попробую все уладить.
– Уладить?– глаза Агриппины удивленно раскрылись.– Ты чуть не убил человека, стрелял в кафе, расположенном в центре города по живым людям! И ты говоришь, что попытаешься все уладить?
– Это Харьков, ведьмочка!– подмигнул Макс ей.– а я начальник одного из отделов областного МВД. Они мне подчиняться…
– Иди…– махнул я рукой.– Яна, нам надо найти маяк!
Подруга кивнула, сосредоточенно прикусив нижнюю губу.
– Ищи место, где печать горит сильнее всего,– посоветовала Агриппина,– боюсь у нас нет времени на то, чтобы содрать здесь все панели.
Свет от руки Яны становился все сильнее, когда она приближалась к стене с полками. Это заметно было даже со стороны. Рука полыхала огнем только там, но как только подруга отходила от полок хотя бы на шаг, то свечение переставало быть таким ярким.
– Этот здесь!– уверенно кивнула она на полки.– Возле них ощущения болезненней всего.
– Ломай!– крикнул я колдунье, которая уже творила заклинание, шепча одними губами на языке древних проклятье. В ее тонких, женских пальчиках формировалось нечто вроде торнадо. Сгустки воздуха стали заметны, даже нам со Светкой. Вихрь раскручивался все быстрее, уплотняясь и становясь смертельно опасным.
– Не разнеси тут все к чертям!– попросил я ее, закрывая глаза, потому что в этот момент колдунья выпустила силу наружу. Поток плотно сжатого воздуха сорвался с ее тоненьких пальчиков и с грохотом врезался в стену, срывая с нее вместе с полками и обшивку. Раздался треск, будто грохнула молния. Я инстинктивно прижал жену к себе, закрывая ее от осколков, даже не подумав, что можно поставить защитный щит. Через мгновение все стихло. На открывшейся нам стене красной краской было нанесена фраза: «Все можно исправить, кроме смерти. И смерть, как оказалось тоже».
– Это маяк!– радостно воскликнула Красовская, бросаясь к обшарпанной после удара ведьмы стене.
– Как Митусов забрался в подсобные помещения?– удивилась Света, рассматривая крупные кривые буквы с потекшей когда-то краской.
– Он был директором самого дорогого хозяйственного магазина во всем Харькове, где скупались все бонзы советского периода,– пожал плечами я,– думаю, что связей у него хватало.
Красовская рассматривала надпись на стене. Провела по ней ладонью. Словно хотела что-то понять.
– Это не похоже на Митусова…Во фразе есть смысл.
– Думаю текст ему диктовал Координатор. Это потом уже, когда его насильно свели с ума, он стал писать на стенах полную ересь,– разъяснила глава Ковена ведьм,– в тексте указано, скорее всего, направление, в котором надо искать второй маяк. Прикоснись к стене печатью!
Подруга сделала шаг вперед. Тяжело вздохнула, словно перед прыжком в воду. Представляю, что она сейчас ощущала. Вся ее жизнь зависела от того правильную теорию мы выстроили или нет. Угадали с маяком, или татуировка, нанесенная самим дьяволом мгновенно испепелить ее.
– Давай!– приободрил я ее, приобняв за плечи.
Девушка вздрогнула и протянула свое запястье вперед. И в тот же миг надпись ответила теплым оранжевым свечением. Между печатью дьявола и кривыми буквами, нарисованными Митусовым больше тридцати лет назад, возникла магическая связь. Тонкие нити энергии связали их накрепко, распечатывая одни из врат для прихода Сатаны в наш мир.
Красовская изогнулась от боли, закричала. Ее рука затряслась под воздействием темной силы, а потом там, где у нее появилась единица, тушь начала растекаться, обращаясь в жирную черную кляксу, начинавшую медленно просачиваться из-под кожи, материализуясь в нашем мире неким угольно-темным дымком.
– Тьма…– Агриппина отшатнулась в сторону, да и я ощутил, как мурашки ужаса забегали по моей спине под рубашкой. Сгусток шевельнулся, будто бы приноравливаясь к новому для
