Волчий пастырь. Том 5 - Сергей Извольский
Все произошедшее только что уложилось в считанные мгновения — и я только собрался было отдать команду к стрельбе, начиная бойню, как вдруг из земли под разворачивающимся на высоте пары десятков метров Чародеем начали вырываться гибкие лианы и корни. Сотнями и уже тысячами они, словно атакующие в бросках змеи, взлетали в воздух и оплетали корабль живой сетью.
Реагируя на внезапную новую угрозу, движители Чародея изменили положение — если до этого сопла смотрели вниз и в стороны, разворачивая корабль в попытке сразу же взять нас на прицел установками римского огня, то сейчас все четыре синих лириумных выхлопа оказались направлены прямо в землю. Огромный корабль пытался вырваться из все более оплетающей его сети лиан и корней.
Свист движителей достиг уже такой силы, что серьезно бил по ушам. Но подняться крейсер не мог — сила природы здесь, на земле, была сильнее мощи лириумных движителей. Стихия природы, которой воспользовались пришедшие мне на помощь дриады и жрицы Цветаны (как я предусмотрительно их с Лазарем в Юргорден заранее отправил), удерживала крейсер от взлета. Но удерживая от взлета, контролируемая жрицами сила природы не могла крейсер полностью приземлить.
Краткие мгновения передышки, и снова ребром встал тот же самый вопрос: стрелять или нет. Вопрос жизни и смерти, победы и поражения укладывался в одно единственное мое решение.
Выбор теперь гораздо более тяжелый, чем совсем недавно: мощь работы движителей крейсера уже такова, что если выбить даже один, здесь будет очень громко и очень жарко, есть вариант что разнесет вообще все в округе. Но при этом, если не стрелять, имперский крейсер может вырваться из оплетающей его древесной паутины, а дальше набрать высоту, поставить мощный щит перед носом и далеко не отходя сжечь и Майю, и Чаровницу, да и вообще весь лес Юргорден.
«В жопу ваш миролюбие», — очень отчетливо, голосом Доминики, прозвучали у меня в голове слова. Слова, в которых слышалось сожаление — потому что стрелять, определенно, нужно было начинать раньше. И наблюдая за тем как тушу крейсера все больше и больше оплетают живые змеи растений, я снова открыл рот — собираясь отдать приказ варгрийским стрелкам. Но сказать ничего не успел — из дальней рощи, скидывая маскировочную пелену, появился клин варгрийских адских всадников. Атака кавалерии на крейсер императорского флота — удивительное зрелище.
Теперь, похоже, я видел все.
Глядя как варгрийцы на адских скакунах стремительно приближаются к кораблю, я не совсем понимал, чего именно хочет Лазарь. Опутавшие Чародея корни не могли его опустить обратно к земле — махина крейсера так и зависла на высоте около полусотни метров. Варги, когда окажутся рядом, по древесным побегам как по канатам собираются наверх забираться что ли?
Впрочем, все волнение у меня уже прошло. Я наблюдал за происходящим, но при этом смотрел уже совершенно спокойно. Не думаю, что ведущий варгрийцев Лазарь поступает импульсивно и безрассудно. Он же не я — ему боги так прямо не помогают, так что руководствоваться в решениях приходится в первую очередь разумом и расчетом. И наверняка у Лазаря есть какой-то план.
Я оказался прав — когда клин варгрийских всадников приблизился к Чародею, земля перед ними дрогнула. Слой дерна, словно травяной ковер, начал подниматься — а змеи древесных побегов, оплетающие крейсер наоборот, словно веревочные ванты протянулись от бортов вниз к земле. Переплетение лоз и древесных корней стремительно мелькнуло в сторону адских всадников, за несколько секунд превращая поднимающиеся пласты дерна в самую настоящую воздушную дорогу.
Я все же отдал команду, и варгрийцы рядом со мной уже стреляли — только не в движители, а разнося в клочья секции силовых щитов на бортах Чародея. Несколько секунд, и стрельба прекратилась — атакующие адские всадники уже оказались на палубе корабля.
Движители крейсера в последней попытке взлететь, на форсаже, взвыли так, что заложило уши — но продолжалось это не более двадцати секунд. Время, которое адским всадникам потребовалось добраться до рубки и предложить капитану сдаться прямо сейчас или умереть. Тоже прямо сейчас, полагаю.
Сияние вокруг движителей крейсера потеряло яркость, гул и свист прекратились. Батарнский чародей, которого многочисленные змеи древесных побегов продолжали тянуть к земле, немного накренился. Так что мне, несмотря на то что мы были ниже, теперь было видно палубу. И было видно, как оказавшиеся на корабле варги спешиваются, и разделяясь на штурмовые команды принимаются за зачистку. Еще заметил, что та группа, которая захватила рубку, поднималась к ней не спешиваясь с адских скакунов — часть палубы Чародея была превращена в живую дорогу из дерна, корней и древесных побегов.
Сверху надо мной (пока сверху) варгрийцы уже планомерно зачищали палубу и отсеки Чародея, снизу подо мной, на палубе и в отсеках сбитой Майей Чаровницы, происходило тоже самое — только здесь возобновили зачистку гвардейцы Альба.
Начиналась, несмотря даже на сопутствующие обстоятельства, обычная боевая рутина. Наемники скорпионов достаточным опытом и подготовкой для подобной работы не обладали — это все же рейдеры, да и артефакторная экипировка у них похуже. Зато скорпионы пригодились для конвойных функций — принимая пленных воздухоплавателей и выводя их на широкую поляну перед зданиями базы снабжения, расконсервированной прибывшими сюда раньше нас имперцами.
— Милостивый Селатья, милостивая Селанья… — услышал я, как бормочет Гонстад, обращаясь к богам-покровителям. Довольно необычным для воздухоплавателя — обычно как покровителей гардемарины выбирали повелевающих ветрами божеств греко-римского пантеона — Эола, Борея, Зефира, например.
Именно из-за необычных имен богов я и обратил внимание на нашего капитана — который сидел на палубе, обхватив голову дрожащими руками. Гонстад явно только сейчас начинал полностью понимать и осознавать, что именно произошло. И что именно сделал конкретно он сам.
— Выпить есть что? — услышал я рядом голос Гомера.
Ментат вновь передвигался грузно и неторопливо, снова превратившись в сварливого дядюшку — не следа ауры той машины для уничтожения всех и всего вокруг, которой он был буквально пару минут назад.
— Есть, — кивнул я, снимая флягу с пояса и передавая ментату.
