Волчий пастырь. Том 5 - Сергей Извольский
Майя уже не просто снижалась, она мчалась вниз в свободном падении, так что все мы на несколько секунд оказались в невесомости. Я в этот момент подумал, что возможно совершил ошибку с аргументами убеждения и оценкой возможностей нашего пилота и капитана. И судя по ругательствам варгрийцев — некоторые из них не успели схватиться за поручни, думал не только я.
Элькидийская чаровница приближалась стремительно. Через остекление рубки я хорошо видел крейсер прямо под нами — Майя летела носом практически вертикально вниз. Я видел, как разбегаются по сторонам синие фигурки на палубе крейсера, как сопла движителей окутались сиянием лириумного выхлопа. Тронуть с места такую махину дело небыстрое — мы падали быстрее, чем разгонный импульс Чаровницы набирал необходимую мощь. И застигнутый врасплох имперский крейсер явно не был готов к такому развитию событий.
Капитан Чаровницы просто не успевал ничего сделать — мы летели, вернее падали, слишком быстро. Я же, несмотря на осознание что преимущество внезапности пока получается удержать, наблюдая стремительно приближающуюся палубу крейсера подумал, что дело дрянь. Похоже на фоне страха у вчерашнего гардемарина выключило разум, оставив только страх, странные инстинкты и пригоршню юношеской дурости.
«Зачем ты это делаешь?» — примерно так можно было истолковать крики нескольких варгрийцев, которые владели собой хуже, чем я.
Я уже приготовился к тому что Майя сейчас, как таран, или даже как брошенное сверху огромное копье просто воткнется в палубу крейсера. Но как оказалось, совсем недавно я сначала переоценил Гонстада, а сейчас недооценил — юный капитан все же, в рамках возможностей, держал и штурвал, и ситуацию в руках: движители вдруг загудели так, что корпус крупно и неровно завибрировал. Миг сильнейшей перегрузки, и земля и небо в поле зрения поменялись местами: Майя, волей Гонстада (и под его дикий протяжный крик) задрала нос, за несколько мгновений до столкновения выходя из пикирования.
Задранный нос снова опустился, мой взгляд через стекла рубки поймал линию горизонта, и в этот момент Майя приземлилась на палубу крейсера сверху, сминая днищем надстройки. Удар раздался такой, что вздрогнул весь корабль. Что-то посыпалось, заскрежетало — так громко, что корни зубов заныли.
Чаровница, получив сверху сильный удар, просела вниз на десяток метров. Палуба крейсера (и наш корабль вместе с ней) кренилась попеременно в разные стороны, скрежет и треск становился все сильнее — Майя, рухнув на имперский крейсер, повлекла его вниз своей тяжестью.
Мы начали снижаться.
Гонстад что-то негромко бормотал срывающимся голосом — я даже не вслушивался. По интонациям понятно, что он — не в силах сдержать эмоции, удивляется сам себе и тому, что и как именно сейчас сделал. Сквозь причитания юного капитана и окружающий грохот я вдруг услышал крики командиров гвардейцев Альба. Они пошли на абордаж, спрыгивая с высоких бортов Майи на крылья и палубу Чаровницы.
Понимая, что сейчас наступил самый критический момент, я выскочил из рубки на открытый мостик. Весь обратившись в слух — и в магическом поле тоже, пытаясь уловить или почувствовать отзвуки ауры готовящихся конструктов. И готовясь, если что, отреагировать. Гомер выбежал следом за мной — двигаясь, несмотря на свой вес, удивительно быстро и плавно. Глаза его сияли желтым светом, и он сейчас нисколько не напоминал того грузного увальня, в которого превращался в обычные моменты времени. Это сейчас была быстрая и безжалостная машина для убийств — не хотел бы я попасть такому на пути. Гомер мелькнул и исчез — переместился на другую сторону мостика, чтобы контролировать невидимые мне участки палубы крейсера.
Капитан Гонстад между тем продолжал удивлять, действуя на удивление быстро и грамотно. Берсерк родился, можно сказать. Причем берсерк, в котором безумия оказалась совсем капля: Гонстад, несмотря свои недавние истошные крики, управлял ситуацией. Он уже изменил положения движителей, так что объятые синим пламенем сопла смотрели вверх: весь ресурс Майи сейчас был направлен на то, чтобы давить крейсер дальше, заставляя его снижаться.
Движители Чаровницы между тем перешли со свиста на утробный гул — система управления, скорее всего в автономном режиме, пыталась удержать корабль в воздухе. Но масса Майи была слишком велика, крейсер продолжал опускаться. И в его рубке, похоже, просто никого не было сейчас из тех, кто мог перехватить управление кораблем. Вернее, рубки сейчас вообще на месте не было — вспомнил я, куда примерно мы приземлились. Много от чего защищены корабли императорского флота, но не от пилотируемых вчерашними гардемаринами фрегатов, которые камнем падают сверху.
— Если увидите что движители корабля оживают усилением мощности, уничтожайте их сразу же. Ты с левой стороны, ты с правой, — дал я команду варгрийским стрелкам, которые моментально разбежались по сторонам, занимая позиции.
Момент действительно критический — если в рубке крейсера кто-то опомнится и возьмет управление в свои руки, нас — наш корабль, можно сбросить с палубы довольно легко.
Мы при этом продолжали снижаться — движители крейсера на могли удержать в воздухе два корабля. И по мере спуска, по мере того как мы оказывались все ближе к земле, корпус Чаровницы начинал все сильнее вибрировать и рвано дрожать. Майя, грузно навалившись на крейсер и давя ее вниз, накренилась еще сильнее. И сейчас мне еще лучше стала видна палуба Чаровницы, по которой тройками и пятерками передвигались штурмовые группы гвардейцев Альба.
Сопротивления никто не оказывал, все видимые мною матросы крейсера уже лежали на палубе с широко расставленными ногами и руками за головой. Почти никто не оказывал сопротивления — на моих глазах сразу несколько групп гвардейцев разбили построение имперских офицеров, готовивших конструкт. Возможно даже конструкт не атакующий, а простой и надежный воздушный молот, способный сбросить наш приземлившийся корабль с палубы крейсера. Майя лежала на Чаровнице неровно — наискось через палубу с креном на нос, так что не только противоабордажный маневр, но и хороший воздушный молот под корму действительно может сбросить наш корабль.
Действовали гвардейцы Альба жестко — я видел, как от удара прикладом голова одного из магов дернулась, а сам он, едва не улетев за борт, покатился по палубе оставляя кровавый след от разбитого
