Владимир Владимирович - Не дай мне упасть
Все трое собравшихся в комнате мужчин уже много лет были наемниками. Бэйзил сумел сделать карьеру еще в годы войн после Явления. Он был опытным бойцом, прошедшим множество битв и убившим достаточно человек, чтобы относиться к жизни с цинизмом забойщика скота. Наджиб участвовал почти во всех конфликтах, разыгравшихся на Ближнем Востоке за последнее десятилетие. Он побывал в Иране, Сирии, Ираке, сумел выжить при знаменитом "атомном реквиеме" в Израиле. Парсон из всей троицы обладал самым малым опытом. Он когда-то служил в войсках Калифорнии специалистом по коммуникациям, но был разжалован и отдан под трибунал. Выйдя на свободу после тюрьмы, бывший военный не нашел иного способа удовлетворить завышенные притязания к жизни, чем пойти в наемники. Завербовавшись в "Терновый венец", он успел поучаствовать лишь в нескольких серьезных операциях компании, прежде чем оказаться в Ливии в результате заключения крупнейшего контракта.
Несмотря на далеко не приятельские чувства, испытываемые тремя наемниками друг к другу, Наджиб, Бэйзил и Парсон почти никогда не расставались, участвуя в одних операциях и будучи приписанными к одним и тем же подразделениям. Когда выяснилось, что и в Триполи работать придется практически бок обок, никто из троицы не обрадовался. Они были людьми неприятными, чрезвычайно самолюбивыми и трудными в общении. Николас считал себя чрезвычайно остроумным и генерировал несмешные и обидные шутки в огромных количествах. Наджиб на всех окружающих смотрел с мрачным презрением и часто игнорировал. Парсона же коллеги не без основания считали педерастическим нытиком и неженкой. Однако, несмотря на набор далеко не самых приятных качеств и полное отсутствие дружеского интереса, троица наемников не распадалась. Возможно, сыграла свою роль жизнь в опасном и грязном мире наемной войны, где всегда лучше иметь за спиной кого-то проверенного. Их бизнес не располагал к дружбе, но даже минимальная взаимовыручка для наемников лучше, чем ничего.
И все же, когда вчера им объявили о направлении на новое, особо секретное задание, все трое переглянулись без радости. Сейчас же, ожидая, наемники и вовсе готовы были начать одну из многочисленных ссор, обрамлявших их знакомство. Но как раз в тот момент, когда Наджиб собирался наградить Дэна взглядом, обычно предшествующим оплеухе, дверь в помещение открылась.
Лампочка в коридоре не горела уже давно, но никто из обитавших в здании наемников не удосужился ее поменять. Густой сумрак коридора, очертившийся в дверном проеме, резко контрастировал с рыжим солнцем, заглядывавшим в окно. Озорной луч отразился от линзы черных очков и солнечным зайчиком пробежал по стене. Вошедший широким и резким движением захлопнул дверь, не оборачиваясь. Громкий стук разогнал лениво-озлобленную атмосферу. Три пары глаз дружно устремились к новому лицу.
Сэм Ватанабэ педантично смахнул пылинку с черного пиджака и шагнул в центр комнаты. Вся фигура внушительного толстого мужчины выражала уверенность и спокойствие. Неторопливо приблизившись к стулу, стоявшему по другую сторону стола от Дэна, Сэм медленно и основательно уселся на него. Черные бельма очков не позволяли понять, с каким выражением толстяк смотрит, но ехидно вздернутый уголок рта ясно давал понять: не слишком ласково. Наджиб вперил в гостя самый ледяной из своих взглядов. Он знал, что этот взгляд сбивает спесь с кого угодно. Но в этот раз черные безжизненные глаза снайпера никого не напугали. Ни одна черточка не изменилась в облике Ватанабэ, когда тот заговорил:
- И чего ты меня смотришь, как будто я поимел твою мамашу?
Глаза Наджиба в первую секунду удивленно расширились, но уже в следующий миг сощурились. Холодность во взгляде сменилась молчаливой, но ощутимой яростью. Араб подался вперед, намереваясь шагнуть навстречу наглецу, раскрывшему свою грязную пасть на его семью. Одновременно с этим движением Сэм протянул руку к лицу и снял очки. Заносивший вперед ногу Наджиб увидел его глаза. Внезапно возникло ощущение, будто он смотрится в зеркало. Именно таким взглядом, холодным, презрительным, лишенным простейшей человеческой эмпатии, смотрел он на людей, от которых хотел избавиться. Именно такими глазами, неживыми, прикидывающими, как лучше убить, он рассматривал цели в прицел винтовки.
Почти таким. Взгляд толстяка оказался в сотню раз сильнее. Наджиб замер, не сделав шага, и только переступил с ноги на ногу с заметной неловкостью. Это секундное замешательство привело к новой реплике Сэма:
- Ну что ты топчешься как бычок перед случкой?
Наджиб сразу же позабыл о страхе, кольнувшем его на секунду при виде глаз чужака. Он вновь собрался рвануться вперед и показать этому жирному борову, что бывает, если хамить ему! Но тут из угла, в котором сидел Бэйзил, раздался смех. Резко обернувшись, напрягшийся араб увидел, как коллега смеется, взявшись за козырек прыгающего кепи.
- Ну вы и шутник, мистер, - криво улыбаясь, произнес Бэйзил, отсмеявшись. - Я ценю хорошую шутку.
- Это логично, когда вся твоя жизнь - повод поржать.
Теперь засмеялся Парсон. Недовольно нахмурившийся Николас злобно стрельнул глазами в сторону связника. Он надеялся сгладить столь неожиданно возникший в первые же секунды конфликт, но ничего не вышло. Гость из Америки не хотел ничего сглаживать.
Наджиб почему-то так и не превратил дерзкого толстяка в котлету. Он просто стоял и смотрел на собратьев по наемничьему ремеслу. Дэн перестал хихикать раздражающим тенором и затих. Похоже, он понял, что лучше не попадаться странному типу на язык. Бэйзил, пожевав губами, попробовал снова:
- Какой-то вы недружелюбный, мистер.
- Потому что я вас не люблю и дружить не собираюсь. Логично, а? - Сэм надел очки обратно и посмотрел на наемника. - Я пришел по делу.
- Какое у тебя может быть дело? - грубо спросил Наджиб, пытаясь придать голосу пренебрежительную интонацию. Не получалось. Араб испытывал гнев и смятение, сам не зная, почему.
- Которое сделает вас очень богатыми, если вы все-таки в душе не трусы.
Ватанабэ веско и тяжело опустил на стол руку. Парсон едва поймал соскочивший с края ломтик яблока.
- Я не собираюсь с вами дружить, но обогатить могу. Ваши наниматели уже много лет работают на нас и показывают неплохие результаты. Когда образовалась необходимость, они с радостью согласились сотрудничать. Вас рекомендовали как отличных специалистов. Вот почему я делаю это предложение.
- Я не слышу предложения, - никак не унимался Наджиб, старающийся изгнать из себя смятение.
- Потому что я еще его не высказал, умник. Слушайте сюда. Дело, с которым я прибыл, требует секретности. "Терновый венец" - организация серьезная и легальная. Согласно условиям ваших контрактов, вы имеете право отказаться от задания до начала операции, если вас не устраивают какие-то детали или условия проведения. В моем случае это неприемлемо. Я скажу вам, что придется выполнять, только после того, как вы дадите мне согласие на работу. Этого потребовали ваши начальники.
Бэйзил усмехнулся про себя. Ведя дела с правительством Союза, их ЧВК приобрела привычку сооружать ненужную стену из бумаг и бюрократии. Каждая операция, проводимая в рамках миротворческой миссии, документировалась, а в случае нужды в малых группах для проведения быстрых специальных операций оговаривались отдельные условия. На самом же деле, конечно, никакой нужды в подобном крючкотворстве не было. Просто в ЧВК набивали цену и пытались показать, что в случае чего от них не так-то просто будет избавиться. К тому же, обилие показной бумажной работы заставляло сотрудников разведки Союза осторожничать в обращении с наемниками.
Бэйзил, Наджиб и Парсон не нуждались в запутанных контрактах, чтобы знать свое дело. Подписавшись служить в ЧВК, они выполняли только те условия, что были поставлены с самого начала. В эти условия вовсе не входил щепетильный подбор миссий. Однако формально каждый наемник должен был подтвердить, что идет на задание добровольно. Тот факт, что подобного согласия требовали до оглашения самого задания, уже говорил о многом.
- Ну, мистер, - произнес Бэйзил, косясь в сторону Наджиба. - Учитывая, как вас обхаживают наши, можно считать, что мы уже дали согласие. Не так ли?
- Так, - кивнул Парсон с готовностью.
Наджиб молчал. Он все еще смотрел на толстяка, пытаясь понять, ненавидит его уже или боится. Этот тип был очень странным. Не таким странным, какими бывают секретные агенты. Другим. Было совершенно очевидно, что он провоцировал Наджиба. Но зачем?
- Мы-то, понятное дело, согласны, - сказал араб. - Но я так и не слышу, где мы богатые.
Сэм, не поворачивая к Наджибу головы, ответил Бэйзилу.
- Вы должны будете помочь мне поймать самого Аль-Йетима.
