Вячеслав Железнов - Р.А.Ц.
Боец быстро протер его, в этот момент сзади вылетело несколько гранат, в обе полости сразу, чтобы там никто не расслаблялся, затем щит вернулся на место и вперед полетели две 'шизы', достаточно мощных штурмовых заряда. Броня и шлемы на бойцах предохраняли их от воздействия ударных волн, хорошо берегли уши, и это позволило им продолжить движение сразу после взрывов.
Раскаленной лавой, ручьями подвижной ртути растекались штурмовые группы по вражескому комплексу, выжигая любые намеки на сопротивление. На верхних уровнях можно было не церемониться, наверняка ничего ценного там не было, и — не церемонились. В любое отверстие сначала летели гранаты, затем пара очередей или огнеметный залп, и лишь затем входил боец или дрон. Последние полностью себя оправдали, только благодаря им еще не было убитых, а только десяток раненых. Первые уровни удалось занять менее чем за полчаса. Двадцать минут ожесточенного, безумного боя, когда твоя жизнь зависит лишь от скорости реакции, мощи оружия и Ее Величества Удачи, вымотали бойцов до седьмого пота.
Дважды они попадали на большие полости, целиком заполненные тварями, и только наличие в группах реактивных объемно-детонирующих боеприпасов, самого тяжелого доступного оружия, позволило им уцелеть. Уцелеть, и только, потому что после применения 'Молота' легкую контузию заработали все, несмотря ни на какие шлемы и броню. 'Молот' влетел в полость, где скопились, наверное, тысячи тварей, подорвался, формируя облако смеси, а затем — и это было его главное отличие от предыдущих боеприпасов, в центре сработало фотодетонирующее устройство на основе всенаправленного импульсного лазера, которое просветило все облако насквозь сильнейшим потоком излучения. Взрыв произошел мгновенно по всему его объему, это дало очень мощное бризантное действие заряда, с учетом закрытого помещения — чуть ли не двадцатикратный тротиловый эквивалент.
Остальные линии обороны доставили не меньше неприятностей. Схлопывающиеся и обваливающиеся стенки живых тоннелей, разнообразно вооруженные твари, магические ловушки и сами маги хорошо поубавили боезапас и поуменьшили численность дронов, так, что шестой взвод остался практически без работы — а ведь впереди были еще три уровня!
Маги… В очередной раз они доказали, что являются самым грозным противником. В самом начале они наткнулись на одного — и штурм едва не захлебнулся. Он просто поставил щит поперек коридора и, скрестив на груди руки, спокойно смотрел из-за него на багровые кольца дульных срезов стволов — щит не брали ни пули, ни гранаты. Маг, очевидно, не имел настоящего боевого опыта, потому что ни один нюхнувший пороху не стал бы насмехаться над врагом, пока тот дышит и шевелится. Была во всем этом какая-то картинность, высокомерная рисовка. Впрочем, данное обстоятельство нисколько не помогало справиться с преградой.
Здесь остановились бы обычные пехотинцы, но не осназ. Они справились с препятствием за несколько секунд. Четвертый боец имел с собой довольно увесистую металлическую трубу, соединенную с броней толстым кабелем в защитной оплетке. Труба сильно смахивала на гранатомет, с тем лишь отличием, что на торце холодно поблескивала слегка утопленная в металл фасетчатая линза. Боец поднял трубу над головами впередистоящих товарищей и нажал на спуск. Все осназовцы могли применять свое оружие из самых невероятных положений, не нуждаясь в прикладывании глаза непосредственно к прицелу, боевая информационно-управляющая система их брони связывала человека и оружие в единый комплекс, позволяя высовывать ствол из-за угла или поверх укрытий — и стрелять точно в цель. Гиперспектральные сканеры, имевшиеся у каждого, видели сквозь дымы и осадки, а автоматический обмен данными между бойцами вообще позволял наводиться и поражать цели, наблюдаемые кем-то другим.
На первый взгляд, после активации оружия ничего не произошло, вспышка импульсного лазера была слишком коротка, чтобы ее можно было заметить, но маг пошатнулся и с воплем прижал ладони к лицу. Луч за несколько микросекунд выжег эльфу сетчатку глаз, да так, что в условиях земной медицины потребовалась бы пересадка, ни о какой регенерации речи быть не могло — глаза мага буквально взорвались, выплескивая на лицо горячую дымящую слизь. Лазер состоял из тысяч квантовых микрогенераторов, образующих нечто вроде фазированной антенной решетки, что позволяло менять направление луча очень быстро и с довольно широким углом — а потому двойная вспышка лишила мага обоих глаз одновременно. Мир перед ним исчез в ослепительно-белом сиянии сверхновой, сменившимся радужно-беспросветной тьмой… Конечно, и у этого оружия были свои недостатки, например, запитывалось оно от наспинного реактора брони, и сильно нагревалось при каждом выстреле. Боец же со злости выставил максимальную мощность импульса, полностью разрядив накопитель, и следующий теперь мог состояться не раньше, чем через несколько секунд.
С потерей контроля щит слегка ослаб — а ведь остальные бойцы продолжали стрелять. Затем в уже разбалансированный, распадающийся под напором огня и стали щит вонзилась специальная граната. По сути, это был обычный кумулятивный боеприпас, только с другим, рассчитанным под срабатывание на щите взрывателем. Струя металла, летящая примерно со второй космической скоростью, пронизала щит, дотянулась до мага и проделала в его торсе сквозную тонкую дыру, а гидроудар вырвал из спины половину позвоночника. Фактически мертвый, он еще стоял, когда щит окончательно расползся. Очереди из трех пулеметов враз изорвали тонкое тело и отбросили его на стену. Путь вперед был свободен…
49
Информация, полученная в ходе операции, в режиме реального времени передавалась на командный пункт. Генералу Горчакову было несколько непривычно чувствовать себя статистом, от которого ничего не зависело, зато он в полной мере мог оценить ситуацию со стороны.
— Это не база. Обороны практически нет, это сооружение не рассчитано на штурм. Видите, сколько в помещениях всяких непонятных штук? Не будь оно живым, я бы сказал что это похоже на научное оборудование. Их основная защита — скрытность и собственные войска наверху, которые МАГ превратил в слизь.
Как ни был занят дирижированием атакой командир особой роты, он отозвался немедленно:
— И чего, по-вашему, нам ждать внизу?
— Думаю, чего-то вроде научного комплекса или лаборатории. Коллайдера, например, только в магическом исполнении.
В этот момент РАЦ тряхнуло. Слабый затихающий гул пронесся по залу, низкий, почти инфразвуковой бас мгновенно собрал мурашки на загривке генерала. Он не стал спрашивать, что это было — опытный и притертый коллектив отлично знал свое дело. Операторы немедленно принялись за работу. Спустя десять минут тряхнуло снова. Толчок был едва заметен и не нес никакой непосредственной опасности, но предчувствие старого воина сразу же усмотрело в нем контуры далекой смертельной угрозы. Несомненно, это было дело рук врага.
— Ищите! Это эльфы!
В напряженном молчании, лишь изредка перебрасываясь предельно сжатыми сообщениями на диком внутреннем сленге, люди искали следы новой напасти. Искали — и не находили. Наконец, прорезалась сейсмостанция, и голос у оператора был… Как будто он лично узрел железную звезду перед собой.
— То, что мы ощущаем — только сотая доля. Толчки идут несколько раз в секунду, просто они очень слабые. Порой два или несколько толчков накладываются друг на друга, тогда трясет заметней. А идут они — отовсюду! Смотрите!
Включилось изображение на главном экране ЦБУ, и пораженные люди увидели величественную, потрясающую и вместе с тем поразительно отвратную картину. Беззвучно и медленно на экране вращалась раскрашенная в условные цвета планета, и красные вспышки на ней отмечали места толчков. Вспышки сливались в сплошное тревожное сияние, окаймляющее неровные контуры литосферных плит. Затем изображение сменилось, и взорам зрителей предстала та же планета, только в разрезе. На границе астеносферы тоже плавало несколько обширных областей красноты, подобных раковым опухолям. Они непрерывно меняли форму и размеры, словно бы шевелясь в противоестественном танце, и от этого возникало полное ощущение, что они омерзительно-живые. Впечатление усугубляли розовые поля разных оттенков вокруг них, смахивающие на некие ауры. Конечно, все понимали, что шевеление — просто результат компьютерной реконструкции показаний датчиков в реальном времени, а 'ауры' — вероятностные поля, визуализация значений среднеквадратической ошибки измерений, но понимали умом — а вот чувства это зрелище вызывало самые что ни на есть негативные. Тем временем оператор продолжал:
— Картинка достоверна процентов на семьдесят, точнее не можем, нужна хотя бы еще одна станция на диаметре. Но все равно — это песец.
