Фиона Макинтош - Предательство
Меркуд несколько дней кипел от злости и не удостаивал провинившегося ученика даже взглядом. Когда же разговор, наконец, состоялся, Тор возблагодарил строителей Дворца наравне с богами. Западная башня была устроена так, что из нее не доносилось ни звука. Впрочем, вскоре юноша начал опасаться, что его учителя слышно даже в Восточном крыле. Меркуд был сам не свой и ругался на чем Свет стоит. Никогда, ни при каких обстоятельствах, Тор не должен прибегать к волшебству для лечения людей.
К его величайшему удивлению, молодой человек спокойно, но твердо ответил, что впредь будет пользоваться своими способностями, как пожелает и когда пожелает. И тут между ними словно что-то оборвалось. Тор понял, что отныне полностью предоставлен самому себе. Но это и к лучшему. Опека Меркуда становилась в тягость. Старик шагу ступить не дает. Пора жить своим умом.
Вот зачем бояться Инквизиции, если Гот не в состоянии его разоблачить? Если нельзя пользоваться волшебством, чтобы помогать людям, какой в нем толк? Ах да, еще Клут. Тор уже привык к тому, что его друг теперь обитает в теле птицы. Но если даже кому-нибудь рассказать — кто поверит, что красавец сокол когда-то был полоумным калекой?
Кайрус — вот кто. Юноша сокрушенно вздохнул. С тех пор, как он спас прайм-офицера в Сердце Лесов, они ни разу не обсуждали подробности этого происшествия. Кайрус, друг и союзник. Именно он убедил Тора учиться искусству боя. Воины дворцовой стражи ежедневно упражнялись на мечах, причем Кайрус гонял гвардейцев, не жалея ни их, ни себя. Тор принял его приглашение. Во имя Света, зачем ему это понадобилось? Со своим даром он без особого труда отразит любое нападение.
Куда важнее было другое: Кайрус рассказал ему все, что знал о женщинах, научил разбираться в винах… но главное — воспитывал в нем верность и уважению к королю. Этот человек, правая рука Его величества, стал Тору чем-то вроде старшего брата, но юноша понял это только сейчас. Они сближались понемногу, и все происходило как бы само собой.
Что же касается Клута… С того мгновенья, как Тор с соколом на плече явился в Сердце Лесов, чтобы спасти Кайруса от страшной смерти, между ним и прайм-офицером установилось что-то вроде негласного уговора. Кайрус даже наврал королю… Почему?
И кто такая Лисс? Почему она послала к нему Клута? От кого она защищает Тора? Эти вопросы постоянно крутились у него в голове… а время от времени и на языке — как сейчас, например.
В этот миг Тор сообразил, что Клут уже некоторое время молчит, ожидая его объяснений.
«Просто я люблю Элиссу, Клут. Знаешь, я оглядываюсь назад — и почти верю, что Меркуд нарочно разлучил нас. Я ее даже не чувствую… — Тор поднял руку и провел кончиками пальцев по гладким перышкам сокола. — Я хочу ее найти».
Ответом ему был сокрушенный вздох.
«И я тоже кое-чего хочу. Уехать отсюда хоть ненадолго. Понять, для чего я живу. Чего я должен добиться. Я хочу поговорить с Лисс, хочу, чтобы Великий Лес снова поговорил со мной… а еще я хочу съесть хотя бы одну печеньку Гуди Батт!»
Даже в такие минуты Клут находил в себе силы пошутить. Но оба знали, что шутка далась ему нелегко.
Тор одиноко шагал по прохладным коридорам Дворца и размышлял — о том, как наконец-то смог выговориться, и о странной решимости, которую почувствовал после беседы с Клутом. Сегодня ему почему-то не хотелось работать. Весь день исцелять страшные недуги: кто-то рассадил локоть, упражняясь с мечом, кто-то растянул лодыжку, у кого-то болят зубы… Обычные проблемы обитателей Дворца.
Он как раз размышлял о шишке на пальце у одного из придворных и очень любопытном карбункуле, который вскочил на шее уважаемой Пегги Уэлтсит — сегодня, наверно, им уже можно будет заняться, — когда из-за поворота вылетел конопатый юноша с соломенными волосами.
— Почтенный! — завопил он издали. Тор заметил, что паренек бледен как полотно и едва переводит дух.
— Привет, Пигон. Что за спешка?
Порой у Тора возникало желание присесть на корточки, чтобы не смотреть на людей сверху вниз. За эти годы он еще вытянулся и иногда чувствовал себя неловко из-за своего роста.
— Ох, почтенный… мы вас давно ищем! Королева…
Тор до сих пор не мог привыкнуть к этому обращению, но на этот раз пропустил его мимо ушей. Королеву он осматривал только вчера, и у нее все было в порядке.
— Она заболела? — спросил он, склонив голову набок.
— Да, сударь.
— Что-то скверное?
— Да, сударь, — Пигон тяжело вздохнул. — Кажется, ей очень-очень плохо… сударь.
— Спасибо, дружок. Она у себя?
Едва дождавшись утвердительного кивка, Тор бегом бросился по коридору. Паж уже слишком запыхался и почти сразу отстал, но дорогу в королевские покои Тор нашел бы не только с завязанными глазами, но даже двигаясь задом наперед. Он знал, как добраться туда из любой части дворца. Вскоре Тор уже оказался в восточном крыле и, прыгая через три ступеньки, взлетел по каменной лестнице. На церемонии и доклады времени не оставалось; впрочем, стража знала, что придворного лекаря должно пропускать в любой час дня и ночи, не задавая лишних вопросов. Пробегая мимо гвардейцев, Тор кожей почувствовал их облегчение.
В прихожей он наткнулся на двух камеристок. При виде столь бесцеремонного вторжения в покои Ее величества на их осунувшихся личиках отразилась целая гамма чувств, но одного взгляда лекаря оказалось достаточно, чтобы пресечь любые протесты. Одна из дам наманикюренным пальчиком указала на дверь опочивальни.
Тор вошел и тут же увидел королеву. Как всегда, она выглядела спокойной, но юноша никогда не видел, чтобы она была так бледна. Ее губы казались бескровными и кремово-белыми, в точности как ее шелковая сорочка.
Найрия лежала на большой кровати, украшенной позолотой, закрыв глаза. Ее супруг, все еще одетый для верховой прогулки, судорожно теребил вышитый полог. Рослый, широкоплечий, Лорис выглядел точно площадная статуя, которую непонятно зачем притащили в тесный альков. Но достаточно было взглянуть на его бледное, искаженное горем лицо, чтобы даже у самого черствого человека пропало желание смеяться.
Королева была при смерти. Чтобы это понять, не было нужды прибегать к волшебству. Вокруг толпились придворные; среди них юноша заметил Инквизитора Гота. Гот в роли духовника… Да, это было бы смешно, если бы не было так грустно. Инквизитор ненавидел королеву — это знали все. Возможно, его подобострастная мина могла кого-то обмануть, но только не Тора и не саму Найрию. Вряд ли он явился пожелать Ее величеству скорейшего выздоровления, подумал молодой лекарь.
Он увидел, что Кайрус что-то вполголоса объясняет королю. Потом Лорис кивнул, и прайм-офицер отошел в дальнюю часть комнаты.
Меркуд стоял у большого окна с витражами, откуда открывался вид на живописную долину, в центре которой стоял Тал. Казалось, больше всего придворного лекаря интересуют густые леса на горах. Но его гордо расправленные плечи сегодня поникли. Он скорее почувствовал, чем услышал, появление ученика, поднял голову, и Тор заметил, как Меркуд покусывает нижнюю губу. Одно из двух: либо старик злится, либо в отчаянии… скорее всего, и то, и другое.
Когда Тор вошел, в комнате воцарилась тишина.
— Тор, мальчик… — голос короля прозвучал неожиданно громко. — Ты наша последняя…
Лорис осекся. Он был не в силах говорить. Меркуд быстро шагнул к алькову и что-то шепнул ему на ухо. Король вздрогнул, выпрямился и прочистил горло.
— Да, конечно… Прошу вас, господа. Предоставим нашим лекарям возможность спокойно поработать.
Он кивком указал на дверь, но это было лишнее: Кайрус уже распахнул ее и пропускал придворных в соседнюю комнату.
— Мы подождем снаружи, — проговорил Лорис и бросил короткий взгляд в сторону Меркуда. Старик кивнул. За все это время королева так и не открыла глаз и едва дышала.
Придворные следом за королем покидали опочивальню. Гот не удержался, обернулся на пороге и с победоносной ухмылкой посмотрел на Тора. Глава Инквизиции и ученик лекаря ненавидели друг друга и не делали из этого секрета, хотя до открытых стычек пока не доходило.
— Мы не заставим вас ждать, Гот, — съязвил Тор. Он заметил, как Кайрус поднял одну бровь, а это было неспроста.
— «Инквизитор Гот», если угодно.
Его голос был таким же холодным, как взгляд, а лицо дергалось сильнее обычного.
Тор решил изобразить мудрость и не стал продолжать перепалку. Он тихо притворил двери и повернулся к Меркуду.
— Мы искали тебя несколько часов, Тор, — старик говорил негромко, но не скрывал возмущения.
— Меня нашел Клут, сударь.
— Твой сокол? — фыркнул Меркуд. — И ему хватило ума?
«Хватило, только ты вряд ли об этом узнаешь»,- подумал Тор. Впрочем, он не сердился на старого лекаря. Как можно злиться на человека, которому ты стольким обязан! Дело было не только в благодарности: он по-настоящему любил старика. Просто сейчас Меркуд настолько взбудоражен, что воздух трещит, так что лучше соблюдать осторожность. В конце концов, Тор действительно проштрафился. Но… не хватало еще, чтобы Меркуд решил, будто смог пробудить в нем чувство вины! Тор напустил на себя строгость и подошел к кровати.
