Вадим Проскурин - Добрая Фея

– Вижу, – сказал полковник. – Вот же она. Людочка хихикнула. Кажется, она начала понимать суть происходящего.

– Она блондинка? – спросил Иван.

– Нет, брюнетка, – ответил полковник. Людочка снова хихикнула.

– Брюнетка? – как бы удивился Иван. – Очень странно, обычно пострадавшим мерещатся блондинки. Брюнетка – это исключительно редкий случай, очень интересный с научной точки зрения. Надо будет изучить ваш мозг, жду не дождусь вскрытия.

– Чего? – переспросил полковник.

– Пройдите по коридору направо, вторая дверь, – сказал Иван. – Там сдадите удостоверение и получите направление в биореактор.

Полковник нахмурился, сжал челюсти и впился в Ивана яростным взглядом, в котором ужас, гнев, ненависть и недоумение были смешаны примерно в равных пропорциях.

– Какое направление? – спросил он.

Иван вздохнул, взял полковника за локоть (тот заметно дернулся) и сказал:

– Давайте, я покажу. Я понимаю, такое потрясение… Вон туда, направо, вот это направление, вы помните, где правая рука?

– Вы сказали «биореактор»? – спросил полковник.

– Я сказал? Нет, я этого не говорил, вам померещилось. Галлюцинации… Кстати, та красивая девушка все еще здесь?

Полковник вдруг странно хрюкнул и успокоился.

– Юмор, – констатировал он. – Специфический врачебный юмор, мать вашу.

Иван решил, что пора заканчивать развлечение.

– Не столько юмор, сколько последний тест, – сказал он. – Психологические тесты иногда бывают очень жестокими. Вас тестировать неинтересно, вы очень быстро разобрались. Не волнуйтесь, ваш мозг в порядке, есть следы сильного стресса, но ни шока, ни психоза нет и в помине. Рекомендуется краткосрочный отпуск, но это необязательно. Сами смотрите, если есть возможность, я выпишу больничный…

– Не сейчас, – отмахнулся Александр Петрович. – Времени нет, надо срочно расхлебывать то, что вы тут заварили…

– А что мы заварили? – спросил Иван. – Вы считаете, эту анчутку нужно было оставить на свободе?

Иван не рассчитывал, что Гриднев ответит на этот вопрос, но кто его знает… Мозг у него в порядке, но психика изрядно расшатана. Иван хорошо понимал, что сейчас чувствует полковник, сам Иван полчаса назад мучительно боролся с нервной дрожью и смог победить ее только таблеткой из секретной коробочки. Александр Петрович психосоматику контролирует намного лучше, чем Иван, видимо, проходил курсы противодействия детектору лжи. Но чем черт не шутит, вполне может сболтнуть лишнее, не подумав.

– Именно так, – сказал Гриднев. – Не можете удержать взаперти – не трогайте вообще. Вы ее озлобили, теперь она знает, что мы можем быть опасны для нее, и относится к нам настороженно. Кроме того, вы пробудили ее самосознание, раньше она была просто автомат, который… – Полковник резко осекся.

Иван вежливо улыбнулся и спросил:

– Который что?

– Который ничего, – отрезал полковник. – Знал бы ты, психолог, как хочется врезать тебе в бубен…

Иван улыбнулся еще вежливее.

– Я очень хорошо это знаю, – сказал он. – Типичная рабочая ситуация. Только не советую исполнять это желание.

При слове «желание» в лице полковника что-то неуловимо дернулось, это было странно. То ли он не так уж хорошо контролирует свою психосоматику, то ли… Подключить бы его к приборам еще раз…

– Я прекрасно понимаю ваши чувства, – сказал Иван. – Неспециалисту психология, особенно прикладная психология, кажется жуткой и пугающей. Кажется, что психолог устанавливает контроль над глубинными эмоциями, чувствами, желаниями (дёрг!), кое-кто даже всерьез полагает, что психологи умеют читать мысли (дёрг!).

Очень похожи эти два дерганья друг на друга, что-то здесь явно не то. Реакция на «читать мысли» понятна, это воспоминание о вторжении анчутки в психику, а дважды повторившаяся аномальная реакция на слово «желание»…

Иван вдруг расхохотался и провозгласил:

– Свойство этой анчутки – исполнять желания! Гриднев отшатнулся и уставился на него с суеверным ужасом. Иван понял, что угадал.

– Что, она действительно желания исполняет? – спросил он. – В том числе и свои собственные? Захотела сбежать от нас и сбежала?

Полковник перевел взгляд на Людочку, Иван запоздало сообразил, что не стоило заводить этот разговор в ее присутствии. Но тогда разговора не получилось бы вообще.

– Людочка, выйди! – потребовал Иван. Дождался, когда за ней захлопнулась дверь, и заговорил быстро, горячо и сбивчиво:

– Вы сами-то понимаете, во что вляпались? Это же монстр, рядом с ним мухи-убийцы – милые домашние зверьки! Представляешь, полковник, что она сделает с нашим грешным миром? Не представляешь? Так я тебе объясню. Сейчас она еще не осознала свою силу, она балуется по мелочам, помогает тому, кого законтачила, дарит ему великое везение, а вы губы раскатали, собрались подсовывать ей нужных людей, а она будет менять мир в нашу пользу, и никто не уйдет обиженным, правильно? Так хрен вам! Она уже начала понимать, что может играть на собственном поле по собственным правилам. Для нее самой ее желания важнее всего, и когда она поймет это окончательно, она поставит раком весь мир. Твою мать, полковник, это же долбаный чертов суперзлодей! Уничтожьте ее, немедленно, пока не поздно!

Иван сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и в этот момент полковник произнес свою ответную реплику.

– У председателя другое мнение по этому вопросу, – сказал он. – И я согласен с ним, а не с тобой. Не суетись, психолог, все равно уже ничего не изменишь.

И он вышел из комнаты.

– Вижу их, – произнес Огурец из трубки мобильника. – Стоят в крайнем левом ряду, Бирюлев за рулем, объект на пассажирском сиденье. Выражений лиц не вижу, а ближе подходить боюсь, срисуют.

– Хорошо, – сказал Чарли. – Продолжай наблюдение издалека, не высовывайся, оставайся на связи.

Чарли перевел мобильник в режим конференц-связи и набрал номер Елисеева.

– Что у вас, Чарский? – отозвался генерал. – Обнаружили объект?

– Обнаружили, – подтвердил Чарли. – Если работать по трем нулям, это будет реально три нуля, очень много народу вокруг. Самый центр города, огромная пробка, тут большая авария, у мини-вэна на ходу отлетело колесо, он влетел в маршрутку, есть жертвы, дорога перекрыта, пробка просто гигантская. К объекту авария отношения вроде не имеет.

Из трубки донесся чей-то взволнованный голос.

– Погоди минутку, – сказал Елисеев.

Ждать пришлось минуты две. В штабе операции что-то горячо обсуждали, Чарли напряженно вслушивался, но не мог разобрать ни слова, кроме отдельных матерных возгласов, очевидно, Елисеев прикрыл телефон ладонью. А потом генерал сказал в трубку:

– Чарский, ты еще на связи?

– Так точно, – ответил Чарли.

– Работай по двум нулям.

В переводе на русский язык – объект наблюдения уничтожить, но аккуратно, без лишнего кровопролития и по возможности сберегая личный состав.

– Это официальный приказ? – уточнил Чарли.

– Официальный, – подтвердил Елисеев.

– Есть работать по двум нулям, – сказал Чарли. Отключил связь с генералом и сказал в трубку:

– Огурец, продолжай наблюдение.

Положил телефон на торпеду и обратился к ребятам в машине:

– Слышали?

– Слышали, – буркнул Джа. – Как будем мочить?

Чарли снова взял трубку.

– Огурец! – позвал он. – Поговори с ментами, долго они там еще будут возиться?

– Сейчас, – отозвался Огурец. – Погоди-ка… Чарли, атас, объект сдергивает! Прет прямо по разделительной, объезжает пробку, уходит на Великаново!

– Джа, заводи, – приказал Чарли. – Гони переулками вдоль пробки, подбираем Огурца и начинаем преследование. Огурец, двигай к голове пробки, и пошустрее!

Следующие три минуты были очень некомфорт ны. Джип прыгал вверх-вниз, жалобно скрипя рессорами, грязные брызги летели во все стороны, несчаст ные пешеходы едва успевали уворачиваться, двое, кажется, не успели. Хорошо, что у них все еще «Дефендер», а не паркетник.

В конце концов они вырвались на асфальт, запыхавшийся Огурец ввалился на заднее сиденье, оттеснил Юру от приборов, Джа спросил:

– Может, мигалку приделать?

– Обойдемся, – отрезал Чарли. – Гони, Джа. Огурец, как отдышишься – бери след.

Джип рванул с места, взвизгнул покрышками, вылетел на перекресток, и тут в правый бок что-то ударило, машину понесло влево, опять завизжали колеса, Джип крутануло на месте, получился почти полицейский разворот. Чарли почувствовал, как правые колеса отрываются от земли, он сгруппировался, готовясь начать кувыркаться, успел порадоваться, что пристегнул ремень безопасности, и побеспокоиться, что Мухтар сейчас всех исцарапает к чертовой матери… Но колеса снова ударились о землю, Чарли подпрыгнул на сиденье, клацнул зубами, чудом не прикусив язык, и заорал:

– Джа, что за черт!

Джа длинно и витиевато выругался, единственными пристойными словами в его речи были «командир» и «не понял».