Сергей Юрьев - Мир во спасение
– Да, конечно. Только зачем ты заставил меня этот сок творить? Мог бы и сам…
– На всякий случай. Ты должна знать, что ты это можешь.
Пиала получилась слегка кривоватой, и цвет её был в точности таким же, как и у содержимого. Зато вкус и запах напитка действительно не подвёл, и Анна выпила всё до капельки.
– Полегчало? – поинтересовался Крошка-Енот.
– Да. Куда нам дальше-то?
– Не нам, а тебе.
– Хорошо. Куда мне теперь?
– В Граблино. Или в Нижнюю Пандору. Неважно. Главное – на границу Хаоса.
– Нижняя Пандора?.. А что, есть и Верхняя Пандора?
– Нет. Только Нижняя.
– Странно. А кто такой Дядя Сэм? – поспешила она сменить тему.
– Не кто, а что, – уточнил Крошка-Енот. – Дядя Сэм когда-то был бортовым навигатором, вычислительной машиной, автопилотом. Была когда-то такая мода: давать компьютерам имена и наделять их характером. Сначала это было единственным спасением от скуки в первых долгих межзвёздных перелётах. Даже после того, как начались сквозные полёты, эта мода ещё надолго сохранилась. Сейчас Дядя Сэм желает вселиться в человека, причём непременно в живого, вырваться из Лабиринта, а потом захватить власть в галактике. Смешно?
– Не очень. А эти бандиты – это тоже компьютеры?
– Ну, нет. Дядя Сэм набирает обслугу из людей. То есть из сущностей, что были людьми. Это тешит его самолюбие. Он даже фантомов не создаёт.
– Кого?
– Фантомов. Здесь можно придумать себе друзей, знакомых, слуг, поклонников, единомышленников, армию – что угодно и кого угодно. И они будут реальны, они даже могут мыслить, радоваться, страдать, выполнять приказы, своевольничать.
– И я могу их создавать?
– Можешь. Наверное…
– А ведь ты мог вытащить нас ещё раньше! Ещё из машины. Почему ты этого не сделал?
– Ты и сама могла? У тебя же есть «меч-кладенец»…
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама.
– Откуда?!
– От верблюда! – Крошка-Енот вскочил на ноги, отряхнул с коленок брызги росы и огляделся по сторонам. – В общем, Граблино там. – Он указал пальцем направление. – А Нижняя Пандора там. – Он ткнул тем же пальцем в противоположную сторону. – Будет страшно – зови. Примчусь. Но это нежелательно. Иногда помощь только во вред. И запомни главное. Чатул об этом говорил, но я напомню: тебе нельзя оставаться одной, иначе шансов нет. Кого из парней ты выберешь – дело твоё. Пока все живы, кроме репортёра и банкира. Так что хочешь – пастора соблазняй, хочешь – музыканта, хочешь – командора или герцога. Выбор невелик, да и кандидаты – так себе… А я пошёл. Других дел полно.
– Постой! – Ей сейчас меньше всего хотелось, чтобы он ушёл. – Скажи всё-таки, ты – не Чатул?
– Когда как… Иногда он не лезет в мои мысли и не пытается мной управлять. Только слушает и наблюдает. Как сейчас, например, – с лёгким раздражением отозвался мальчишка. – Так что называй меня Крошка-Енот!
– А чём разница между вами?
– Для тебя или вообще?
– Для меня.
– В чём, в чём… – Парнишка уже изготовился к прыжку. – Чатул Мау строит на тебе расчёт. Ты зачем-то нужна Чатулу Мау! А Крошка-Енот любит тебя! Вот и вся разница. Всё! Прощай.
Мальчишка превратился в енота, его пушистый полосатый хвост мелькнул в кустах и исчез. И тут же смолк щебет невидимых птиц, трава начала сохнуть и желтеть, а листву с окрестных деревьев снесло порывом горячего ветра. Лужайка вдруг начала превращаться в закипающее болото, и Анна в ужасе вскочила на ноги, озираясь по сторонам. Бежать?! Куда?
Внезапно с треском повалилась облысевшая сосна, и из-за неё показался продирающийся сквозь бурелом Дядя Сэм.
– Стоять, деточка! – крикнул он, не останавливаясь. – Наивная дурочка! От меня здесь никому не скрыться!
Через мгновение он был уже рядом и тянул к ней свои неимоверно длинные руки. Но тут из болотной жижи выскочил енот, вцепился ему в лицо острыми коготками, и угрозы сменились истошным воем. Дядя Сэм был явно обескуражен неожиданным нападением и к тому же сначала по пояс, а потом и по грудь провалился в трясину. Когда из закипающей жижи торчала лишь его голова, Крошка-Енот прыгнул в сторону принцессы, сделав в воздухе кувырок и превратившись в мальчишку.
– Бежим! – Он схватил её за руку, и пейзаж вокруг мгновенно сменился. Вместо облезлого леса вокруг раскинулись бескрайние васильковые поля, а под ногами оказалась пыльная просёлочная дорога.
– Ты знал, что он явится? – спросила принцесса, остановившись и вырвав свою руку из ладони Крошки-Енота.
– Я? Нет, – как-то грустно и неуверенно ответил тот. – Правда не знал. Просто решил дождаться, пока ты уйдёшь.
– А здесь мы уже в безопасности?
– Нет. Ты нигде не в безопасности. Пока в Лабиринте.
– И ты… Ты покинешь меня?
– Да. Но я всё-таки провожу до Нижней Пандоры. Или до Граблино?
– Всё равно.
– Тогда до Пандоры. Туда Дядя Сэм не сунется.
– Почему?
– Потому что там его сильно не любят. – Кошка-Енот взял её за руку, и васильковые поля стремительно сменились холмами, руинами, промелькнула лента бурлящей жёлтой реки, потом всё вокруг окутал холодный сиреневый туман, над ухом щёлкнул зубами обезумевший птеродактиль, которого мгновенно снесло ветром, донеслось заунывное протяжное пение, пространство озарили вспышки многочисленных молний, а в уши ударил гром. Вдруг стало холодно, а потом нестерпимо жарко. И всё это промелькнуло буквально за несколько мгновений, прежде чем они оказались на обочине всё того же шоссе, на котором её захватили подручные Дяди Сэма. Только здесь оно уходило под землю, в тоннель, у въезда в который стояла покосившаяся табличка «Нижняя Пандора – 2 км».
– Всё. Ухожу. Тебе туда. – Мальчишка медленно пошёл прочь, и было видно, как ему трудно заставить себя не оглядываться.
– Почему? – спросила принцесса, глядя ему вслед.
– Что почему? – Он и сейчас не посмотрел на неё, только стал к ней боком.
– Почему мы должны здесь расстаться?
– Потому что я тебе не нянька. Поторопись. И не думай, что Дядя Сэм от тебя отстал.
– А другой дороги нет? – Ей почему-то совсем не хотелось лезть в тоннель, из которого несло холодом и сыростью.
– Есть. И не одна. Но здесь можно договориться. Если повезёт. Только не вздумай там врать о том, что видишь, и говорить правду о том, что думаешь. Прощай. – Он повернулся к ней спиной, быстро зашагал прочь и, едва поравнявшись с ближайшими придорожными кустами, обернулся енотом и скрылся в них. В последний момент Анне показалось, что возле чёрной бусинки глаза сверкнула слеза.
Ей и самой сейчас хотелось плакать. Вдруг вспомнилось, как когда-то давно, много-много лет назад, отец подарил ей много-много мягких игрушек – целый зверинец. И тогда она первым обняла плюшевого енота, потому что ей показалось, что у него самые грустные глаза.
Где-то впереди с бетонного потолка свисал одинокий горящий фонарь, но это ничуть не успокаивало. Хотелось закрыть глаза, и каждый новый шаг давался всё труднее. Но ведь здесь можно получить всё, что пожелаешь! Хоть картошки печёной. Почему бы не представить себе, будто ещё шаг – и тоннель останется позади. Разве не так сделал Крошка-Енот, доставив её сюда? Но почему он не пошёл дальше? Ведь ему так не хотелось её покидать…
Анна затаила дыхание, представила, что выход прямо перед ней, и шагнула вперёд как можно дальше. Это был даже скорее прыжок, чем шаг. Она на мгновение даже ощутила, как в лицо бьёт холодный ветер, но вдруг какая-то сила отбросила её назад, и она больно ударилась затылком о грязный щербатый асфальт.
– Вот так без спросу-то сюда соваться, – раздался писклявый голосок, – без спросу сюда никак нельзя.
В темноте она едва различила силуэт человека, сидящего прямо посреди тоннеля в инвалидном кресле. Голову его прикрывала шляпа-котелок, а ноги были укрыты пледом. Другой одежды на нём, похоже, не было.
– Я… – Она ощупала затылок и обнаружила, что из раны сочится кровь, от которой слипаются волосы. – Я… Можно мне пройти?
– Раньше надо было спрашивать. – Незнакомец прикурил сигару, и в тот момент, когда вспыхнула зажигалка, принцесса заметила, что у того вместо лица размытое серое пятно. – Сейчас-то поздно уже. Ты успела продемонстрировать свою непочтительность и без спросу вторглась на чужую территорию. А это всё равно что украсть. Ты преступница, а добропорядочным и законопослушным гражданам не пристало иметь чего-либо общего с такими, как ты. Убирайся восвояси, пока я склонен к милосердию.
– Я… – Анна промокнула затылок носовым платком, который мгновенно набух кровью. – Я принцесса Анна, наследница престола Дарийской империи. – Она протянула собеседнику окровавленный платок. – А это королевская кровь.
Эффект от сказанного превзошёл все ожидания. Хозяин тоннеля выбросил сигару, подскочил и метнулся к принцессе, опираясь на трость, которая гулко застучала о щербатый асфальт. Он схватил узловатыми пальцами окровавленный платок и начал растирать им то место, где у людей обычно бывает лицо. Но мгновение Анне показалось, что там проступили какие-то очертания глаз, носа и рта, но они тут же вновь слились с серой массой.
