Екатерина Белецкая - День Черных Звезд
– Очень мило, – вставил Таенн.
– Конечно, я не обижал своих птичек, – Великий как будто не заметил реплики Барда. – Они прожили долго и умерли в глубокой старости, своей смертью. Но они так и не сумели понять, кто они, а кто я. Они были – неразумные птички. А я был и остаюсь, человеком. Который в любом случае больше и сильнее. Они всю жизнь находились в моей власти, а я был им добрым хозяином.
– И к чему это все? – Бард склонил голову к плечу и посмотрел на Великого. Тот ответил спокойным безмятежным взглядом и улыбнулся.
…Большой овальный зал, в котором они сидели, находился на последнем этаже самого высокого здания в городе. Из огромных окон лился яркий солнечный свет, а внизу, куда ни глянь, расстилался белый город под лазурным безоблачным небом.
Удобные кресла, еда и напитки (от которых все, впрочем, отказались) и непринужденная беседа.
Тот, кого называли Великим, оказался высоким светловолосым человеком, на вид лет сорока. Располагающая внешность, ясные голубые глаза, искренняя и радостная улыбка. Очень красивый высокий мужчина с широкими плечами, обаятельный, доброжелательный, радушный. Одет просто – белоснежная рубашка, белые же брюки, белые сандалии. Ни одного изъяна, ни одного огреха. Сплошная приветливость, доброжелательность, и гостеприимство. Через полчаса Ит понял, что от этого всего у него сводит скулы.
– К тому, что вы сейчас – в точности как те птички. Вы прячетесь от меня в своем гнезде, не понимая, насколько я больше. Вдумайтесь – один-единственный корабль с неофитами едва не убил вас. А ведь кто эти неофиты? Это же дети! Вас гоняла по всей галактике маленькая группа подростков, даже не взрослых! Неужели этого вам не достаточно, чтобы понять, кто в данном случае – человек, а кто – птичка? Чего стоит весь этот ваш Контроль, если он бежит, сломя голову, от людей, которые осияны лишь отсветом моего света?
– Дети, вероятно, будут вознаграждены, – хмыкнул Морис.
– Обязательно, – улыбнулся Великий. – Бедняги терпели лишения и устали, но сумели выполнить миссию, которую возложили на них Старшие Братья. Дети и их Учитель обязательно получат свою награду.
– Замечательно, – покивал Таенн. – Вот только не пойму, в чем был смысл этой погони.
– По недоразумению вы увидели то, что не должны были увидеть, – в глазах Великого на мгновение появилось что-то жесткое и пугающее. – Сейчас это уже не имеет значения, но я против того, чтобы важные сведения попадали в руки несведущим. Вы – несведущи. Поэтому вас привели сюда. Кроме того, мне интересно было посмотреть на вас и поговорить с вами. Именно с вами, потому что вы немножко отличны от других.
– По-моему, до сих пор говорили только вы, – замети Ри. – Лично я понял, что я жалкая птичка. Это, конечно, очень полезная информация. Я подумаю о ней на досуге.
Великий засмеялся.
– Ты не жалкая птичка… пилот. Нет, ты не птичка. Ты – человек, заблуждающийся, верящий в ложь, слабый. Но все-таки – человек. А вот они, – Великий плавным жестом указал на Сэфес и Барда, – они грязь. Они не просто заблуждаются, как ты или твой товарищ. Они делают. Вернее, делали. Потому что больше не сделают уже ничего.
– И что же мы такое делали? – спокойно поинтересовался Таенн.
– Вы нарушали и разрушали мировой порядок. Он сопротивлялся вам, но вы упрямо продолжали в него вмешиваться. Опять же, думайте сами. Думайте! Для вас выход в то, что мы называем Белой Гранью, а вы называете Сетью – тяжкое испытание. Которое калечит тело и разум. А для нас, даже для самых слабых и неопытных – этот выход радость! И никакой трудности он не вызывает, и никто не калечится, и все только счастливы! Надеюсь, хотя бы этот факт вы в состоянии осознать?
– А вы в состоянии осознать, что погубили мириады ни в чем не повинных разумных? – рявкнул Бард. – Выходы в Грани никого не калечат? Да, это, конечно, и в сравнение не идет с загубленными мирами…
– Это необходимость, – в глазах Великого мелькнула грусть, но они тут же снова посветлели. – На этом этапе потерь не избежать. Но это временно! Мы выстроим новый, чудесный мир! Мир, в котором не будет границ, в котором люди смогут ходить с планеты на планету без всяких усилий, мир, в котором такие же города, как этот, будут везде, мир, в котором не останется места боли и злу…
– Нам можно не проповедовать, мы все равно не уверуем, – заметил Леон. – Поздно нам переучиваться, понимаете ли. Тем более, что мы служили существующему мировому порядку, как вы успели заметить. Калеча собственные тела и разумы, но никого не убивая при этом и не заставляя страдать.
– Да нет, вы-то как раз заставляли. Но при том были настолько слепы, что до сих пор не можете это понять и принять. Вы и такие, как вы, разгрызали пространство на части, делили, резали, перекраивали. Конечно, потратив на это всю жизнь, вы не в состоянии понять, что может быть иначе. Что вселенная – это не кучки грязи с центром притяжения в виде вас…
– Да ну? – делано удивился Морис. – И что же она такое в вашем понимании?
– Она огромная и светлая, – торжественно произнес Великий. – Бесконечный свет… Лучи, идущие от лика Единого, и лишь крепнущие, а не истончающиеся… Ты не сумеешь понять, Сэфес, ты, к сожалению, слеп почти так же, как твой товарищ.
– Спасибо, что напомнили, – Леон вежливо улыбнулся. – Ри, Ит, ну как вы? Уже уверовали или пока что нет? Нас уважаемый Великий вскорости прикончит, как тех птичек, а у вас есть шанс попасть а адепты. Пользуйтесь.
– Спасибо, мы подумаем, – вежливо ответил Ит. – Может быть, лучше пойти к Стоверу. У него есть хороший палач, если помнишь.
Леон засмеялся. Ри тоже.
Скрипач, которому надоело сидеть на одном месте, бродил по залу. Сначала Ит хотел усадить его обратно силой, но Великий покачал головой и улыбнулся – мол, пусть ходит.
– Единственный счастливый человек из вас всех, – наставительно сказал он, показывая на Скрипача. – Он не напуган. Его не снедают страсти. Он принимает мир таким, какой он на самом деле есть.
– То-то он на ваши корабли шипел, – ехидно заметил Таенн. – От радости, что ли?
– Корабли некрасивые, вот они ему и не понравились, – спокойно пояснил Великий. – Корабли – это временно. Вскоре они будут уже не нужны. Он умеет видеть красоту. И может быть счастливым. Вот сейчас, например, он счастлив.
Ит задумчиво посмотрел на Скрипача. Тот сидел на широком подоконнике и с интересом смотрел куда-то вниз, на город. Смотрел и улыбался.
«Может быть, в чем-то Великий и прав, – мелькнула мысль. – Скрипачу действительно не много нужно. И он в самом деле сейчас доволен».
– Ну, ладно, – сдался Ит. – Допустим, он счастлив. Меня лично это не может не радовать. Однако смею вам заметить, что когда корабль с вашими неофитами, которые дети, подошел к станции, он счастлив не был. То, что делали неофиты, причинило боль и ему, – кивок в сторону Скрипача, – и нам с Ри. Нам было очень больно и очень плохо. А мы, как вы успели заметить, простые люди.
– Мне жаль, – искренне огорчился Великий. – Вы просто находились рядом с грязью, вот и пострадали.
– А если еще кто-нибудь находится рядом с грязью, то с ними что будет? – подался вперед Таенн.
И Сэфес, и Ри с Итом отлично поняли, что он имел в виду. Мир Зивов, разумеется. Мир, который погиб – за что? Почему?
– Это неизбежные потери, – строго сказал Великий. – Зато, уверяю вас, в конце концов останутся только самые лучшие и чистые. И они населят этот мир. Он будет им принадлежать.
– Великолепно, – подытожил Таенн, вставая. – С вашего позволения я бы хотел узнать наши дальнейшие перспективы. Хотя бы на сегодня. Вы намерены прикончить «грязь» прямо сейчас или отпустите птичек в их гнездо, поклевать зернышек? Знаете ли, я проголодался, а есть от ваших щедрот не считаю возможным – куда нам, простой грязи, до вас.
Великий укоризненно покачал головой.
– Какие вы все-таки наивные. Хорохоритесь, язвите. И ничего ровным счетом не поняли. Возвращайтесь на свою станцию, отдохните и подумайте хорошенько над моими словами. А завтра мы продолжим нашу беседу. Идите, идите. Братья проводят вас к кораблю. До завтра… птички.
* * *– Самое поганое, что он сам в это верит, – мрачно констатировал Таенн, когда «Око Единого» отошло от станции. – Вы заметили, какую чушь он нес?
– Заметили, – уныло кивнул Ри. – Искин, сделай пожрать чего-нибудь! Сможешь?
– Смогу, – проворчал тот. – Ох, ребята… как же я за вас боялся. Слава Богу, что вы вернулись. Уже не надеялся.
– Рано радуешься, – парировал Леон. – Завтра он нас снова того… призовет. На беседу. Слушать благоглупости про новый чистый мир.
Скрипач, сидевший на полу и евший жареную картошку с большой светло-желтой тарелки, поднял голову и улыбнулся Иту.
– Линейно, – сказал он. – Промежуток.
– Не знаю, о чем ты, но, наверное, ты прав, – согласился созидающий. – Слушай, Таенн, он этот бред про новый мир нес на полном серьезе, ты сказал?
