Кристофер Банч - Крушение звёзд

— Откуда?

— От нас. Они пытались найти его источник, но безрезультатно.

Гарвин моргнул.

— Куда идет?

— Этого мы тоже не знаем. Но оно возникает каждый раз, когда мы совершаем прыжок, и затем снова, когда мы выходим из гиперпространства.

— Я хочу видеть этот рапорт прямо сейчас. И придержите прыжок.

Он махнул ближайшему вестовому.

— Иоситаро, докторов Фрауде и Ристори на мостик. Немедленно.

— Если бы это не было настолько невероятно, — сказал Фрауде, — я бы заподозрил, что кто-то поставил нам «жучок» еще на Тиборге.

— Кто-то установил устройство, — Ньянгу рассказал о передатчике, который был у Кекри. — Но я проверил записывающий блок, и там вообще не было сигналов ни к ней, ни от нее. Хотя должен тебе напомнить, Гарвин, что Бертл, директор, ее нанявший, обещал, что в нужное время ее заберут. Может, и не врал.

— Очень интересно, интересно, — сказал Ристори. — Могу я высказать предположение?

— Конечно.

— Допустим, нам таки поставили каким-то образом «жучок». Нельзя ли отложить этот прыжок к Центруму, а вместо этого прыгнуть в какую-нибудь мертвую систему, где мы сможем прочесывать корабль, пока не найдем, что протекает, кровоточит, излучает?

Гарвин погрузился в размышления и увидел, как Ньянгу задумчиво кивнул.

— Лучше перебдеть, — решил он, — чем недобдеть.

Глава 25

Неизвестная планета

Эрик Пенвит угрюмо пялился на экран, пока «Большая Берта» заходила на посадку.

— Все такое зеленое и славное, масса воды и никакого населения?

— Если оно там и есть, — сказал Гарвин, — то тщательно скрывается и не пользуется никакой из известных частот.

— Ага, — откликнулся Пенвит. — Несомненно — проклятый Эдем.

— Именно, — обрадовался Иоситаро. — Коль скоро у этой системы, похоже, нет имени, то почему нет? Пусть будет Эдем IV, идет?

— Небось, чудовища за каждым кустом, — высказал опасение Эрик.

— Слушай, не впадай в капризы из-за того, что тебе впервые прострелили бочину, — строго нахмурился Ньянгу. — Только для того, чтобы осчастливить тебя, мы назовем эту систему Эдемом. А планету Лонрод — в честь твоей возлюбленной. Как, звучит?

Пенвит подумал.

— Думаю, годится, если допустить, что мы с Каро собираемся быть вместе остаток вечности. — Он секунду подумал. — По зрелом размышлении, почему бы не вернуться к плану «А» и не остановиться на Эдеме IV?

Никаких чудищ ни под какими кустами не оказалось, и Гарвин позволил выпустить животных наружу размяться и подышать воздухом, почти в точности соответствовавшим земной норме. Люди тоже могли выйти, кто хочет, при условии, что будут вооружены и останутся в пределах видимости корабля.

Тем временем всех, имеющих маломальский опыт общения с электроникой, Янсма бросил на поиски источника сигнала. Сложность заключалась в том, что никто не знал, как активизировать «жучок», и не было никакой возможности заставить его заработать, кроме как совершить очередной прыжок.

Техники прогнали сигнальные прожектора и телерадиопередатчики туда и обратно по всему спектру. Безрезультатно.

Ньянгу дважды включал передатчик Кекри Катун, но это тоже ничего не дало. Его настроение становилось все более мрачным по мере того, как проходили часы, сложившиеся в итоге в четыре местных дня, а они все торчали на планете.

Ничего.

Как и его питомцы, Эмтон рано вставал и, так же как они, должным образом поприветствовав рассвет, отправлялся обратно в койку.

Он вывел своих шестерых зевающих кошек через звериный отсек к главному шлюзу. При этом Тиа, проходя мимо клетки, увернулась от игривого выпада Малдуна. У выхода одна из подопечных Эмтона встала, как он учил, на задние лапы и подняла переднюю, салютуя часовому. Легионер, ухмыляясь, так же отдал честь. Группа спустилась по трапу на росистую траву, когда над горизонтом только показался краешек солнца.

Зверей вывели «в песочек» — еще один из чудесных архаизмов Эмтона. Тиа закончила свои дела, попыталась затеять возню с подругой, дважды получила когтями по морде. Тогда она стала носиться по траве, видимо ища приключений, не нашла и побрела к одной из циклопических опор корабля.

Как она делала это уже три дня, кошка принюхалась к металлу и нашла место, где он не только пах неправильно, но и имел достаточную упругость. Громко урча, она принялась точить когти, сначала слабо, а затем, когда они вошли глубже, сильнее.

Тут-то Эмтон ее и обнаружил.

— Господитыбожемой… господитыбожемой… Тиа, отойди оттуда! Ты портишь наш корабль!

Кошка очередной раз дерзнула лапой по обшивке, просто чтобы напомнить Эмтону, кто тут главный. Потом она позволила взять себя на руки, в наказание извернувшись так, что он должен был коснуться рукой опоры.

— О, боже! — прошептал дрессировщик, уставившись на голый пластик и узкую щель, сквозь которую виднелись штучки, неизвестные штучки, странного вида неизвестные электронные штучки. — Я лучше кому-нибудь скажу. О, господи!

— Поцелуйте меня в задницу и зовите Салли! — Гарвин пребывал в некотором изумлении. Вокруг опоры «Большой Берты» собралась толпа.

— Прошу прощения, сэр. Тиа не собиралась…

Гарвин осознал присутствие Эмтона и толпы.

— Мистер Эмтон, — официально произнес он. — Смею думать, из всех артистов вы оказали нам величайшую услугу и можете, если техники правы, рассчитывать на очень, очень большую премию, когда мы доберемся домой.

Эмтон оторопело моргнул. Гарвин махнул Ньянгу.

— Будь добр, убери их.

— Бу сде, бригадир. — Ньянгу вызвал службу безопасности и приказал им избавиться от зевак.

— Это то, что я думаю, верно? — спросил Гарвин у офицера-электронщика.

— Кошки не способны продрать обшивку звездолета, сэр.

— Полегче, мистер. Рано или поздно вы снова наденете форму, и я вам припомню вашу язвительность.

— Извините, сэр. — Офицер опустился на колени, провел пальцем вокруг разрыва. — Смотрите, он еле заметно выступает над бортом. Полагаю, для крепления использовался либо магнит, либо какая-нибудь разновидность суперклея.

— Итак, кто-то над нами пошутил, — задумчиво произнес Гарвин. — Привязал нам к хвосту банку, и с тех пор мы громыхаем при каждом движении. — Он отвел в сторонку Фрауде и Ристори. — Как вы думаете, это то, что мы искали?

— Вполне может быть, — ответил Ристори.

— Тогда как оно подает сигнал?

— Возможно, эта разновидность устройства сродни моим эхо-буйкам, — предположил Фрауде. — Или еще — оно может работать за счет своего рода ракеты, связанной с передатчиком. Допустим, прибор родом с Тиборга, что логично. Когда мы прыгнули оттуда, была запущена первая ракета. Она ушла за нами в нуль-пространство, наведенная на сигнал, который испускает на редкость сложное произведение электроники вон там, затем выпрыгнула обратно, в какое бы нормальное пространство мы ни вышли. Возможно, следующая ракета была выпущена, чтобы присоединиться к ней. Эта вторая перешагнула бы первую и прыгнула вместе с нами, когда мы покидали следующую систему. Или вторая ракета заменила первую. Но это угрожало бы постоянным истощением топливных и двигательных ресурсов. Каждая ракета, зонд, как бы они их ни называли, посылала сигнал назад своей товарке. Затем та в свою очередь передавала сигнал, пока он, в конечном итоге, не дойдет до Бертла.

Весьма замысловато. Моим эхо-маякам до этого далеко. Так что я сомневаюсь, что система произведена на Тиборге. Скорее всего, предоставлена Конфедерацией или, может быть, одним из научных миров. В любом случае это то, что я планирую бессовестно присвоить, когда мы вернемся на Камбру.

Подошедший Ньянгу слышал большую часть рассуждений Фрауде.

— Следовательно, в свое время в эту систему вынырнет очередной зонд?

— Именно, — кивнул Фрауде. — Что доставит нам захватывающее занятие — найти металлическую зубочистку в звездной системе. Это может потребовать некоторого времени.

— Например, вечности, — согласился Ристори.

— А может, и не зонд, — протянул Ньянгу. — Может, пара линкоров.

— Почему? — удивился Фрауде.

— Скажем, определенная дата… и определенное событие… на Тиборге миновали.

— Вот дерьмо! — Гарвин вспомнил о бомбе.

— Я бы ожидал худшего… Или вообще ничего, если мы достали тех, кого надо, — сказал Ньянгу. — Но, думаю, не повредит вывести нана-боты на край атмосферы, и чтобы все датчики исправно мигали. Чаке и его экипажам в любом случае не мешает поразмяться.

— Хорошая мысль, — закончил Гарвин. — Теперь давайте раздавим этот прыщ и посмотрим, что мы на самом деле имеем. Смотрите, пусть техники работают осторожно. Ублюдки могли заминировать его, чтобы отбить любопытство.

Сгустились сумерки, близился конец первой полувахты, и Эрик Пенвит уже предвкушал смену. Он был голоден, и болел все еще не заживший бок. Артисты находились внутри, большинство все еще в столовой, и вытоптанная поляна перед «Большой Бертой» пустовала.