Сергей Кусков - Игрушки для императоров: лестница в небо
Женщина сидела, аристократично держа осанку, уже этим выделяясь из окружающего плебейского интерьера, и неспешно потягивала стоящий на столике кофе. Кроме нее за столиками, понятно, никого не было. Она сидела на границе уличной и закрытой части и с любопытством рассматривала пейзаж пролетарского района, игнорируя появление его свиты.
Перед входом находилось несколько человек в идеально черных доспехах с тяжелыми штурмовыми иглометами в руках. От них издалека веяло жутью, холодной и равнодушной к смерти, которой разит только от инопланетных солдат – венериан и марсиан. Во второй линии, внутри кафе, виднелись женские фигурки в белых латах, но с более легким вооружением, не менее жуткие, даром что женщины. Всего количество бойцов не превышало и десятка, но человек вдруг понял, если дражайшая сестрица решит отправить его к праотцам, тридцать бойцов его личной охраны ничего не смогут предпринять. Коленки предательски задрожали.
Он с усилием выбросил эти мысли из головы. Бр-р-р-р! Надо же, нашел о чем думать! Она не посмеет сделать это, даже если захочет! Даже если они будут злейшими врагами! Иначе потеряет куда больше, чем приобретет. А они и не враги.
Да, все так. Но тем не менее, проходя мимо бесстрастных девочек с кондором на груди, он почувствовал неуверенность. А для императора это неприемлемо.
Женщина его волнения, впрочем, не заметила. Отставила кофе и мило улыбнулась.
– Приветствую тебя, царственная сестра! – Он склонил голову в вежливом поклоне и поцеловал протянутые кончики пальцев. – Хочу сказать тебе огромное спасибо за то, что здесь хотя бы не воняет.
Лея усмехнулась:
– Прости, мне самой тут не по душе. Не я это место выбирала, а генератор случайных чисел. Зато никто, ни одна сволочь, не догадается, где мы. А когда узнает, будет поздно.
– Это единственный довод, из-за которого я согласился на подобную авантюру, милая Лея, – вновь кивнул император Владычицы Южных Морей Себастьян Второй и присел за столик. – Кстати, ты видела, все прошло без происшествий?
– Мои люди предотвратили два покушения менее чем за месяц, я не могла рисковать. – Она невинно пожала плечами.
Мужчина не мог с этим аргументом не согласиться.
– Заказ! – поднял он руку вверх.
Естественно, за стойкой никого не было, но он не сомневался, что люди Леи, кому положено, его прекрасно слышат.
Действительно, на трясущихся ногах из подсобного помещения выскочил бледный грузный официант с розовыми щеками, покрытый липким слоем пота.
– Кофе мне! – бегло бросил мужчина.
Официант кивнул, чуть не потеряв при этом сознание, и испуганно помчался назад.
– Говорят, Изабелла с тобой?
Ее величество королева Золотой планеты кивнула.
– Да. У девочки личная трагедия, и Сережа посчитал за благо отправить ее на Землю, развеяться, полежать на пляже, отдохнуть.
– То-то смотрю, хорошо она развеивается! Не выходя за пределы дворца!
– После тех бомб я не хочу рисковать, Себастьян. – Женщина равнодушно пожала плечами. – Пока пусть по будет со мной, потом отвезу ее домой.
– А как же личная трагедия? Слышал, в этой трагедии кое-кто причинил ей некоторые физические неудобства?
Мужчина ехидно оскалился. Женщина же вновь пожала плечами, еще более безразлично, однако ее это заметно задело.
– Приедет – разберется. Все мы были молоды и совершали глупости. Или скажешь, не так?
Она сверкнула глазами и вернула оскал. Один-один. Мужчина прекрасно знал, уж кто-кто, а Лея знает о его детских и юношеских проделках, как ни один человек в Солнечной системе. И о неудачах. Но он уколол ее осознанием того, что его разведка работает лучше, пусть и в таких мелочах. Для их вечной дуэли это важно.
Показался красный как рак официант. Не успев выйти в главный зал, он споткнулся и, опрокидывая поднос, грохнулся о землю. Через секунду следом выскочила фигура в белом и от греха за шиворот утащила его обратно.
– У тебя очень неаккуратные подданные! – Лея не преминула воспользоваться случаем и уколоть. – На Венере такого никогда не случилось бы. Распустил ты их!
– Как тут не споткнуться, если в твоем заведении в глухом районе отдаленной провинции сидят два величайших монарха современности? – попробовал отшутиться Себастьян. – Тут заикой стать можно, не то что споткнуться!
Лея задумчиво покачала головой:
– И все-таки это вторично. Профессионализм должен быть на первом месте, пусть и с дрожащими коленями.
Она ядовито улыбнулась, про себя проговорив: «Сам такой!» – на его мысленное «Стерва!».
Из подсобки вышла другая фигура в белом, женщина лет тридцати с винтовкой за плечом и подносом в руке. С галантностью, которой Себастьян не ожидал от боевика ее уровня, она опустила поднос перед ним на столик и выставила чашку ароматного дымящегося кофе. Затем величественно склонила голову и удалилась. Император лишь проводил взглядом ее плотно облегаемую доспехами фигуру.
– Скажи, почему у меня не получилось создать ничего даже близко похожего на твой корпус? Сколько ни пытался?
Лея в очередной раз пожала плечами.
– Чтобы создать такое, нужно либо самому быть сильной женщиной, как Аделлина Великая, либо таким же бабником, как Антонио Второй. Ты не подпадаешь ни под первую, ни под вторую категорию. Скорее всего, это к счастью.
Монархи скупо засмеялись.
– Ладно, Себастьян, предлагаю перейти сразу к делу. Не то у меня настроение после этих бомб, чтобы шпильками обмениваться. Ты как?
Мужчина, как бы открещиваясь, поднял руки вверх:
– Я – за.
– И каков ваш ответ?
Вздох.
– Сожалею, милая сестра, но Империя не станет помогать вам. Впрочем, помогать вашим врагам не станет тоже, но базы в Африке и в Суринаме использовать для боевых операций против третьих стран парламент вам запретит. Извини. – Он с показным огорчением пожал плечами.
– И ради этого ты жался больше двух недель? Чтобы выдавить короткое «извини»? – В голосе королевы послышались чисто женские гневные нотки, предтеча большого скандала. Собеседник проигнорировал, продолжая улыбаться с легкой ехидцей.
– Что делать, сестра, я не могу рисковать. Я должен был выслушать все стороны, мнения заинтересованных лиц и экспертов. Многим эта война будет выгодна, но тех, кому не выгодна, больше.
Лея сделала большой глоток, допивая свой кофе и отставляя чашку.
– Себастьян, давай начистоту. Как брат сестре. Не прячась за семьи. Мне известен расклад в них, и он в мою пользу. Почему ты решил ударить в спину?
Собеседник молчал.
– Нет, не думай, я прекрасно знаю эту причину. Мне просто интересно, сможешь ли ты сказать мне ее в лицо, не прикрываясь политесом.
– А зачем тебе это, сестра, если ты сама прекрасно все понимаешь?
– Считай меня сентиментальной. Я знаю причину, ты знаешь причину, решение принято, и твои слова ни на что не повлияют. Интересно же, хватит ли тебе смелости? Трус ты или нет?
Себастьян хрипло засмеялся:
– Милая Лея, признаюсь, я немного поражен. И что же ты хочешь от меня услышать этакого страшного?
– Ну, – она картинно задумалась, – например, признание того, что вы, вся ваша ветвь династии, трусы и подлецы.
Пауза.
– Вы ведь неудачники, и ты, и твоя мать. Да, я понимаю, дипломатия, благо государства, все такое, но все это ваше прикрытие, повод. Причина же проста, вы неудачники.
Копить обиду тридцать лет, тридцать лет улыбаться и держать приветливую мину – все только ради того, чтобы дождаться подходящего момента и отомстить за обиды давно умерших людей? Только слабаки способны на такое!
– Все сказала? – Себастьян через силу выдавил улыбку. Он ждал этого разговора, этих аргументов, но, услышав, растерялся.
– Нет. – Лея, почувствовав, что ее заносит, что эмоциональное начало берет верх, приложила все силы, чтобы задавить в себе этот порыв. Получилось не очень, зло брало свое.
– По-твоему, я могу столько лет помнить давние семейные обиды, столько лет копить их и ждать? – возмутился Себастьян, тоже почувствовав эмоциональную волну изнутри. – Я что, псих?
– Обида обиде рознь, братишка. Ты можешь простить чернила, которые я налила тебе в туфли перед твоим представлением при дворе, или девочку, что заказала для тебя, а потом выложила в сетях то, что она с тобой вытворяла. Но унижения, полученные в детстве, забыть нельзя. Я никого не оправдываю. То, что вам пришлось пережить при венерианском дворе, – плохо. Я и моя мать не «ангелы», скорее наоборот. Но вопрос в том, что ты не можешь не отомстить, и в этом твоя слабость.
Моя мать всегда была лучше твоей. «Анна Мария Давила, последний член прямой ветви великого рода, почти столетие стоявшего во главе Империи». Звучит? Звучит! Но на деле она была замухрышкой, которую пинали все, кому не лень, сначала на Земле, потом на Венере, и пинали безответно, хотя у нее имелись возможности дать сдачи. Мою мать отец любил всегда, с самой первой встречи. Они не всегда ладили, точнее, вообще не ладили, но моя мать – донья. Твоя – забитая трусиха.
