Руслан Мельников - Купец
Они двигались на север.
— В Подмосковье едем, — объяснила Костяника. — Там есть еще уцелевшие и неразграбленные оружейные склады, до которых можно добраться, не сдохнув по пути. Ну… не наверняка сдохнув во всяком случае.
Последнее замечание не внушало оптимизма. Однако и не путало настолько, чтобы повернуть назад.
— А почему бы сразу в Москву не податься? — спросил Костоправ. — По-моему, в этом долбанном Котле один хрен, что Москва, что Подмосковье.
— Не один, — не согласилась Костяника. — В дальнем Подмосковье выжить еще можно, если очень постараться. В Москве — нельзя, как ни старайся. Москва, вернее, то, что от нее осталось, — это верная смерть. Туда даже зеленокожие не суются. В общем, вся хитрость для нас сейчас заключается в том, чтобы пройти рядом с Москвой, но не перейти черту.
* * *И все же один раз вышла промашка. Костяника не смогла предупредить об опасности.
Из сосняка, щетинившегося устрашающей хвоей и укрытого кроновыми мхами, вывалился небольшой отряд закованных в латы всадников.
— Железные люди! — испуганно вскрикнула Костяника.
Появление крестоносцев для нее стало такой же неожиданностью, как и для остальных. Наверное, действительно рыцарские латы сводили на нет зоркость кровавых глаз мутантки.
Они повернули быконей в ближайшие кусты, еще надеясь остаться незамеченными.
— Вот ведь мляха-муха! — тихонько выругался сквозь зубы Костоправ. — Опять эти крестовики горшкоголовые, мать их! Откуда они здесь берутся? Из мха рождаются, что ли?
— Железные люди ведут облавы несколькими отрядами, — объяснила Костяника. — От одного мы уехали — на другой нарвались.
Их все же заметили. Грохнул выстрел. Крестоносцы ринулись в погоню.
— Ходу! — крикнул Виктор.
Однако уйти так просто не удалось. В воздухе просвистели две или три стрелы. Под Костяникой упал быконь. Вылетевшая из седла девчонка покатилась по траве.
Арбалетный болт застрял в ноге животного. Раненая скотина билась на земле и не могла подняться.
«Перебито сухожилие, — сразу определил Виктор. — Возможно, повреждена кость». Он придержал своего быконя. Нагнулся в седле, протянул руку:
— Костяника! Сюда! Быстро!
Перехватив девушку, буквально забросил ее в седло перед собой. Погнал быконя дальше.
Костяника судорожно вцепилась в Виктора. Худенькое дрожащее тело мутантки превратилось в комок нервов и страха.
— Не оставляй меня им, слышишь, не оставляй, пожалуйста, не оставляй! — умоляла и всхлипывала она.
Костяника уже побывала на инквизиторском костре и теперь дико боялась угодить туда снова.
— Не-ос-тав-ляй!
Господи, каково ей было жить здесь, в Котле, в одиночестве, отчаянии и вечном страхе?! Сочувствие, жалость и нежность к беззащитной девушке нахлынули сильной и неожиданной волной. Виктор, удерживая повод правой рукой, левой покрепче обнял Костянику. Та прижухла, как маленький теплый зверек, доверившийся большому человеку.
Ничего больше сказано не было. Но что-то все же произошло между ними в тот миг. Что — Виктор и сам не смог бы объяснить. Близость? Понимание? Единение? Думать об этом времени не было. Сзади грохотала погоня.
Тяжелое снаряжение помешало крестоносцам сразу настичь беглецов. От преследователей уже почти удалось оторваться, как вдруг…
— Стоп-стоп-стоп! — Костяника, глянув вперед через голову быконя, так сильно тряхнула Виктора, что он едва удержался в седле.
— Что? — Виктор ничего не понимал. Только что девчонка умоляла спасти ее от крестоносцев, а теперь…
— Дальше нельзя! — девушка повернула к нему перекошенное лицо. От взгляда огромных кроваво-красных глаз, смотревших так близко, Виктору стало не по себе. — Нельзя нам дальше!
— Костяника, за нами гонятся…
— Все равно! Нельзя! Нужно остановиться! Сейчас же!
В голосе мутантки послышались истерические нотки.
То, что было впереди, пугало ее больше, чем инквизиторский костер.
— Стоять всем! — крикнул Виктор, останавливая быконя. — Костяника что-то видит!
А-Ка и Костоправ тоже натянули поводья. А мутантка вновь напряженно всматривалась в высокий — с небольшое дерево — и очень густой кустарник впереди.
* * *Сзади доносился шум приближающейся погони. Уже слышны были торжествующие крики крестоносцев.
— Ну и какого хрена мы тормознули? — процедил Костоправ.
И осекся.
Кусты впереди зашевелились. И еще как! Словно мощный поток воды двигался по узкому руслу, сминая растительность на своем пути.
— Стоим и не двигаемся, — одними губами прошептала девушка. — Она ползет на шум. Если повезет — проползет мимо.
— Кто ползет-то? — спросил А-Ка.
— Тихо! — шикнул на него Виктор.
Какая бы тварь там ни пряталась, но раз ее привлекает шум, надо вести себя…
— Ти-хо, — еще раз вполголоса повторил Виктор.
Кусты раздвинулись.
«Ба! Старый знакомый!» — промелькнуло в голове. Или знакомая? Или знакомые?
Он уже встречал нечто подобное, когда зеленокожие вели их на жертвоприношение. Тогда, правда, мало что удалось разглядеть. Но зато теперь…
Округлые сегменты с тонкими перемычками, шипы, усеивающие все тело твари… Тварей?.. Нет, пожалуй, это все-таки были не какие-нибудь ежи-мутанты, вцепившиеся в хвосты друг друга и двигающиеся вереницей, — это было одно существо — длинное, извивающееся, ползущее все быстрее, быстрее…
Колючки росли, словно шерсть. Даже на больших шипах топорщились шипики поменьше. Под этим шевелящимся и скрежещущим колючим панцирем невозможно было различить что-либо еще. Ни глаз, ни рта, ни шкуры твари видно не было. Только скрепленные невидимыми связками шипастые клубки в синхронном волнообразном движении продолжали «вытекать» из смятой зелени.
«Когда же ОНО кончится?!» — в ужасе подумал Виктор.
А ОНО все никак не заканчивалось.
В воздухе появилась примесь острого уксусного запаха.
Неведомое котловое отродье ползло и ползло мимо застывших всадников, срезая дерн и вспахивая землю нижними шипами. Быкони, словно осознавая опасность, стояли смирно и почти не дышали.
Тварь их не замечала, хотя находилась всего-то в паре десятков метров. Ползучий мутант устремился к Инквизиторам, которые сейчас производили гораздо больше шума. Крестоносцы что-то кричали, разворачивая быконей, но…
Мощный рывок. Шипастый монстр словно выстрелил сам собой. Хвост ползучего гада наконец вырвался из искореженного кустарника, оставив в густой зелени широкую извилистую просеку.
Сзади послышались вопли людей, вскрики быконей, стук пластика и звон железа. Тварь настигла кого-то из Инквизиторов.
— Туда! Быстро! — Костяника указала на разрыв, зияющий в зеленой стене.
Виктор, А-Ка и Костоправ последовали ее совету. Пока котловая тварь расправлялась с крестоносцами, нужно было уносить ноги.
Они мчались друг за другом по вспаханной земле, усеянной перемолотым в труху кустарником и помеченной остро пахнущими потеками бесцветной слизи. Из-под копыт летели клочья дерна, щепа, листья и влажные комья чернозема. За спиной еще слышались крики.
Виктор обернулся. Нет, не видать ничего. А впрочем, не очень-то и хотелось. Виктор и без того живо представил себе, как огромная, необычайно проворная шипастая тварь мешает с землей закованных в доспехи всадников и быконей.
Прочь! Прочь от нее! Проход, проложенный монстром в густом подлеске, был удобен для быстрой скачки. Они перешли на шаг, лишь когда быкони выбились из сил.
— Что?! — выдохнул Костоправ. — Что это за хрень была такая?
— Гуся, — ответила девушка.
— Гуся? — переспросил Виктор. Ему послышалось или в голосе Костяники и правда прозвучали нежно-ласкательные нотки?
— Гусеница, — пояснила мутантка. Усмехнулась, увидев вытянувшиеся лица спутников. — Да-да, есть у нас и такие. Обычно Гуся жрет траву, кусты и молодые деревья. Мох уминает, срывает кору с деревьев…
