Михаил Бычков - Третье правило диверсанта
— А чо он…
— Ты ещё скажи, он первый начинает! Элита! Диверсанты! Мать вашу! Повторяю свой вопрос, где мы? До рассвета осталось меньше часа, толчёмся как говно под каблуком, без толку и всё мордой в грязь. Это называется дорога покороче?
— Серёга в этом тумане чёрта лысого увидишь, всё заволокло.
— Координаты? — Железным голосом спросил Сергей.
— Вы чего одной с этим травки пожевали. — Он указал на меня пальцем. — Первый спрашивает кто я, второй координаты. Тебе точный адрес нужен или только направление? Ты кругом посмотри. Тут стены, там эстакада, вот немного дальше указатель стоит куда идти, видишь? Полная жо..
— Вижу, — сказал я.
— Что? — Отозвались оба в один голос.
Я указал пальцем.
— Что б тебя! — Их дуэт отличался особенной слаженностью.
Ветерок потянул за нитку и распустил плетение тумана почти до земли.
Прибитый к доске почёта мертвец держал в простертых руках транспарант. Надпись возвещала:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Мы подошли ближе.
— У меня дурное предчувствие. — Сказал Ким.
— С чего вдруг? — Спросил Сергей.
— У корейцев тонкий нюх. — Ответил он.
— Опять заладил. Ты же стал корейцем пять минут назад.
— Предчувствие поселилось раньше, не придирайся. Мне не нравится смотреть на него. Только и всего.
— Когда ты был здесь в последний раз? — Спросил я.
— Год-полтора назад, точнее не помню.
— Труп двухдневной свежести максимум. — Сказал Сергей, пытаясь открутить покойнику большой палец на ноге, послышался треск. — Я бы сказал, ему тридцать с небольшим часов. Явных следов насильственной смерти нет. Может его аккуратно придушили, больше, похоже, что его привязали и бросили здесь. Видите лицо, и кисти рук обожжены.
— Выглядит как приглашение.
— Только немного кровожадное, — согласился Сергей.
— А чего это его так раскорячило? — Спросил Ким.
— Ты меня спрашиваешь? — Изумился я.
— Нет, просто мысли вслух. Тут же нет никого, даже отшельники сюда не забредают — странно. Такое впечатление, что его специально для нас повесили.
— Ну, если для нас, то мы его нашли, дальше что?
— Ничего, наверное.
— Тогда двинули, — предложил я.
Так и поступили.
Глава 25
Меня нисколько не задели тревожные предчувствия новоиспечённого корейца. Он слишком вжился в роль отчаянного головореза, и готов был видеть опасность где угодно. Конечно, распятый на доске почёта труп да ещё с приветственным плакатом в руках не совсем привычное зрелище даже для этих диковатых мест, но если разобраться каждому из нас доводилось видеть вещи и похлеще. Лично я уже ничему не удивляюсь. А что до Кима то, по-моему, он обычный паникёр, хотя вру необычный, он не бросится с диким криком наутёк, размахивая над головой руками, он придумает что-нибудь поинтереснее и от этой выдумки всем станет тошно. И вот уже от этой мысли меня слегка передёрнуло. Я бросил взгляд на Кима, он выглядел совершенно обычно и это меня успокоило. Пора уже забыть об том мертвяке к тому же он остался далеко позади.
Мы прошли почти половину пути, когда туман расселся, и поднялся ветер. К утру температура упала градусов до двадцати.
И начался кошмар.
Неожиданно как всегда бывает в таких случаях, просветлевшее к рассвету небо вновь потемнело, и налетела пылевая буря, самая сильная, что мне довелось пережить за всё время нахождения на поверхности.
Шли, прикрыв лица тряпками, соорудив из них жалкое подобие масок. В грудь хлестало, под ногами, будто нарочно путался всякий мусор. Видимость практически нулевая. Мы связались куском верёвки, нашедшимся у кого-то из моих соучастников. Я держал за плечо Кима, Ким ухватился за Сергея, так и шли, вминая в землю шаг за шагом, пытаясь преодолеть сопротивление всё усиливающегося ветра — свирепого пустынного самума, единственного ветра уютно чувствующего себя на этой жуткой планете.
— Эа-эа-уаэа?
Голос отнесло в сторону, я ничего толком не понял.
— Како-эоа-хуэа-наэо? — Себя я тоже не расслышал.
Я почувствовал, как меня подтягивают на верёвке. Сжавшись вместе — втроём — обнялись. Сергей прокричал мне в самое ухо:
— Мы тут сдохнем, ну-у-ужно искать укрытие-е…
— Да… я… — Ким полностью ушел в эхо.
Я махнул рукой и, перекрутив петлю на поясе пошел первым, мы походили на небольшую процессию прокажённых, идиотская мысль, но это пришло мне в голову в последний момент, перед тем как обломок иссохшего дерева оглушил меня.
Покачнулся, и если бы не верёвка и твёрдая рука Кима не удержался на ногах. Походило на заурядное избиение, я только услышал:
— Побере-иии-и-егись! — И опять ударило на этот раз в плечо. Ветер всё набирал мощи, переходя в настоящий ураган. Над головой заиграло, будто мягкой приглушенной дробью пробудились гигантские литавры, звук перешел в медный гром и скрежет. Сверху сорвалась плотная тень и понеслась к земле, рухнула в десятке метрах с боку от нас, уши заложило от грохота. Обрушившаяся кровля закувыркалась по земле, на ходу разваливаясь на части. Внушительный кусок понесло прямо на нас. Ким резко дёрнул меня книзу, я упал. Над нами пролетела гнилая жесть, осыпая ржавой трухой. Сквозь шум ветра я услышал, как кто-то вскрикнул. Ким стал трясти меня, указывая на Сергея, я увидел, что его лицо залито кровью. Мы подхватили его под руки и, волоком потащили в ту сторону, где как мне думалось, можно найти убежище.
По какому-то наитию мы добрались до проёма в стене вставшего на пути здания. Это оказался небольшой ремонтный цех или мастерская. Кругом стояли различные станки — токарные точильные сверлильные и всё такое прочее. Мы оттащили Сергея вглубь цеха, куда не доносило песок и пыль с улицы, и только тогда стянули с лиц повязки, отвязались, облегчённо вздохнули.
Первым делом я осмотрел Сергея, слава богу, ничего страшного. Всего только небольшой разрез на волосистой части головы чуть выше лба — терануло куском гнилого железа и только, правда образовалась небольшая гуля, но перевязка была не нужна — кровь уже еле сочилась. Я умыл его и приложил к ссадине в несколько раз сложенный кусок марли. Ким следил за моими манипуляциями молча, когда я закончил он спросил:
— Как?
— Фигня, скоро оклемается. А ты?
— В порядке, глаза и лёгкие песком забило. Настоящий ураган. Надо же так встрять на финишной прямой. Думаешь надолго?
Я сел сделал глоток воды и протянул фляжку Киму.
— Чего молчишь? — Спросил Ким напившись.
— А ты сам как думаешь.
Он пожал плечами.
— И я такого мнения. Может эта карусель на несколько часов, а может дней.
— Да знаю, знаю. Хотел, чтобы ты мне что-нибудь хорошее сказал.
— А вот не скажу.
— Да знаю я. Вот же…. Столько времени зря теряем.
Сергей пошевелился, открыл глаза и непонимающе разглядывал нас.
— Проснулся майор? — Спросил Ким.
— Какое там, дайте воды. — Он напился, — где мы?
Я молча обвёл окружающее пространство рукой. Сергей, придерживая тампон, покрутил головой, осматриваясь.
— Понятно, — только и сказал он.
В мастерской просидели до следующего вечера, в страхе, что обвалится крыша и в надежде, что буря скоро стихнет. Если коротко, то, не располагая избытком предвидения, могли только лишь строить весьма отвлеченные планы на прискорбно отдалённое будущее. Ким почти всё время спал, он только иногда открывал глаза, чтобы что-нибудь сжевать, а заодно перекинуться с одним из нас или обоими сразу, парой грубых фраз, вполне определённого красочного оформления и не вполне корректного внутреннего содержания. Мы тоже нервничали, но как-то пытались сдерживать себя, хотя это и давалось тяжело.
В короткую передышку, когда ветер ослаб, я и Сергей разговорились. Мы сидели у казематного окна со скошенным книзу подоконником и под вой ветра, разглядывая мельтешащую перед стеклом муть, тихонько переговаривались, делясь друг с другом своими мыслями, пустыми не скрою, но хотелось говорить, и мы говорили, недолго, зато откровенно.
— Чего не могу понять, зачем нужна конспирация, неужели зная, что и зачем мы делаем — подвергли бы операцию риску? — Спросил я, непроизвольно накручивая на указательный палец, найденный на загаженном полу огрызок мягкой проволоки.
— Я сам много размышлял на эту тему, — ответил Сергей, — и ничего сколько-нибудь вразумительного не придумал. Не знаю. Может для большей достоверности и чтобы раньше времени не слиняли отсюда. Ты бы выдержал, зная, что в любой момент можешь выбраться отсюда? Лично у меня такие мысли были и не раз, бросить всё к чёртовой матери и…. — Он махнул рукой. — А уж Ким точно бы свалил, будь спокоен, если бы знал исходную точку. Последний год он сильно дёргался, поизносился, что тут скажешь работа нервная. Я усиленно трудился в лаборатории, экспериментировал с первоначальным составом сыворотки, он поставлял материал…
