Сергей Вольнов - Зона Посещения. Калибр памяти
– Неужели такое счастье возможно в этих градах и весях? – не удержавшись, саркастически спросил он.
– Некоторые даже сохранили паспорта граждан. В напоминание, откуда пришли сюда.
– А другие? Не сохранили?
– Кто-то не захотел. А кто-то и не был гражданином окружающей страны. Здесь не любят чужаков, но время от времени необходимо освежать…
– Не любят? – уточнил Крайт.
– Да. Но не переживай, ты со мной.
Крайт и не переживал по этому поводу. Он вообще испытывал железобетонное спокойствие. Как будто убедился, что в натуре движется правильной дорогой. Ситуация развивается как надо.
До ближайших домишек оставалось шагов сто. И за минуты, понадобившиеся на неспешное преодоление дистанции, он вдруг заполучил из подсознания новый фрагмент воспоминаний. Уж не прозвучавшее ли слово «чужак» вызвало ассоциацию с пребыванием в тылу врага…
* * *Прикусив фильтр, я смял и выбросил пустую пачку сигарет. Пока хлопал по карманам в поисках зажигалки, сидящий рядом разливал пиво по большим пластиковым стаканам.
– Так во сколько встречаемся завтра? – спросил я.
– В семь пополудни. Возле Пруденшал-центра, – ответил он.
– Слушай, Скотт, а нельзя перенести наше дельце часиков этак на десять? – извиняющимся тоном произнёс я.
– Нет, – отрезал он.
– Почему? – возмутился я, прикуривая. – Какая разница, когда мы придём?
– Что ты надумал? – Он сделал большой глоток. – Говори прямо.
– Так завтра же Нью-Джерси – Рэйнджерс!
– О мой бог! – Скотт всплеснул руками, всем видом показывая свою отрицательную оценку моему сообщению.
– Я хочу вживую посмотреть матч НХЛ! Хочу на Ковальчука глянуть!
– Вот что ты за человек, Ноуценко?! – Скотт, как и все знакомые мне американцы, не мог правильно выговорить фамилию из моей текущей «легенды». – Я тут хлопочу по твоей просьбе, рискуя своей задницей, а тебе на хоккей надо сходить!
Я выдохнул сигаретный дым.
– Во-первых, ты сам заинтересован в деле. Во-вторых, я просто спросил, – отчеканил я. – Нельзя – значит нельзя. Чего ты напрягся?
– Думать надо о деле, а не о хоккейных баталиях. К тому же вряд ли ты билет купишь.
– Разве? – Я ухмыльнулся. – «Дьяволы» же не идут в лидерах.
– Торонто вообще третьи с конца, а каждый матч – аншлаг. Даже я об этом знаю.
– Не поймёшь вас, американцев. – Я махнул рукой, мол, проехали.
– Я на твоём месте вообще бы не нервничал. Завтра ты увидишь самого Дьявола из Джерси!
– Так он из Джерси? Или из Ташлыков? – спросил я.
– А почему только два варианта? – Скотт наклонил корпус в мою сторону. – Дьявола видели в Ступне Бога и на Куршской косе.
Я пожал плечами. Что касается сведений о точках наблюдений каких-либо необычных существ или мистических явлений – здесь Скотту нет равных.
– И во всех этих местах зафиксирована одна и та же абнормальная энергия, – добавил он.
– Я в курсе. Только вот не пойму, что это значит. То ли Дьявол каким-то образом телепортируется в разные места планеты, то ли Дьяволов несколько…
– Вряд ли дело в Дьяволе. В этих местах и помимо Дьявола происходит всякое.
– Точки разрыва пространства?
– Возможно. – Скотт закурил и, закинув ногу на ногу, добавил: – А возможно, всё гораздо проще объясняется.
– Например? – полюбопытствовал я.
– Например, Дьявол – это сбой матрицы, ха-аха-ах! – Скотт заливисто расхохотался.
– Ага, – кивнул я. – А ваш главный – Морфеус.
Когда Скотт захохотал ещё громче, я уже не мог сдерживать эмоции. Тихий вечерний сквер вдруг наполнился хохотом двух выпивших молодых мужчин. Никто бы не подумал, что эти двое профессионально занимаются реальной чертовщиной.
* * *…Пропустив вперёд Руту, Крайт ступил на деревянный мостик, нависший над крайним, узким вытянутым озерцом, затем обернулся и окинул унылым взглядом местность позади. По идее, он должен радоваться – пришёл в обитаемое селение, да не один, а со спутницей, знающей местных. Конец опасностям и одиночеству – чем не повод для радости? Но Крайту почему-то не сделалось радостно. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему куда больше по душе одиночное выживание в этом безлунном мире, куда его запроторило невесть как. Не будет поводов переживать из-за тех, кто рядом.
Когда они преодолели половину моста, из ближайшей с той стороны хибары высунулась темноволосая женщина. Одарив парочку оценивающим взглядом, она молча скрылась в своём жилище.
Любопытное местечко… Ни охраны, ни каких-либо укреплений. Крайт исподтишка осматривался. Здешние не боятся никого? Такие крутые?
Услышав громкий плеск, он резко повернул голову, а ноги уже перенесли тело к противоположному краю мостков, подальше от источника звука. Но тревога оказалась ложной – это из воды пруда шумно вынырнул ребёнок.
– Не дёргайся! – вдруг приказала Рута.
Его ноздри расширились, лицо приняло злобное выражение: Крайт хотел ответить своей спутнице, но в последний момент передумал. Снова повернув голову в сторону ребёнка… этого самого ребёнка не увидел. Нырнул, наверное. Что ещё оставалось предположить Крайту.
– Почему? – шепнул он.
– С тобой знакомятся. Молчи пока.
Что бы это означало, он предпочёл не уточнять. Вдруг обнаружится, что он под прицелом снайперских… луков каких-нибудь или пращей.
Они перешли на тот берег, немного протопали по относительно твёрдой почве и снова вступили на мост, уже другой. По мере продвижения он узнавал об этом поселении всё больше и больше.
Прежде всего Крайт не мог не отметить наличие разветвлённой системы мостиков через озерца и пруды. Они вились повсюду, перекрещивались, сливались в один, раздваивались. Ввиду узких габаритов мостки предназначались исключительно для людей. Ну и некоего подобия тачек, которые стояли возле домишек.
Второе, на что Крайт обратил внимание, – это лесенки с разными ступенями. Одни обычные, такие он много раз видел в жилых домах, другие – широкие и высокие, с пропорциями не совсем человеческими. Для чего нужны лестницы с такими ступенями, неудобными для людей, он не понял. В этом поселении живут ещё какие-то существа?
Ну а третье – он почти не видел обитателей. Ребёнок, плескавшийся в воде, и женщина в проёме входа крайней хибары, больше никто не показывался. Где остальные люди? В поселении должны быть поселяне или как?
– Это что, мне выказывают общее фе? – спросил он.
– Да замолчи ты, – не оборачиваясь, огрызнулась Рута.
Решив пока не строить версий о том, что вообще происходит, Крайт приготовился к любым неожиданностям.
Они проследовали в центр системы мостков и остановились у одной из хибар, сложенных из стволов и досок. Изнутри – о чудо! – вышла пожилая полноватая женщина. Черты её лица напоминали черты самой Руты. Улыбнувшись, она раскрыла объятия. Расставленные руки и улыбку можно было счесть добрым знаком. Наверное.
– Рута, как я рада тебя видеть! – тепло произнесла она на чистом русском языке.
– Привет, тётя! – радостно ответила девушка и обняла родственницу.
Краем глаза наблюдая за родственными объятиями, Крайт осматривал пространство вокруг себя.
Из домишек начали выходить люди, все как один облачённые в балахоны, сплетённые из травянистых стеблей. Перехватывая их взгляды, он ощутил напряжение. Местные, судя по недовольным выражениям лиц, были не то чтобы не рады, но смотрели с явным недовольством.
Ещё больше Крайт напрягся, когда увидел крепких мужчин, вооружённых ножами и чем-то вроде арбалетов. По их мужественным, сухим лицам и чуть прищуренным, острым взглядам Крайт определил, что это добытчики и защитники. Теперь уже он не сомневался в том, что здесь – поселение. Почти из всех хижин вышли в среднем по четыре человека. Прятались там, но теперь повылезали.
А тот ребёнок и та женщина выполняли роль часовых, вдруг осенило Крайта.
– Кого ты привела?
Услышав вопрос, Крайт сосредоточился на женщине, которую Рута назвала тётей.
– Это мой друг, – ответила Рута. – Скажи сам, – зачем-то велела она спутнику.
– Да, я друг, – сказал он. – Здравствуйте.
– Как его зовут? – Пожилая женщина обращалась не к нему напрямую, а по-прежнему к Руте.
– Крайт, – ответила та.
– А меня зовут, – она соизволила обратиться к Крайту, – Тоня.
– Очень приятно, – ответствовал он.
В воздухе повисла пауза. Говорить пока что, собственно, и не о чем было.
– Вот и познакомились. Теперь пойдёмте, – наконец резюмировала тётя Тоня.
Остальные люди молча разошлись по своим делам.
Да уж, и правда нелюдимые они какие-то, обитатели этой деревянной венеции, сделал вывод Крайт. Что такое «венеция», он не вспомнил, но почему-то знал, что слово подходящее.
Рута и тётя шли впереди, петляя по мосткам над топкой почвой и водоёмами, и негромко переговаривались. Крайт следовал за ними, попутно прислушиваясь к их диалогу и запоминая маршрут.
