Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го
Над тактикой противостояния новейшим американским истребителям бились десятки умов ВВС России. Кузнецов вспомнил свои ночные бдения перед плакатом с изображением F-22 в разрезе и грудой аналитических записок о его предполагаемых сильных и слабых сторонах.
Чему можно позавидовать у «американца», так это мощности и надежности двигателей. Правда, похоже, тут у них не без изъяна: малая разница между крейсерской и максимальной скоростями свидетельствует о том, что в них снижен коэффициент двухконтурности. Значит, с одной стороны, они крайне прожорливы на дозвуковых скоростях, а с другой – имеют низкую газодинамическую устойчивость. Это может привести к их заглушке на больших углах атаки. Плюс к этому американские конструкторы, похоже, в погоне за морковкой «стелсовости» не приняли мер по увеличению давления в воздухозаборниках на больших углах атаки. Аэродинамика вообще не слишком сильная сторона американской авиаконструкторской школы. Избалованные наличием и доступностью мощных авиационных двигателей, они привыкли решать проблемы «в лоб», будучи уверенными, что «с мощным мотором полетит что угодно». При неважной аэродинамике маневренность «Рэптора» обеспечивает разветвленная система носков, флайперонов, элеронов и управление вектором тяги. При этом площадь несущих поверхностей невелика, в угоду все той же малозаметности, а значит, американский «Хищник» на вираже будет стремительно терять скорость и тягу двигателей. По всему выходит, что, в отличие от отечественной машины, у заокеанского собрата максимальная перегрузка в девять «же» является блефом разработчиков или рекламным трюком, так как не может быть удержана при развороте ни на триста шестьдесят, ни даже на сто восемьдесят градусов… Из этого следует, что в ближнем бою «американцу» ничего не светит, вот только как заставить его вступить в ближний бой? Ведь, в отличие от русских летных школ, где он преподается в полном объеме, у американцев в учебных боях сам факт его наличия считается поражением допустившего это пилота.
В общем, все опять упирается в тактику. Победа останется за тем, кто придумает финт, который противник не в силах будет разгадать. Одну из таких новинок им и предстояло опробовать сегодня.
11 мая 2015 года, 4.00 местного времени (5.00 по Москве). Эстония
Обе таллинские дружины Лиги обороны «Кайтселийт» по оперативному плану эстонской армии должны были оставаться в городе и оборонять его до последней возможности. То, что «извечный враг», как именовалась Россия в эстонских официальных документах, уделит самое пристальное внимание захвату столицы страны, где вдобавок половину населения составляли русские, на лояльность которых нельзя было твердо рассчитывать, считалось аксиомой.
Но после того, как две недели назад американцы предъявили Москве ультиматум, а эстонская армия перешла под командование штаба Коалиции в Модлине, все заранее разработанные планы пошли насмарку.
Американские генералы, не отягощенные необходимостью учитывать национальные интересы «молодой прибалтийской демократии», начали сосредоточивать большую часть армейских подразделений в юго-восточных уездах, оставив прикрывать столицу на нарвском направлении чисто символические силы.
Когда в качестве ответной меры в МИД Эстонии поступила нота российского правительства с требованием беспрепятственного транзита подразделений Российской армии через территории стран Прибалтики в Калининградскую область в обмен на гарантии сохранения независимости, в официальных кругах Таллина началась паника. В отличие от Латвии и Литвы, отклонивших требования России, эстонское правительство оставило ноту без ответа и в тот же день начало эвакуацию в Пярну. Эвакуацию, которая слишком походила на паническое бегство.
Командование силами обороны Эстонии, в подчинении которого остались только отряды «Кайтселийта», сочло, что в сложившихся условиях защита Таллина бессмысленна. Правда, вывести оттуда все имеющиеся соединения не представлялось возможным. Поэтому 1-ю таллинскую дружину оставили в городе. Больше для контроля над русским населением, чем имея в виду боевые действия.
Штаб и сборный пункт 2-й таллинской были выведены из Таллина в Кейле. Правда, там они тоже не задержались и, когда во второй половине дня 10 мая в окрестностях Таллина появились передовые отряды Российской армии, отступили еще километров на семь к югу – на резервную базу.
Сборная Эстонии по биатлону была членом «Кайтселийта» в полном составе – отголоски неудавшейся попытки доказать свою лояльность перед Олимпиадой, но сейчас из всех здесь присутствовали только Индрек и Владимир.
– Похоже, мы оказались самыми патриотичными из наших, – заметил Владимир, изучая в прицел своей АК-4 начинающее светлеть небо. Офицеры дружины опасались угрозы с воздуха.
– Или самыми глупыми, – дополнил Индрек, опуская свою винтовку. – Спали бы сейчас дома… Слушай, кончай уже целиться в небо. Самолету мы все равно ничего не сделаем, беспилотник просто не заметим, а вертолет услышим заранее.
– Не боишься быть обвиненным в нелояльности? – спросил Владимир, но винтовку все же опустил. – Отечество в опасности, и все такое?
– Отечество я люблю, – пожал плечами Индрек, – а наших чертей из правительства нет. «Тотальная оборона», видите ли. «Продержаться шесть месяцев, а потом свободный мир придет на помощь!» А сами сбежали в Пярну и дрожат там в ожидании эвакуации. А мы тут должны прикрывать их жопы!
Он резко прервался, потому что увидел в предрассветном тумане фигуру приближающегося к ним майора. Радом с ним маячил еще кто-то из добровольцев. Небольшого роста, в полной боевой выкладке и с оружием.
– Смирно! – скомандовал Владимир.
– Вольно. Мае, Осиновец? Это капрал Зайцева. Поступаете в ее распоряжение.
Вторая фигура выдвинулась из тумана, и стало видно, что это женщина слегка за тридцать.
– Капрал, это наши олимпийцы, Индрек Мае и Владимир Осиновец. – Женщина, пристально глядя на них, молча кивнула. Майор продолжил, обращаясь уже ко всем троим: – Сейчас выдвигаетесь к трассе. В Йогисоо русские взяли под охрану мост через Кейлу. Ваша задача – скрытно приблизиться и вести наблюдение. Нами получен приказ занять оборону в районе Паллу, где от пярнуской трассы отходит шоссе к Хаапсала. Соответственно, если русские будут перебрасывать на южный берег какие-то силы – немедленно предупреждайте нас. Мобильная связь еще действует, а если выйдет из строя, то по рации. Пользоваться автотранспортом запрещаю. С ним вы хорошая мишень. В стычки не ввязываться, в столкновение с противником не вступать. Задание понятно? Выполняйте!
«Странно, что я не видел ее раньше, на сборах, – подумал Индрек. – Взгляд такой особый – наверняка она из «желтых жилетов», сотрудник полиции».
«Зайцева? Русская? – про себя удивился Владимир. – В «Кайтселийте» вообще немного русских, а чтобы в разведдозор назначили сразу двоих – это вообще невероятно. Хотя, конечно, «лучший обед для эстонца – другой эстонец», потому и стараются использовать русских…»
– Я – капрал Хелена Зайцева, – не терпящим возражения голосом произнесла женщина, назвав имя на эстонский манер, хотя наверняка была Еленой. – Для вас – «госпожа капрал». Понятно?
– Так точно! – хором ответили спортсмены, Индрек по-эстонски, Владимир по-русски.
Госпожа капрал окинула Владимира оценивающим взглядом.
– И вот еще что, рядовой Осиновец… Мы в полиции общаемся и на русском, и на эстонском. Но сейчас, в ситуации агрессии извечного врага нашей нации, будет правильным общаться на государственном языке, не так ли?
– Так точно, госпожа капрал! – откликнулся Владимир, перейдя на эстонский.
– Тогда за мной.
Женщина повернулась и, сделав несколько шагов, почти пропала за сгущающейся туманной завесой. Владимир посмотрел ей вслед и, оглянувшись на Индрека, выразительно повертел пальцем у виска. Тот пожал плечами и вслед за капралом шагнул в туман.
11 мая 2015 года, 6.00 по московскому времени. Небо над Прибалтикой
Бомбардировщики они нагнали над Печорами. Кузнецов вспомнил, как два года назад был здесь с женой на экскурсии в Псково-Печорском монастыре, и счел это хорошим знаком.
Восьмерка старых Су-24, обвешанных бомбовыми кассетами, должна была нанести удар по американской бронетехнике, с юга подтягивающейся к Шауляю. Прикрывали бомбардировщиков «МиГи». Четверка «двадцать девятых» шла впереди, пара держалась сзади и выше – шаблонный боевой порядок, наверняка известный и противнику. Цель была слишком соблазнительной, чтобы американцы могли оставить ее без внимания. Пассивные средства обнаружения под Калининградом все еще действовали и не больше получаса назад сообщили о прошедшей вдоль берега не север четверке американских «Хищников». «Рэпторы» шли на крейсерском сверхзвуке – возможно, как раз по их душу. Зная излюбленный прием американских пилотов – заход в заднюю полусферу с большой высоты, Кузнецов расположил свои самолеты километрах в двадцати позади колонны и выше, надеясь подловить американцев на снижении. Дополнительно их подстраховывал «Жук-2» – летающий радар, в окружении солидного эскорта нарезающий круги над Опочкой.
