Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Северо-Запад

«Забавно из махрового Средневековья окунуться в почти современный мир со спецназом, автоматами и судьями», — подумал я, окидывая взглядом окружающий меня пейзаж. То, что на помосте сидели местные вершители правосудия, я не сомневался. Кто еще будет надевать мантии цвета крови, встречая узника? Красноречиво и понятно. Также я не сомневался и в приговоре — наверняка традиционном, как и сама Игра.

В мою спину ткнулось стремя арбалета. Я понял намек и пошел по коридору, продолжая осмотр местных достопримечательностей. Которых, кстати, было немного.

Неплохо сохранившиеся заводские цеха, трубы, похожие на стволы орудий, направленных в небо, и пара электрокаров позади толпы, снабженных крупнокалиберными «Кордами» на стойках. У пулеметов в боевой готовности расположились крепкие парни в домотканых камуфляжах и пятнистых кепках со странной кокардой. Я пригляделся. Точно, золотая шестерня. Что естественно — какой еще может быть эмблема Зоны трех заводов?

Я остановился не доходя нескольких шагов до помоста — стража красноречиво качнула штыками. Сверху на меня внимательно смотрел лысый судия, сидящий в центре. Глаза его «пристяжи», восседавшей по бокам, ели начальство. Им было не до меня. Сейчас они вершили не правосудие, а собственную карьеру.

— Назовись, — потребовал лысый, которому, видимо, надоело изучать мою небритую физиономию. — Кто таков и откуда?

— Человек прохожий, обшит кожей, — ответил я, широко улыбнувшись. — Откуда иду — там уже забыли, а сюда пришел — ни за что закрыли.

Стражники слева и справа от меня заметно напряглись. Если попытаются штыками пропороть, будет плохо, с учетом того, что арбалетчики за спиной никуда не делись. Да и остальных автоматчиков вместе с «Кордами» на электрокарах никто не отменял…

Лысый, однако, улыбнулся в ответ, растянув в линию тонкие губы.

— Храбрый мутант, — сказал он. — Побольше б таких. Глядишь, Игра была бы интереснее, чем обычно.

— Ты о себе, что ли, насчет мутанта? — поинтересовался я.

Лысый улыбаться перестал. И по тому, как побледнели его прихлебатели, я понял, что рассчитывать на помилование не стоит, — похоже, у них нет страшнее оскорбления, чем назвать кого-то мутантом. Хотя и так понятно, что пощады не было бы при любом раскладе, так почему в таком случае не покуражиться перед смертью? Судя по прошлому опыту на острове шамов, в этом мире любили судебные шоу. Ну так развлекайтесь, а я по мере сил подсоблю, чтоб вам нескучно было.

— Именем народа Зоны трех заводов объявляю заседание открытым, — торжественно провозгласил лысый. — Приступаю к оглашению фактов, известных суду. Итак, этот мутант пришел с Зараженной Земли, и каждый знает, что там уже много лет нет здоровых людей. Также нам известно, что это существо было страшно изранено и находилось при смерти, когда пограничники подобрали его вчера вечером. Но сегодня оно здорово, и на его теле нет ран. Отзовись тот, кто может это оспорить?

Толпа молчала. Я тоже. Лысый прав, в том числе и насчет здоровых людей. Нормальные граждане в моем мире дома сидят, телевизор смотрят. Только психи вроде меня ищут приключений на свою голову там, откуда сломя голову сваливает всё живое.

— Есть и третья причина считать это существо мутантом, — продолжил судья. — Нед, стражник Восточной стены, видел, как подсудимый общался с био. И тот понимал его. Отзовись тот, кто может это оспорить?

И снова молчание.

— Суд делает вывод. Первое. Существо, пришедшее из Москвы, не может быть человеком. Второе. Существо, чьи раны заживают за одну ночь, не может быть человеком. Третье. Существо, умеющее говорить с боевыми роботами Последней войны, не может быть человеком. Отзовись тот, кто может это оспорить?

Видимо, последние слова были некой ритуальной формулировкой, не подразумевающей, что кто-то посмеет вякнуть что-либо против. Но на этот раз процедура суда была нарушена.

— Стаббер Ион может это оспорить, — раздалось из толпы.

На этот раз побледнел лысый. Могу его понять — судя по вытянувшимся лицам его «пристяжи», такое здесь происходило впервые.

Толпа разделилась, отшатнувшись от стаббера как от зачумленного. Тот же невозмутимо пролез под канатом, хлопнул по плечу ближайшего стражника и встал рядом со мной. Что ж, я был искренне рад, что парень выжил и дошел до дома. А еще я порадовался, что «Легион» вернулся к хозяину и сейчас висел на его поясе.

— Я могу это оспорить, — повторил Ион. — Снайпер — человек. Прежде всего потому, что он поступает по-человечески в отличие от тех, кого он спас. Например, без его помощи стражник Нед сейчас бы уже сдох от голода в электроцикле или был проглочен гнойником возле Института энергии взрыва. Но Нед не сказал об этом. Зато он не преминул доложить о том, как этот человек говорил с роботом…

— Нед солгал? — быстро спросил судья. Но Ион был упертым малым.

— Нед сказал то, о чем можно было промолчать, и не сказал того, что нужно было сказать. Кстати, я тоже дал показания о том, как этот человек спас мне жизнь, но суд не учел их…

— Суд учел то, что посчитал нужным учесть, — сухо проговорил лысый. — От тех, кто приходит из Москвы, рождаются мутанты, либо они вообще не способны иметь потомство. Бывает, что они похожи на людей, но это не люди. Тот, чьи раны заживают так быстро, может отравить других своей нечистой кровью. Говорящий с боевыми роботами может привести их за собой…

— Разве плохо, если он поделится своей кровью и раны наших воинов не будут гноиться неделями? — прервал судью Ион. — К тому же выжившие боевые роботы могут быть полезны. Например мне один из них…

— Молчать! — заорал судья. Его лицо пошло пятнами, тонкие губы затряслись. Длинные пальцы впились в подлокотники старинного кресла. — Молчать, стаббер! Ты несешь ересь, опасную для нашей общины! Еще одно слово — и по Закону Зоны трех заводов ты разделишь участь осужденных!

— Хорошо, отец, — улыбнулся Ион. — Ты сам произнес эти слова. Насколько я знаю, сейчас в тюрьме содержится двадцать девять мутантов, включая этого человека. Объявляй начало Игры, Директор. Только что по твоему слову набрано нужное количество игроков.

— Т…ты…

На судью было жалко смотреть. Самоуверенное лицо человека, привыкшего повелевать, исказила гримаса растерянности.

— Ты… что ты делаешь?..

— Пытаюсь быть справедливым, — усмехнулся Ион. — Ты же сам говорил, что правитель прежде всего должен быть честным с самим собой. Думаю, это правило касается и сына правителя, которому по Закону Зоны однажды должна отойти власть отца.

Надо отдать должное лысому, одновременно являющемуся и судьей, и, похоже, наместником Бога на земле для своих подданных, — от удара он оправился быстро.