Газлайтер. Том 26 - Григорий Володин
Мы с Ледзором сворачиваем за пригорок. Снег хрустит под ногами, плотный, обветренный, выше колена. Мороз высоко держится, воздух сухой и колючий, но мне всё равно — кровь в жилах кипит после недавней драки.
Здесь, чуть ниже, на заснеженном склоне, удобно наблюдать, как в метрах пятидесяти сходятся трое: Ангел с Масасй и Паскевич.
Ангел светится точно живой прожектор. Он взлетает ввысь и обрушивает световые копья с небес. Снаряды прожигают снежный наст до земли.
Масаса сыплет, наоборот, мраком. Но это не просто тьма — это целые стаи теней, шепчущих крыльями, когтями. Её атака похожа на мой Голод Тьмы, но в разы мощнее. Это не удивительно. Всё же я, в отличие от этой негритянки, не Высший Грандмастер Тьмы. Пока.
А между ними — Паскевич. Обросший рогами, утыканный шипами, весь в пене. Он пытается отбиваться: выпускает пси-клинки, материализует точечные взрывы, но главное, что держит его на ногах — чудовищная регенерация. Каждую секунду его тело восстанавливается, будто отмотка пленки в обратную сторону.
Кстати, хорошо, что я заранее прочесал окрестности и упрятал всех мёртвых пингвинов и местную фауну, что лежала под снегом. А то Попутчик наверняка не постеснялся бы поднять себе армию мёртвых друзей. Но я же не просто так выбрал именно эту поляну — тут всё просчитано.
Рядом стоит Ледзор, с нахмуренными кустистыми бровями. Он поигрывает топоромявно чешутся руки, хочет врезаться в гущу боя. Но давайте будем честны — сейчас на поле Высшая лига. Там морхалу с топором делать нечего, только под ногами мешаться.
Терпит пару секунд. Потом, конечно, не выдерживает:
— Может, поможем им, граф?
— Поможем, — отвечаю, не отрывая взгляда от боевой какофонии. — Как только разберёмся с незваными гостями.
Я поворачиваюсь. За спиной — другая поляна. Спокойная, заснеженная, будто нетронутая. На первый взгляд — абсолютно пустая.
Но телепата такими штуками не обманешь. Пятнадцать Воинов лежат в снегу, затаившись. Камуфляж белый, шлемы белые, маски — сливаются с пейзажем почти идеально.
— Похоже, князь Степан Паскевич прислал к нам переговорщиков, — говорю весело, громко, так, чтобы мои слова услышали не Ледзор, а те, кто лежит в сугробах и делает вид, что их тут нет.
Честно, не понимаю, на что они рассчитывали. На то, что я не сканирую фоном пространство? Ну, может, не каждый телепат это умеет, соглашусь. Но, ребята, вы же следите за Грандмастером. Хоть бы почитали методичку.
Одиннадцатипалый вглядывается в сугробы и понимающе кивает. Если морхал решил смотреть в снег — обмануть его уже не получится.
— Ну что, убрать их, граф? — его голос спокоен, но глаза уже в бою.
Я не спешу. Бросаю в их головы прямой мысленный вопрос:
«Чего припёрлись⁈»
Оклик должен был прозвучать у них в сознании, как крик через громкоговоритель, направленный прямо в уши. Думаю, зазвенело у них в головах прилично. Один из гвардейцев не выдерживает давления — дёргается, совершает ошибку, вскакивает, и типа «выдаёт» всю засаду, хотя для нас с Ледзором это не секрет. Остальным уже нет смысла притворяться — начинают подниматься один за другим. Стряхивают с плеч и шлемов снег, встают, расправляют спины.
Стихийные доспехи начинают формироваться поверх белых курток: кто-то покрывается языками огня, кто-то — коркой льда. Видно, что не новички. Держатся уверенно, без паники.
Понятно, что они шли по моему следу. Видимо, наткнулись на Ангела и Масасу, поняли, что рядом начинается что-то серьёзное — и легли в снег, решили подождать. Думали — поймают момент. Ждали, когда я появлюсь.
Что ж…
Вот я и появился.
На этот раз без лишней паузы бросаю второй ментальный вопрос, куда резче первого:
«Повторяю в последний раз. Зачем пришли?»
Мыслеречь сейчас — это не просто коммуникация, но еще, так сказать, приём устрашения. Да, взломать ментальные щиты с наскока не получится — слишком много вложено в стандартную защиту. Но когда чужой голос разносится в голове, у любого уверенность начнет скрипеть по швам.
Командир гвардейцев вскидывает голову, бледнеет, но отвечает:
— Я думаю, вы знаете, зачем мы пришли. Мы здесь, чтобы отомстить за княжича.
Интересно, а почему это мне рассказывает? Тянет время? Наверняка.
— В смысле — отомстить за княжича? — подыгрываю.
— Вы подставили его. Оболгали. Объявили Демоном.
Ага, вот и мотивация просвечивается. Бойцов явно послал князь Степан
— А у них случайно мозги не промыты Демоном? — спрашивает Ледзор вслух, не стесняясь.
— Предположу, что у этих ребят нет встроенных закладок. Темный Попутчик не стал бы тратить ресурсы на обычных солдат. Им просто отдал приказ сам князь Паскевич. Сказал, кто враг — и отпустил с поводка, — бросаю морхалу по мыслеречи.
Я киваю назад, через плечо, в сторону снежной равнины:
— Вам сказали, что я оболгал княжича? — уже вслух, громко. — Ну так смотрите. Вот он — ваш княжич.
Они оборачиваются и вглядываются.
Бой Организаторов с Попутчиком сместился ближе к нам и узнать Дмитрия Паскевича еще можно. И на человек он точно больше не похож. Шипы, рога, крылья, как кожистые паруса. В этот момент он как раз с рёвом бросается на Ангела и Масасу, разрывая воздух чудовищным воплем.
— Ну что?.. — спокойно произношу я. — Демон ли княжич? Вроде бы вылитый Демон Получается, это вы меня оболгали, гвардейцы.
И швыряю в них сразу семь пси-гранат.
Ментальная волна сбивает их с ног. Одновременно бойцы валятся в снег, сжимая головы, корчась. Доспех Воинов уже слабоват, чтобы выдержать мою псионику. Я даже не напрягся.
Прохожу мимо них равнодушно.
— Никогда не поднимайте оружие на своего командира, — бросаю, остановившись. Обвожу их взглядом, выпрямившись. — А я, на случай если кто-то ещё не понял, теперь ваш командир. И вы в моём распоряжении до конца этой операции. В следующий раз одним выговором никто не отделается.
Ледзор хмыкает, оглядываясь на гвардейцев, которые всё ещё корчатся в снегу, постанывая после пси-удара:
— Хорошо сказано, граф.
Да, гвардейцам будет что вспомнить, когда отойдут.
Мы с Ледзором отходим от кучки стонущих гвардейцев, оставляя их отлёживаться в снегу, и двигаемся ближе к настоящему замесу.
Паскевич по-прежнему дерётся, как одержимый. Хотя княжич одержимый и есть. Он всё ещё сражается с Ангелом и Масасой, и те, надо признать, держатся уверенно. Дар Тьмы и Света — крайне неприятное сочетание для любого противника, но
