Греческий способ - Константин Владимирович Ежов
Естественно, наша бывшая проводница рухнула вниз, с матами.
– Сколько сквернословия, – прокомментировал я происшествие и занялся делом.
– Дарья, а ты никогда не демонстрировала, что человек, а то все ведьма да ведьма, – чему-то обрадовался Федор.
– Господа, извольте зайти внутрь, а то Константин Сергеевич изволит гневаться и спрашивает: «Доколе эти бараны там у ворот торчать будут?» – выдал вышедший из раскрывшихся ворот пожилой мужчина.
– Вы случаем не к нам? – задал вопрос Федор.
– Теоретически. Во всяком случае Дарья вела знакомить нас со своей будущей семьей Фонвизиных, – спокойно ответил ему.
– Дарья Прокопьевна, – возмутились в очередной раз из-под рухнувшей брони.
– Вот, про этот экзистенциальный спор о ее возрасте и говорил, – указал на слова бывшей проводницы.
На что в ответ только что-то прошипели. Ох, откачала бы она из меня яда… до чего горяча штучка. Но без специального инструмента в виде убойного компромата к таким лучше на пушечный выстрел не приближаться. Опыт прошлой жизни подсказывал, в этой, к сожалению, похвастать особо пока нечем.
* * *
– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил я Кими, поддав жару.
Находимся мы действительно в бане. Если смотреть изнутри, то совершенно аутентичной, русской. Удивительное дело, дворцы известных родов оказались здесь тоже внутри этих странных высоток, а не как мы привыкли, отдельными комплексами зданий. Все-таки цитадель Смоленск – это крепость насквозь милитаризированная. И только у церкви особое положение. Фонвизины, по уверению главы, как и бывшей провожатой, в городе очень и очень непоследние люди, и как бы в подтверждение, их дворец под самой крышей. Кстати, ближе к земле квартиры офицеров гарнизона. И у них там общий вход. Во дворцы они отдельные, вплоть до собственных лестничных маршей. Вот и баня тоже – встроенная, так сказать.
– Не знаю, нечисто тут все. Кругом местная политика, в которой мы пока ни бум-бум. Ясно же, что этому Фонвизину что-то от нас надо, но мы еще даже толком и переговорить не успели. Великая княжна, опять же. Вот мы попали, прямо в самый переворот, а может, как раз сами его и спровоцировали. Кстати, как тут с прослушкой? – неожиданно поинтересовалась она.
– Все в порядке, нафаршировано как в качественной колбасе мясом, – ответил ей, усмехнувшись.
– Электрика или оптика? – уточнила она.
– Да не дергайся, тут полздания надо выжечь, чтобы сделать баню чистой. Электрика в основном. Но тут и микрофоны в вентиляции встроены, естественно. И съем вибраций с труб. Но вот на окне защита. Видимо от чужих ушей, – пояснил подробней, чтобы не делала глупостей.
Так-то она спокойно тут все выжжет.
– Так что, пусть живут? – решила она тогда переложить решение на меня.
– А что еще остается. Не оставлять же весь город без электричества и электроники, – философски заметил в ответ, решив, нехай слушают.
– Ну ты меня-то за совсем ЭМИ-маньячку не выставляй. Лучше погладь по спинке, – неожиданно заявила она.
Так-то Кими развалилась на полке, на животе, естественно, заранее ведь готовясь к просьбе. Вот ведь зараза. Но если честно, особо распускать руки желания не было. Слишком мне голову заморочила ситуация, вернее, полная с ней непонятка. Однако на прямую просьбу отреагировал, тем более немного продлил маршрут, но видимо такие логистические проблемы учитывались изначально.
– Ни за кого я тебя не выставляю, не наговаривай, но ты Глаз бури и по крайней мере Смоленск снести можешь, получив в руки артефакт, пусть и не доделанный, – проговорил в ответ.
– Не, так не пойдет, помаши лучше веником, – заявила она, переворачиваясь на спину.
Такой подставы реально не ожидал. С другой стороны, что гневить судьбу, если в этом мире меня не штормит. Надо брать, в смысле смотреть, пока дают.
– Знаешь, когда ядро попадает в человека, оно меняет цвет и становится мягким и податливым, во всяком случае для целителя. Сюда бы лучше кого из сестренок, вот они бы разобрались, а я так… в рамках возможности дилетанта-недоучки, – начал тему, с учетом прослушки и понимания, что они знают, что я знаю.
– Твои бы волкодавы здесь навели шороху, – улыбнувшись, согласилась она.
– Ну чего сразу волкодавы, – возмутился немного несправедливостью, замахиваясь веником.
– Куда! Ты меня заживо запечь, что ли, хочешь?! Как в первый раз с веником! – возмутилась она.
– Ты права. И сам-то никогда не парюсь, в основном по части погреться хорошенько, а уж тем более всегда один. Знаешь же, что у меня все эти годы было, – ответил ей немного обиженно.
– Ладно-ладно. Просто учти, я не железный голем, хоть и регенерация у прошедших слияние сумасшедшая, но это не значит, что мы не чувствуем боли. Да и не знаем мы, она восстановилась с даром или нет. Кстати, нужно промыть ожог, если все в порядке, то рана зажила, – с этими словами она подскочила, обломав меня в самых лучших чувствах.
Да, при ближайшем рассмотрении ожог уже не казался даже свежим. Ну, в общем-то, ожидаемо. Может и олух, но с не зажившим бы не пустил ее совсем, но чувства Светлого молчали, а значит, было безопасно сюда идти. С другой стороны, об этом сознательно подумал только сейчас, что плохо. Темный во мне был возмущен.
– Кими, постой, дай-ка попробую пошаманить с твоим лицом, – остановил ее уже залезающую на полок.
– Ты уверен? – остановилась она и серьезно посмотрела мне в лицо.
– Не знаю, но в этом мире все не так и как будто стал много сильнее, хоть знаний и не хватает. С другой стороны, митрополита ведь прищучил, как будто только этим и занимался, хотя сама знаешь, как у меня было дома с этим, – объяснил ей свои мотивы.
– Тогда пробуй! – решительно заявила она и уселась на лавочку.
– Уверена? – вернул ей ее слова.
– Пусть лучше это будешь ты. Все-таки сестер я немного боюсь. Кто бы их не пугался, а тебе доверяю. Давай! – отступать от своих намерений она не собиралась.
Возюкался долго, но идеально, как и у Дорогобудовых не получилось бы, но во всяком случае, это уже не выглядело таким уж жутким термическим ожогом.
– Давай потом еще помашу руками, а пока подумаю, что в первый раз не так сделал, а? – обратился к ней с просьбой.
– Дай-ка глянусь, – сорвалась она к зеркалу.
– Кими, я честно старался, но сама понимаешь, у меня мало опыта, – стал почему-то оправдываться.
– Господи, Ваня, да скажи мне кто по молодости, что однажды мне встретятся люди, способные изменять слившихся со стихией, я бы ему за вранье в глаз дала. Да даже сейчас то, что ты сделал, это чудо, о существовании которого у нас знают
