ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Николай Петрович Марчук
– Гельц! – крикнул я в ухо пленного. – Если ты все, что знаешь, не расскажешь этому человеку, – ткнул я пальцем в сторону Носова, – то я лично вырежу всю твою семью. Всю! Особенно достанется твоему сынишке-ушлепку, который уже успел повесить свои трофеи на эту стену. Понял, сука такая! – пнул я со всей дури Ван дер Гельца.
Адольф болезненно застонал и горько зарыдал навзрыд, размазывая сопли по лицу. Мне было его ни капельки не жалко. За что жалеть этого выродка? За то, что он и его предки отправили на тот свет десятки тысяч африканцев? Не дождется!
– Господин! – раздался еле слышный голос того самого доверенного слуги, который все это время никак не шел на контакт.
– Чего тебе? – скривился я, думая, что он сейчас будет просить за своего босса.
– Вы и вправду убьете моего хозяина?
– Да, – ответил я, – а тебе что, жаль его?
– Нет, господин, мне его не жаль. Если я увижу своими глазами смерть хозяина, то это будет самый счастливый день в моей жизни.
– О как?! – удивился я такому повороту событий. – С чего бы такая перемена настроения?
– На той стене есть руки моей жены и троих детей, – прошептал слуга.
– Ни хрена себе! – поразился я. – А с чего ты тогда на него работал?
– Такая у меня судьба, – попытался пожать плечами связанный мужчина в ливрее.
Рабство в Африке зародилось сотни лет назад и за это время приучило местных жителей к тому, что поклоняться и служить белым господам – это норма. Норма жизни, это как восход солнца на востоке, его закат на западе, и чернокожий негр – слуга белого господина.
Еще триста лет назад рабами могли быть представители всех народов. Но чтобы заполучить раба, надо его сначала поймать. Цивилизованные страны в таких случаях закономерно оказывали сопротивление. Татарские набеги на страны Восточной Европы и морские десанты алжирских пиратов были весьма рискованными предприятиями, из которых половина, а то и больше, оканчивались неудачей и, как правило, гибелью участников. Огнестрельное оружие и артиллерия делали свое дело.
Значит, гораздо выгоднее и безопаснее иметь дело с народами, ведущими первобытный образ жизни, не имеющими вооружения, кроме примитивных копий, ножей и луков. Регионы с таким населением имелись в Африке и обеих Америках. Но рабы-индейцы, если можно так сказать, на поверку проиграли неграм в соотношении цена – качества. От постоянной изнурительной работы на плантациях они быстро умирали. Часто заболевали. Старый Свет – так или иначе единое образование, а значит, и схожие болезни более или менее имелись повсюду. Индейцы же не имели иммунитета к инфекциям из-за океана. Тут еще надо отметить, что в случае побега коренной американец оказывался среди своих. И мог легко среди них затеряться. Неграм на такое рассчитывать не приходилось, равно как и на помощь со стороны местных. В итоге индейцев чаще брали для прислуги и сексуальной эксплуатации.
А вот тропическая Африка оказалась уникальным местом, откуда можно брать «живой товар». Густонаселенный регион, не имевший, однако, никаких предпосылок к тому, чтобы объединиться в какое-либо подобие государства и оказать сопротивление. На побережье Африки имелись порты со всей инфраструктурой, откуда можно было удобно для работорговцев отправляться через океан. Европейцам, в общем-то, не надо было лезть в джунгли самим. Рабов им поставляли более развитые прибрежные племена или же арабы, для которых это превратилось в стандартный источник дохода и устойчивый бизнес. Использование негров в качестве рабов в Северной Африке вообще имело давнюю традицию. Тут она получила новое развитие.
Ну и наконец, жители Африки оказались очень выносливыми и прекрасно приспособленными к работе на плантациях. Если использование белых каторжников-христиан все-таки вызывало протест, то тут расовые различия усугубляли пренебрежение к эксплуатируемым.
Хочется, однако, отметить, что исторически абсолютным злом трансатлантическая работорговля не являлась. Едва ли она подорвала демографию на Африканском континенте, так как там велись постоянные межплеменные войны; свирепствовали эпидемии; рабство среди самих африканских народов так или иначе процветало: например, в бассейне реки Нигер рабов могли держать и откармливать… для последующего употребления в пищу. То есть негр, умерший от тяжелой работы на плантации, после смерти не попадал ни в чей желудок, а на родине у него на это имелись значительные шансы.
– Как звать? – спросил я у связанного негра.
– Мишель.
– О, Миша, по-нашему. Совсем хорошо. Мы тебя развяжем, если поклянешься, что будешь себя вести тихо-смирно.
– Клянусь, – тут же произнес слуга.
– Отлично, – кивнул я, перерезая веревку. – Вот этот молодец, – показал я на Чака, – будет тебя сопровождать. Мы взяли в плен слуг, что были в поместье, и часть охранников. Твоя задача – провести с ними переговоры, и если есть те, кто хочет уйти с нами, то пусть собираются, остальных свяжем, но убивать не будем, даже охранников. Также от тебя требуется показать все ценные вещи, которые имеются в особняке. А еще тебе надо будет рассказать все тайны своего господина и его друзей. Если хорошо сработаешь, то я разрешу тебе убить Ван дер Гельца и отомстить за смерть своей семьи. Договорились?
Пожилой негр, услышав мое предложение, тут же согласно закивал головой, плюхнулся на колени и принялся хватать меня за руки, чтобы расцеловать.
– Эй, эй! – запротестовал я. – Прекрати это! Давай шустрее выполняй приказ, а то я передумаю!
Мишель тут же подскочил на ноги и бросился выполнять мой приказ, Чак не поспевал за прытким и шустрым слугой. Я оставил Носова допрашивать Ван дер Гельца, а сам вместе с Паспарту пошел выгребать содержимое сейфа.
Трофеи нам достались знатные. Только одного золота в слитках, монетах, самородках и россыпью оказалось около двух тонн. Бумажных денег было в общей сложности около одного кубометра. Алмазы я скинул в один мешочек и убрал в свой рюкзак.
Помимо золота, бумажных денег и алмазов выгребли оружие и БК, найденные не только в особняке, но и в казармах охраны, там же располагался склад с оружием и боеприпасами. В гараже усадьбы разжились техникой и автотранспортом. В полукилометре от поместья Ван дер Гельца был его личный аэродром, на котором стояли два легкомоторных самолета и вертолет.
Подъезды и подходы к усадьбе перекрыли и заминировали, чтобы было можно спокойно потрошить богатый особняк. Ну и Носов все никак не мог успокоиться и допрашивал, допрашивал Ван дер Гельца.
Из поместья потомка буров мы ушли только на следующий день, забрав с собой все ценное, в том числе слуг и часть бывших охранников, которые решили присоединиться к нашему отряду. Тех, кто не захотел связать свою жизнь
