ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Николай Петрович Марчук
К концу 1950-х они, как правило, были уволены или переведены на незначительные почетные должности. Многие бывшие сотрудники Гестапо и СС после окончания Второй мировой войны служили МГБ ГДР, еще большее их число были внештатными и тайными агентами «Штази». Первоначально внешняя разведка МГБ ГДР сталкивалась с серьезными затруднениями в своей работе, поскольку ГДР не была признана многими странами мира и, соответственно, отсутствовала возможность создания легальных представительств при посольствах. Из-за чего им пришлось все свои операции проводить нелегально и тайно. Внешняя разведка – вообще дело закрытое и тайное по определению, но восточные немцы в этом деле стали настоящими мастерами, тем более в тех регионах мира, где у них было много приспешников.
В общем, не удивительно, что Ван дер Гельц сотрудничал со «Штази», ему как действующему члену тайного нацистского общества сам бог велел общаться с бывшими эсэсовцами.
Вскоре в дверь осторожно постучали, и на пороге возник слуга негр, которого я тут же сбил с ног и скрутил. В хранилище с ценностями я лезть не стал, потому что: во-первых, не хотелось оставлять дер Гельца наедине, а во-вторых, там могла быть какая-то дополнительная система сигнализации, о которой Адольф не сообщил мне. Короче, не до разглядывания богатств сейчас, я только краем глаза заглянул в каракули потомка буров и зафиксировал себе, что у него в хранилище ценностей на сумму около ста миллионов долларов. Ничего так, отлично я зашел!
Вот все-таки улыбаюсь я с этих богатеев. Они думают, что раз у них власть, куча денег и долгие годы перед ними все стелились и лебезили, то все время так, что ли, и будет? Вон, дворяне в России тоже до 1917 года думали, что у них все схвачено… а оно вон как вышло. Так и этот «хозяин мира» с лысой башкой тоже думал, что все вокруг пляшут под его дудку, ан нет, нате – выкусите. Ща мы у тебя, согласно лозунгу «Грабь награбленное!», все ценное имущество отберем и беднякам черномазым раздадим!
Дверь, ведущую в зал с трофеями, я заблокировал с помощью все тех же копий, вогнав их наконечники в качестве клиньев и застопорив дверные створки.
– Жить хочешь? – спросил я у чернокожего слуги в ливрее.
Тот в ответ лишь равнодушно пожал плечами, не проявив совершенно никакой заинтересованности. Не понял? Это что еще за пофигизм к собственной жизни? Ладно, потом разберемся, что это было. Судя по стрелкам на моих наручных часах, с минуты на минуту прибудет кавалерия на пикапах и грузовиках, и мне надо подготовить для них шикарный встречный салют.
Я забрал исписанные корявым почерком листы у Ван дер Гельца, засунул их во внутренний карман куртки, вмазал напоследок ему по роже, заломил здоровую руку за спину и примотал через петлю к шее. Потом оттащил его и негра в ливрее в угол комнаты с сейфом. Там не было окон, а значит, при штурме особняка больше шансов выжить. Не хотелось бы, чтобы Ван дер Гельц или его слуга погибли от случайной пули. Слишком легкая смерть для этого лысого ублюдка.
Я подошел к окну, разложил на подоконнике запасные автоматные магазины, рядом прислонил к стенке два автомата. Оружие лишним не бывает, а уж патроны – тем более. Возле соседнего окна, коих в комнате было два, повторил процедуру: два автомата к стеночке, стопку магазинов на подоконник.
Оба окна выходили на парк, за которым вдалеке, примерно в полукилометре, виднелись входные ворота и будка охраны. Отсюда из автомата я до будки охраны хоть и достану, но огонь будет не прицельным.
Ба-бах! Будка охраны вспыхнула клубком огня, а к небу взметнулось облако дыма.
Понеслось!!!
Я отскочил от окна на пару метров и расстрелял оконные стекла из автомата. Не хотелось бы, чтобы во время боя мне всю рожу распахало сыплющимися из оконных рам стеклянными осколками. На звуки стрельбы и взрывов среагировала охрана, которая наводнила площадку перед входом в особняк и парк. Среагировали, надо отметить, очень быстро, пара минут – и народу с автоматами наперевес как в утренней маршрутке. И практически все охранники поместья повернуты ко мне спинами…
Автомат в моих руках бил короткими, точными очередями. Калибр 7,62 на коротких дистанциях страшен, никакой бронежилет на спасает, да и не было на местной охране бронежилетов. Беспорядочно отстрелял один за другим пару магазинов, целей столько, что глаза разбегаются, не знаю, в кого и стрелять, хочется во всех и сразу. Мне бы сюда пулеметную спарку, а лучше ЗПУ-4.
Срезал очередью пробегавший под окнами парный караул. Собаку, которая была у них на поводке, пожалел, она так и осталась рваться с поводка, отчаянно лая на меня. Выпустил несколько контрольных выстрелов в лежащих на земле охранников. Перевел огонь на виднеющиеся за фигурно подстриженными кустами головы в форменных кепи. Стрелял сквозь кусты, не жалея патронов. Для мощного патрона 7,62 мм тонкие ветви густого кустарника не представляют никакой преграды, особенно на дистанции до трехсот метров.
Высадил автоматный магазин, сменился, отстрелял еще один. Перебежал ко второму окну, схватил холодный автомат и вновь открыл огонь. Рядом с главными воротами поместья ухнул взрыв 82-миллиметровой минометной мины, потом еще один и еще… Миномет работал без остановки, методично забрасывая минами парк и въезд в усадьбу.
Это минометный расчет «Вольных стрелков» давит противника, давая возможность штурмовым группам безопасно подойти вплотную. Надо сказать, что парни работают на «пятерку», вон как кучно садят. Любо-дорого посмотреть!
В дверь забарабанили, я никак не отреагировал на это. Сперва хотел сыпануть автоматной очередью через дверное полотно, но потом здраво рассудил, что могут ведь и ответить. А оно мне надо? Пусть лучше тарабанят в дверь и теряются в загадках, что здесь происходит и что с их хозяином.
Зал, где я обосновался, располагался на первом этаже, а решеток на окнах не было, и пусть цоколь был высоко, больше двух метров, но
