Вакуум - Дмитрий Македонов
— Как я выгляжу? — спросил инженер.
— Как суицидник. — ответил Гефест. — Пойдём уже.
Владимир разглядел в зелёных экране оружейника, прошедшего мимо него. Друзья аккуратно начали двигаться вперёд.
— Удачи! — раздался голос Олеси.
— Вам тоже! — отозвался Гефест. — Может, ещё увидимся.
— Вы хоть что-нибудь видите? — голос Владимира заметно дрожал.
— Да на полметра различаю. — улыбался в камеру Гефест. — Успею заметить морду Контура! Возьми ещё его, — он достал из кобуры пистолет. — Он вам нужнее.
— Но как же…
— Это приказ.
Гефест подмигнул, и старые товарищи направились вперёд. Вскоре они скрылись из поля зрения камеры, уйдя из жизни оставшихся позади навсегда. Владимир глубоко вздохнул, смотря в темноту. Он задумался об их судьбах, слушая их удаляющиеся шаги. Вдруг Олеся похлопала его по плечу.
— Может, продолжим?
Он перевёл камеру на неё. Взъерошенные волосы, прилипшие ко лбу, лицо поблёскивает от пота, равно как и влажные глаза. Посмотрел и на Георгия. Тот стоял у стены, буравя темноту пустым взглядом. Вновь перевёл камеру к Олесе.
— Возьми её. Я вскрою решетку.
Он вложил камеру в руки учёной. Руки прощупали стену и мигом нащупали винтики, державшие решетку. Владимир взялся их раскручивать и супротив ожиданиям они легко поддались. Один винтик, второй: они падали на пол, разнося короткие звуки.
Тык, тык, тык…
Когда третий из них упал, решётка со скрипом пошатнулась, но Владимир успел перехватить её, чтобы обойтись без большего шума. Аккуратно открутил четвёртый винтик, который поддался уже не так охотно. Всё. Проход свободен. Сержант поставил решетку на пол и обратился к товарищам.
— Я пойду первым. Олеся, вы за мной. Георгий… — тот не обращал на него внимания. — Лейтенант! — чуть повысил голос Владимир.
Георгий, наконец, посмотрел на него. В глазах у медика появилась крупица сознания.
— Ты полезешь последним.
Медик кивнул и вновь уставился в пустоту.
— Ладно. Испытаем судьбу.
Вентиляция дышала теплым воздухом: он медленно пульсировал по её ветвям, создавая утробную песню. Владимир залез внутрь, камеру старался держать перед глазами, благо, что ширина позволяла. Прополз ещё пару метров. Пыль заполняла стены шахты. Олеся пару раз чихнула, но заверила, что аллергии у неё нет. Георгий полз позади неё. Зелёный круг ночного зрения глядел недалеко — стенки шахты окрасились в этот кислотный цвет, но лишь на пару метров вперёд.
Из темноты появилась развилка. Направо, налево и вперёд. Они проползли не так много, значит, слева они рисковали выйти на Контура. Справа — вернуться к бассейну. Значит лучший вариант ползти вперёд, о чем Владимир и сказал товарищам.
Впереди их ждали ещё десятки метров тёмных разветвлений шахт.
Пока троица вдыхала вентиляционную пыль, Гефест и Разумовский шли вдоль стены, прощупывая каждый её метр.
— Не думал, что так всё закончиться? — спросил впереди идущий Разум.
— Разве всё закончилось? Мы ж ещё живы.
— «Ещё» — вот ключевое слово. Мы идём по темноте, будто мыши. Может, кот уже учуял нас? Думаешь, не следует подводить итоги, пока нас не сожрали?
— Может, ты и прав…
Что-то упало позади них с шумным эхом.
— Что это было? — испугался Разум.
— Не обосрись, Миха. Это я. Какая-то железка попалась.
Разумовский выдохнул и пошел дальше.
— Ну так что?
— Я размышлял о смерти. Гибель от неизвестно чего в полной темноте не было исключением. Так что я вполне готов.
— А я вот нет. Никогда об этом не думал и сейчас жалею.
— Ты не замечаешь? — вдруг перевёл тему Гефест.
— Чего?
— Светлее стало. Будто всё вокруг не чёрное, а тёмно-синее.
Разум всмотрелся в темноту и действительно заметил больше прежнего и даже противоположную стену.
— Ты прав.
— Давай заткнёмся. Вдруг майор не так далеко.
Вскоре появилась развилка. Свет исходил с правой стороны — Разумовский глянул за угол, где коридор шёл такой же длинной змеёй, но некоторые настенные лампы не были отключены: они испускали слабый, но стойкий свет. Левее же оказалась такая же темная стена, что и позади них.
— Может зря мы ребят в вентиляцию засунули? — спросил Гефест.
— Не знаю. — Разум не сводил взгляда с освещённого коридора. — Может, это им повезло. Может, не повезло каждому из нас.
— Ладно. И куда пойдём?
— А сам-то как думаешь?
Они повернули налево, в освещённую часть тоннелей.
Когда друзья повернули прямо навстречу майору, ещё не догадываясь об этом, Владимир в объективе камеры увидел белое пятно. Сначала маленькое, но увеличивающиеся по мере приближения. Он отвёл экран от глаз. Впереди, метрах в пятидесяти, белел прямоугольник света. Решётка вентиляции. Сержант сказал о ней товарищам, и они все ускорились. До этого, ползая по шахте, они сделали один вынужденный поворот налево, потому что путь вперёд преграждали лопасти, циркулировавшие воздух. Насколько Владимир мог понять, исходя из скудного запаса сведений о строении комплекса, они приближались к подземельям Главного корпуса.
По мере того, как прямоугольник становился всё шире, дышать получалось всё тяжелее. У сержанта проскользнула страшная мысль: что, если воздух впереди отсутствует? Вдруг циркуляция кислорода оборвалась на одном из уровней института? Тогда придётся возвращаться и вновь ползти по тёмным узким тоннелям. Владимир, если б верил в бога, взмолился бы ему о помощи, а так приходилось надеяться только на удачу.
— Скоро там? — спросил Георгий. — Меня эти стены с ума сводят.
За время пути голос медика окреп, что не могло не радовать Владимира.
— Уже вот-вот.
И действительно, они проползли последние пару метров, и сержант коснулся решетки шахты. Из помещения снаружи исходил белый-белый свет откуда-то сверху. Потолков сержант пока не видел, но видел другие ходы из освещённого помещения. Судя по всему, перед ним оказался холл какого-то помещения — отовсюду уходили в темноту коридоры, а впереди, на небольшом удалении, метров в пяти, стояли массивные гермоворота с характерными желтыми стрелками вдоль корпуса.
Владимир взялся за решётку и с
