Вакуум - Дмитрий Македонов
Наконец они оказались у границы портала. Контур бросил Артёма, хотел взять его за воротник, как вдруг на пол пути остановился. Глаза забегали, будто внимали неслышимому голосу. Мерзкие клешни нервно зашевелились прямо у лица капитана. Артём всё понял и рассмеялся.
— Чё, настучали на меня?
Майор перевёл взгляд на капитана, и как только Артём дёрнул руку, Контур отбросил его в сторону. Но чека была выдернута. Артём успел саркастично усмехнуться в лицо майора, успел услышать щелчок. Прогремел взрыв.
Взрывная волна отбросила майора, но круглые металлические шарики отлетели от него, будто столкнувшись с невидимым барьером. Контур упал на пол, сразу же встал и глянул на Артёма. Капитан лежал на боку, спиной к майору, который направился в его сторону. Контур перевернул дымящиеся тело Артёма и злобно выругался. Живот капитана разворотило, а в глазах застыла пустота. Но губы раздвинулись в непреклонной улыбке. Контур в слепой ярости пнул Артёма по голове, избавив его от мерзкой ухмылки и второй раз уже оставив капитана без части носа.
Но никакого толка в этом не было.
Майор остался ни с чем. Пока что.
XXI
Мимикрия
Осознание, что они оказались в полной темноте, пришло не сразу. Серый свет, бьющий из открытых дверей, некоторое время рассеивал тьму, а затем был поглощен ею. Люди так глубоко ушли в свои мысли, что привыкшие к полумраку глаза заметили отсутствие света, когда распахнутые двери превратились в еле зримую белую кляксу. Пока все шли вперёд, Владимир что-то искал на интерфейсе камеры, но пока безрезультатно. Обернувшись, Гефест спросил у солдат:
— Может, вернёмся? ПНВ же нету.
Ответил лишь Разумовский.
— Это не очень хорошая идея, Витя.
— Но… впереди может быть Контур… — заговорила Олеся, тревожный голос которой пропадал в полумраке. Глаза заметно поблёскивали, отражая далёкий свет из бассейна.
— Это правильная мысль. — Разум глядел на Георгия, взгляд которого тупо устремился в темноту. — Но у нас не выбора…
— Есть! — восторженно прошептал Владимир. Когда люди посмотрели на него, он ответил: — Эта камера не совсем обычная…
Он поднял её перед собой.
— Откуда она взялась у тебя? — спросил Гефест.
— В подсумке у капитана. Скорее всего, он где-то нашел её и решил оставить нам.
Оружейник кивнул, не имея вопросов.
— Так вот, здесь имеется режим ночного виденья. Я проверил его — работает нормально.
— И ты нам не сказал? — буркнул Разум.
Владимир чуть отпрянул, но честно ответил:
— Я нашел его только что. — сержант понимал их недоверие, поэтому, когда Разумовский попросил отдать камеру ему, чтобы именно он вёл отряд, Владимир спорить не стал.
Разумовский построил людей в колонну. Георгий оказался прямо за ним, потом Гефест, Олеся и вновь замыкающим оказался Владимир. Отряд прижался к стене, к уходящим в бездну трубам и медленно направился вперёд.
Владимир мог видеть только слабый зеленый свет: крохотный огонёк, дрожащий в руках Разума. Вокруг темнота, хоть откусывай куски. Он держался за плечо Олеси, чувствуя дрожь её тела. Как такой человек, как она, вообще не сошла с ума после произошедшего? Владимир находил лишь один ответ, который годился каждому из них: иных вариантов, кроме как бороться, держать себя в руках, просто нет.
Вдруг инженер остановился. Остальные сороконожкой повторили его движения. Разум пригляделся в маленький экранчик.
— Показалось, — разнёсся во тьме его голос.
Двинулись дальше. Ботинки шоркали по полу, создавая общий напрягающий шепот, который запросто мог привлечь внимание. Об этом думали все, стараясь переступать тише. Олеся и вовсе старалась дышать как можно реже. Тем не менее Владимир знал, что их услышат, знал, что его вовремя предупредят об угрозе, а он уже остальных.
Пока солдаты плотным строем продвигались вперёд, юный помощник сержанта рассказал ему о случившемся с капитаном. Владимир глубоко вздохнул, замедлил шаг. Солдаты обернулись к нему.
— Что-то случилось, слухач? — спросил Разумовский, видевший блеск его глаз в объективе.
Сержант не решился говорить правду. Владимир знал, что каждый из бойцов надеялся на чудо: капитану удалось выбраться, как-то спастись. Надежда теплилась в них, но никто не хотел говорить о ней, чтобы не спугнуть. Когда ты находишься с отчаявшимися людьми во тьме бесконечно длинного коридора, когда на каждом метре темноты тебя может ждать мерзкая тварь, лучше не отнимать у товарищей надежду.
— Ничего, — мысли пронеслись быстро, и ответ появился за ними. — Просто голова закружилась. Из-за темноты.
Разумовский развернулся и направился дальше. У каждого из них витали одинаковые мысли — Владимир это знал. Найти развилку, найти путь в обход майора, не попасться ему на глаза. Но пока что коридор уходил вдаль, не проявляя поворотов или лазеек.
Вдруг Разумовский заговорил:
— Вижу вентиляцию, с правой стороны.
— Широкая? — уточнил Гефест.
— На знаю, посмотрим.
Они перешли на другую сторону. Разумовский рассмотрел шахту, пока люди, беспомощно разглядывая темноту, стояли у холодной стены.
— Моя туша не пролезет, но вот остальные — вполне.
— Погоди-ка, ты о чём это? — раздался голос Гефеста.
— Сам понимаешь. Вы сможете пролезть и не выйти на майора. Я пойду вперёд и смогу задержать его.
— Да пошёл ты, это не справедливо! — зашипел оружейник. — Если ты пойдёшь дальше, то я с тобой!
— Что думают остальные?
В ответ молчание.
— Что насчёт камеры? Заберёте с собой? — послышался жалобный голос Олеси.
— Отдам в руки слухачу.
Владимир знал, что инженер видел его, поэтому кивнул, ни сказав ни слова.
— Хорошо. Мы пойдём дальше, попытаемся найти Артёма, — Владимир вздрогнул, но Разум уже этого не видел. — А вы постарайтесь выбраться отсюда и сбежать. Как угодно, мне не важно.
Он вложил в руки сержанта камеру и шепнул ему на ухо:
— Постарайся вытащить их.
Разум
