Призрак победы - Макс Алексеевич Глебов
— Группировка противника пришла в движение, — осторожно возразил Ярый, — они собираются высадить десант, а мы оголяем низкие орбиты.
— Это все ерунда. Что такое два крейсера, десяток эсминцев и горстка десантников? Да у нас на планете в сотню раз больше войск, чем они в состоянии высадить! А противоорбитальные ракеты? А позиционные районы ПВО? И без кораблей справимся. Выполняйте приказ!
Больше возражений не последовало. Крутой нрав Седого лидеры революции знали очень хорошо.
— Генерал! — выкрикнул оператор связи, — Сообщение с планеты. На главных информационных каналах несанкционированная трансляция обращения имперцев!
— Включайте! — Седой всем корпусом развернулся к экрану.
* * *
— Ресурс поля пять процентов, — голос старшего техника ощутимо подрагивал, — Еще два три попадания и эмиттеры выгорят.
— Один из крейсеров противника прекратил огонь и вывалился из строя! Паразитный остаточный импульс двигательной установки характерен для нештатного прекращения подачи топлива, — доложил оператор контроля пространства, — у них закончился тетрал, командир!
«Смоленск» ощутимо содрогнулся от очередного попадания. С приходом еще одного линкора и нескольких крейсеров плотность огня противника увеличилась.
— Три процента…
— Отключить защитное поле, — отдал я негромкий, но твердый приказ.
— Но…
— Выполнять!
Через пару минут первый вражеский снаряд ударил в нашу броню и проекционный экран расцвел красными строками сообщений о повреждениях, к счастью, пока не сказавшихся на боеспособности корабля.
— Командир, — обратился ко мне капитан Бекер, — может быть стоит разорвать дистанцию? Наши орудия имеют более высокую прицельную дальность, чем у противника, мы сможем бить их с безопасного расстояния.
— Продолжать бой на текущей дистанции. Схему огня не менять.
Я хотел, чтобы сепаратисты вцепились в мой линкор мертвой хваткой. Стоило разорвать дистанцию, и у командующего их флотом могли возникнуть сомнения. Они должны были видеть, что цель близка, что защитного поля у жертвы больше нет, их снаряды бьют в незащищенный корпус вражеского корабля, что еще чуть-чуть, еще совсем немного, и победа будет достигнута. Только так я мог заставить врага выжечь татраловое топливо досуха.
Корпус линкора снова сотрясся.
— Седьмое орудие главного калибра уничтожено, — доложил Бекер, — Командир…
— Выполняйте приказ, капитан, или я отстраню вас от занимаемой должности.
* * *
— Почему авианосец до сих пор не выпустил москитные силы? — голос Седого сорвался на крик, — кто-то желает проверить революционный трибунал на гуманность?
— Только что пришло сообщение, — скороговоркой произнес оператор связи, — на «Независимости» беспорядки, взлет истребителей и торпедоносцев невозможен… Корабль лег в дрейф.
— Они узнают, что такое бунт, собаки! — зарычал Седой, — Усилить огонь! Все корабли включились в преследование?
— Так точно, генерал, но уже четыре крейсера вышли из боя, у них не осталось тетрала даже на ведение огня.
— Сейчас мы его добьем, — негромко, как будто убеждая самого себя, произнес Седой, — поля нет, треть орудий молчат, броня пробита во многих местах. Он не сможет продержаться долго.
— Генерал, шестая батарея противокосмической обороны не выполнила приказ открыть огонь по вражеским крейсерам. Противник приступил к высадке десанта. Сейчас их боты в верхних слоях атмосферы.
— Седой…
— Что, Ярый, что?! — неожиданно заорал новый вождь революции.
— Надо прекращать преследование, иначе мы останемся здесь без топлива, как в пустой бочке.
— Я должен его добить. Смотри, Ярый, он же еле держится!
— И что дальше? Наземные войска выходят из-под контроля. Куда мы будем возвращаться?
— Есть попадание в двигательный отсек линкора противника! — выкрикнул старший артиллерист, — Они теряют ход. Мощность силовой установки упала вдвое!
— Сократить дистанцию! Немедленно!
— Генерал, мы входим в зону ответственности второй орбитальной крепости. Теоретически, она уже может начать обстрел корабля противника.
— Так почему она не стреляет? Передайте им приказ немедленно открыть огонь!
* * *
Корабль дернулся всем корпусом. Очень нехорошо дернулся, не так, как от привычных уже ударов снарядов в броню.
— Повреждения в двигательном отсеке! — выкрикнул старший техник, — мы теряем мощность!
Случилось то, чего я боялся больше всего. Мои надежды на высокую боевую живучесть линкора имперской постройки не оправдались, а может, нам просто фатально не повезло. Теперь мы точно не могли выйти из боя путем разрыва дистанции. Получается, капитан Бекер был прав.
— Включить защитное поле! — отдал я ничего уже не решающий приказ, — сосредоточить весь огонь на флагмане противника!
— Командир! Вызов со второй орбитальной крепости противника!
На экране я увидел офицера с лейтенантскими знаками различия. Половину его лба покрывала кое-как наложенная медицинская пена, имевшая грязно-розовый цвет. На заднем плане я рассмотрел пару бойцов в пехотной броне, контролирующих вход в командный пост из центрального коридора. Дверь лежала на полу, вынесенная направленным взрывом, а под потолком еще плавали клочья сизого дыма. Что творилось в остальной части помещения, мне видно не было, но я догадывался.
— Господин командующий, — хрипло произнес лейтенант, — разрешите прикрыть ваш отход огнем второй орбитальной крепости?
* * *
— Седой! Они бьют по нам! — тихо выдохнул Ярый.
— Поле перегружено! Сорок процентов ресурса! — доложил лейтенант-техник.
— Сообщение с планеты из штаба наземных войск, — доложил оператор связи, — «Войска, отправленные на ликвидацию десанта противника, отступают в направлении столицы. Авиация в воздух не поднялась. Ракетный удар нанесли только четыре стационарных пусковых установки из семнадцати, дислоцированных в районе высадки. Противник понес потери, но на темпах его продвижения они не сказались. Лояльные нам батареи уничтожены ответным огнем. Ждем указаний».
Линкор «Знамя Революции» рыскнул на курсе и начал медленно вываливаться из и так уже полураспавшегося строя кораблей сепаратистов. Двигательная установка корабля доела последние кристаллики тетрала.
— Седой, похоже, это все, — выдавил из себя Мицкевич, пряча глаза.
Вождь революции обвел диким взглядом своих товарищей по бунту и схватился за кобуру именного «Гольфстрима».
— Сдаться хотите, уррроды!? — с безумной улыбкой выкрикнул он, выдергивая оружие.
Сухой щелчок выстрела изменил выражение лица Седого, и, падая на пол, он выглядел уже совсем не злым, а безмерно удивленным.
— Установить связь с линкором «Смоленск», — слегка подрагивающим голосом произнес Ярый, пряча пистолет в кобуру и делая шаг вперед из-за спин остальных сепаратистов. Когда было нужно, он умел контролировать эмоции и брать себя в руки, — не все еще потеряно, господа революционеры. Сейчас мы будем отчаянно торговаться.
* * *
— Все-таки улетаете, лейтенант? — Ямада смотрел на меня не то, чтобы с осуждением, но с непониманием уж точно, — Правительство Эпсилона Индейца сделало вам очень щедрое предложение, небывало щедрое.
