Призрак победы - Макс Алексеевич Глебов
Во-первых, конечно, тетрал. Я был уверен, что некий экстренный запас топлива революционеры, несмотря на всю свою безбашенность, все-таки сохранили, и лишить их этого резерва было одной из моих первейших задач, но, в любом случае, длительного маневренного боя их флот выдержать не мог. Во-вторых, население Индейца-3 сохраняло весьма условную лояльность новому революционному правительству, и как бы ни восемьдесят процентов жителей планеты в гробу видали всех этих свободолюбивых господ вместе с их революционными идеалами. На Индейце-3 имело место даже собственное движение сопротивления, сумевшее в хаосе мятежа захватить несколько гиперпередатчиков малой мощности, вполне способных достучаться до соседних планет. На них у меня тоже был определенный расчет, хотя серьезной боевой силы эти ребята собой не представляли. И, наконец, сама армия и флот мятежников. Как ни крути, а обеспечить высокий боевой дух солдат, против которых настроено большинство населения планеты, крайне непросто, впрочем, как и заставить их умирать за откровенно бандитские идеалы. Многие части и соединения переходили на сторону мятежников просто от безысходности, слабости законной власти и нежелания стрелять в своих сограждан. Может быть, эта оценка была не вполне точной, поскольку полностью доверять агентуре вице-адмирала Ямады я не мог, но что-то такое точно имело место просто потому, что так почти всегда бывает при государственных переворотах, когда инициативные и беспощадные революционеры смещают слабую, но совсем не людоедскую предыдущую власть. Революционный угар в умах в таких случаях быстро проходит, и люди начинают крепко задумываться о том, правильный ли они сделали выбор. Правда, зачастую, без серьезного внешнего толчка что-то предпринять сами они не решаются. Вот этот-то внешний толчок я и собирался им обеспечить.
Как и положено, начали мы с разведки. Корабли колониальной постройки традиционно уступали своим имперским аналогам. Нельзя сказать, что сильно, но уступали. Все-таки все новейшие разработки в первую очередь шли на оснащение именно кораблей флота Метрополии, а уже потом, иногда через годы, попадали на колониальные верфи. Не знаю, как в этом смысле обстояли дела у джангров, но те сканеры и маскировочные поля, которые мы нашли на форпосте дальней разведки, оказались не хуже имперских. Джангры никогда не воевали с людьми, но явно держали в уме такую возможность, поэтому за уровнем своей военной техники они следили тщательно.
Преимущества имперской техники для сепаратистов новостью не являлись, но вот к противостоянию технике джангров революционеры были готовы меньше всего, что я и предложил Ямаде использовать на начальном этапе операции. Два зонда из вывезенных с форпоста мы оставили на Чиире, но еще пять этих беспилотных разведчиков ждали своего часа в ангаре линкора «Смоленск», и они его дождались.
Разведку мы отправили двумя волнами. В первой шли зонды, построенные еще до войны на заводах Эпсилона Индейца. У них, конечно, тоже имелись маскировочные поля, системы постановки помех и лучшие сканеры, из тех, что были доступны на тот момент инженерам колоний, но по сравнению с зондами джангров они годились только на то, чтобы отвлекать внимание противника, что, они, собственно, и делали.
Во второй волне шли пять зондов производства союзников. Траектории их движения лежали несколько в стороне от маршрутов беспилотников первой волны, а основной задачей для них стала разведка планетарной обороны противника. Главная сложность для меня заключалась в том, что я совершенно не собирался уничтожать флот мятежников. Их корабли нужны были мне целыми и, по возможности, неповрежденными, поэтому я собирался поставить Седого и компанию в безвыходное положение, отрезав его лишенный топлива флот от ресурсной базы, которой для него являлась планета.
— Мои зонды несут потери, — сообщил мне вице-адмирал по гиперсвязи, — а собранная ими информация практически не представляет ценности, мы все это и так знаем. Что у вас, лейтенант?
Пока мятежники азартно отстреливали беспилотники Ямады, зонды джангров проскользнули через жидкую завесу патрульных кораблей Революционного флота и нырнули в атмосферу Индейца-3. Места размещения стационарных пусковых установок противоорбитальных ракет на третьей планете были хорошо известны вице-адмиралу, а значит, и мне. Строили их еще во время войны, и с тех пор ничего не изменилось. Позиционные районы средств ПВО тоже остались на своих местах, мятежники только сменили командование и поставили на ключевые посты своих людей. Я смотрел на данные, поступающие со сканеров зондов, и мое удивление нарастало с каждой минутой.
— У меня такое ощущение, господин Ямада, что к отражению десанта сепаратисты вообще не готовятся.
— Ну, где-то их можно понять, — ответил вице-адмирал, — видимо, они убеждены в том, что просто не пропустят нас к планете. Честно говоря, я на их месте я тоже бы так думал.
Сомнения Ямады мне не нравились, но сделать я с этим ничего не мог, приходилось просто этот факт игнорировать.
— Я начинаю атаку на четвертую орбитальную крепость, — сообщил я адмиралу, — Линкору «Смоленск» приступить к сближению с противником!
Как и в Солнечной системе, сепаратисты для экономии тетрала вывели орбитальные крепости на геостационарные орбиты, а это, между прочим, тридцать пять тысяч километров от поверхности планеты — очень много для орбитальных крепостей и крайне неудобно для собственных кораблей, заполняющих разрывы между ними. В итоге все четыре крепости оказались над экватором планеты, образуя квадрат вместо обычного тетраэдра и оставляя практически без прикрытия полярные области. Именно через эти дыры в обороне мятежников я и планировал нанести удар, но пока нашему плану мешали линкоры и крейсера мятежников, расположенные ближе к планете на несинхронных орбитах. Никаких маневров они пока не совершали, но это пока, ибо я знал, как заставить их тратить тетрал.
— Рубеж открытия огня главным калибром, — доложил старший артиллерийский офицер.
— Пока ждем. Продолжать сближение. Приготовиться к совершению маневров уклонения.
Противник тоже огня не открывал. В современной космической войне на тетрал было завязано почти все, включая артиллерию, ведь снаряды тоже двигались к цели не в обычном пространстве, а полупогруженными в гипер, а где гипер, там и тетрал. Поэтому артиллеристы орбитальной крепости предпочитали стрелять наверняка и ждали, когда мы приблизимся на расстояние, не позволяющее эффективно уклоняться от их залпов. Но я не собирался давать им такую возможность.
— Открыть огонь главным калибром! — я сократил расстояние ровно настолько, чтобы системы радиоэлектронной борьбы орбитальной крепости не мешали точному наведению орудий. Впрочем, промахнуться по такой цели было сложно. В этом и состоит один из главных недостатков стационарных орбитальных объектов — они не могут эффективно маневрировать и уклоняться от огня с большой дистанции. Поэтому при нормально организованной орбитальной обороне мобильные силы не должны давать врагу безнаказанно расстреливать крепости с комфортной для
