Смерть может танцевать 6 - Макс Вальтер
Я участвовал практически в каждом сражении, делал всё, что было в моих силах и даже больше. Управление стихией вышло на новый уровень. Не сказать, что я стал всемогущим, но уже без особого труда мог обратить в холодец сотню врагов. Хотя для этого они должны плотненько сбиться в кучу, а этого, в здравом уме на войне, естественно, никто делать не станет. Тем более, что люди в боевых действиях принимают участие в самую последнюю очередь.
Но мы не сдавались, давили изо всех сил, периодически останавливая наступления на несколько дней и даже недель. Наши, казалось бы, мелкие пакости, наносили противнику огромный урон, особенно в финансовом плане. Собственно, в этом была наша сила. Если войска Кетты напрямую зависели от денег, то нам на них наплевать. Мы не теряли ничего, разве что жизни и территории. Но ведь не только мы, враг так же нёс немалые потери, а в соотношении с нами едва ли даже ни бо́льшие. Наложить на них финансовую составляющую — так и вообще мрак. Не представляю, в каком настроении она там пребывает, надеюсь, что в самом скверном.
Однако переломного момента всё не наступало. Вскоре враг смог подобраться к нашему военному городку, тому самому, где я организовал тренировочный лагерь. Естественно, нас там уже не было, но наступление уже достигло катастрофических пределов. Ещё немного, и они подойдут к храмовому комплексу и неизвестно, как долго мы сможем их сдерживать. И вот однажды атака завязла. Притом на этот раз очень серьёзно, словно где-то в том мире некто могущественный перекрыл кран. Не удивлюсь, если так и произошло на самом деле, вот только информации на сей счёт не было.
Зато мы мгновенно воспользовались ситуацией, и впервые за долгое время противник отступил. Это был настоящий успех.
Мои воины сильно заматерели. В них не осталось и следа от тех доброжелательных слюнтяев, какими мы встретили их в самом начале. Глядя на многих из них, у большинства дрогнули бы коленки. Жёсткие, смелые, готовые на всё. Война выковала из них настоящих, суровых мужиков, а боевой опыт превратил в серьёзных противников. Они больше не разбегались в разные стороны при звуке выстрела, напротив, стремились в сторону опасности, рвались в бой.
Не уверен, что я всё сделал правильно. Да, пока их земли топчет враг, они прекрасно знают, на кого направить агрессию, но что будет после того, как мы одержим победу. Что если они решат показать силу соседям, или того хуже: станут выяснять отношения между собой? И ни один из этих вариантов не стоит исключать, а потому подобные мысли часто посещают мою голову. Но затем я вспоминаю о причине и успокаиваюсь. Я научил их сражаться, защищать себя и свои дома, в противном случае, они все были бы уже давно мертвы или в рабстве. А причина тому одна и имя ей Кетта. Жадная, тщеславная сука, которая желает власти над всем живым. Но речь не об этом.
Нам впервые удалось отбросить противника. Да, всего на десяток километров, но это того стоило. Боевой дух моих людей взметнулся до небес. Мы и до этого одерживали победу, но то такое, враг всё равно продолжал наступать. В тот день нам удалось совершить невозможное. Мы отрезали очередную колонну снабжения, после чего связали армию Кетты боем. Передовой отряд очень сильно нуждался в подкреплении как боеприпасами, так и людьми, но в тот день они их не дождались. А ночью отряд убийц под предводительством Лемы полностью вырезал их временную стоянку.
На следующий день, когда усиленная бронетехникой колонна снова попыталась прорваться, мы смогли дать им открытый бой, и враг дрогнул. Трофейного оружия хватило, чтобы засыпать караван свинцом, плюс помогло знание местности. Зажатые с двух сторон плотными зарослями джунглей, неповоротливые грузовики не могли маневрировать, хоть и пытались. В итоге противник бросил технику и отступил, а мы заполучили в своё распоряжение несколько серьёзных наступательных орудий. В том числе и пару установок с управляемыми ракетами.
С этого момента в наступление перешли мы, хоть и не всегда удачно. Однако воины почувствовали силу, поняли, на что способны и их уже невозможно было остановить. Наверняка то же самое творилось, когда наши деды сломили фронт фашистской армии и уже без остановки гнали врага до самой Пруссии. Постепенно, в течение нескольких месяцев нам удалось вернуть стартовые позиции и даже немногим больше. Армия Кетты была загнана в общую кучу на небольшом пятачке у портала. Оставалось лишь разбить их, чтобы перекрыть проход, и эта схватка должна состояться сейчас. Нужна лишь команда к действию, но я отчего-то медлю. Нехорошее давящее чувство стиснуло грудь, а объяснений ему не видно.
— Отставить, — оторвал я от глаз бинокль.
— Да как так-то, Великий?! — ожидаемо возмутился Шмель. — Осталось всего ничего, мы их сомнём, ты же это сам понимаешь!
— Не сомнём, Шмель, — покачал я головой. — Чувство у меня нехорошее.
— У меня оно очень даже прекрасное…
— Так, может, ты тогда на себя и командование примешь, а?! Готов ответить, если они все сейчас лягут?
— Простите, — склонил он голову в лёгком поклоне.
— Уводи людей, — сухо повторил я команду и снова припал к окулярам.
Изображение прыгнуло вперёд, увеличиваясь в размерах. Нас ждут, это очевидно, все дозоры усилены, пулемётчики внимательно всматриваются в безмятежные джунгли. Моих людей они пока не видят, хотя понимают, что со дня на день мы явимся и заставим их пожалеть. Но не это заставило меня передумать, а понять, что именно пока не удаётся. Я отвёл оптику от глаз и перешёл на внутренний взор, в попытке понять причину беспокойства. В мозгу тут же вспыхнула яркая картинка: куча крохотных силуэтов, бескрайняя «кровеносная система» джунглей, все скрытые водные потоки земли и даже парящая влага в воздухе. Я внимательно всмотрелся в каждую яркую точку, что являлись людьми, и вдруг заметил одну, которая сильно отличалась от остальных.
Нет, в ней точно так же струились потоки, сердце качало кровь по венам, но было в ней что-то ещё, некая чужеродная субстанция. Словами это не объяснить, будто не очевидная, но в то же время осязаемая энергия пронзала весь организм. Она пульсировала, становилась ярче с каждым сокращением сердечной мышцы, мерцала как далёкая звезда на ночном небосводе. Я не сразу понял, кто это
