Смерть может танцевать 6 - Макс Вальтер
Первым делом я сосредоточился на природе вокруг и вскоре от земли начала подниматься лёгкая испарина. Пока она ещё не походила на туман, но за этим дело не станет, всего несколько минут, и лагерь погрузится в едва проницаемую молочную пелену. Это поможет мне проникнуть внутрь.
Зрение выхватило силуэты людей за пулемётными точками, пешие патрули и тех, что лениво наблюдали за округой с вышки в центре. Я мог бы свободно убить всех в лагере, но войну в одиночку не выиграть. Местные должны научиться убивать врагов и делать это без колебаний. Моя же задача — помочь им, выдрессировать, чем я и занимаюсь.
Сперва вышка. Я прекрасно вижу, каким образом распределена жидкость в организме, как бьётся сердце, толкая кровь по венам, куда устремляются её потоки и самое главное — достаточно просто пожелать, чтобы остановить эти процессы. Ещё из уроков физики я помню, что за температуру любого объекта отвечает скорость движения частиц. Если они замрут, окончательно остановятся, температура упадёт до абсолютного нуля. Именно это и произошло с дозорными на вышке. Как только все процессы были насильно остановлены, люди попросту превратились в ледяные статуи, а их кожа мгновенно покрылась инеем. Капли дождя, попадая на их тела, тут же кристаллизовались, так же, превращаясь в лёд. А я переключил внимание на пеший патруль.
К этому моменту туман поднялся над землёй и плотной пеленой застилал пространство, примерно на метр. Далее он становился несколько разряженным, однако сквозь него уже с большим трудом удавалось рассмотреть хоть что-либо на расстоянии в три-четыре метра. Пеший патруль замер ровно так же, как и дозорные на вышке, но в отличие от них, люди на улице находились под тёплым, проливным дождём. Резкий перепад температуры подействовал на их тела несколько неожиданно. Раздалось лёгкое потрескивание, похожее на то, когда дворник бросает пригоршню соли на обледеневший тротуар, а затем, внутреннее напряжение, с громким хрустом развалило их тела на осколки.
Но этот шум слышал лишь я, он отражался в тумане и передавался напрямую в мозг. Да что там говорить, я прекрасно слышал каждую каплю дождя, что падала на землю, или разбивалась о ткань палатки. Для бойцов, что сейчас спали внутри, округу разрывала нескончаемая «барабанная дробь», не оставляя даже шанса уловить какой-либо сторонний звук. И только на ближайшем, пулемётном посту, один из расчётов с подозрением закрутил головами, уловив хруст разрываемой плоти сослуживцев. Это было всё, что они успели сделать. В следующее мгновение замерли последние наблюдатели, и только навесы над головой помогли их телам сохранить форму.
А туман уже полностью скрыл очертания лагеря, значит, настало время действовать физически. Я сорвался с места и за несколько секунд преодолел открытое расстояние. Воины Кетты не были глупцами и на пару сотен метров вырубили все джунгли вокруг, оставив весь этот хлам под ногами. Но мои ускоренные рефлексы, позволили преодолеть всю полосу препятствий без особых проблем, а люди ринутся в атаку по вычищенным дорогам.
Несколько широких шагов перед контейнером, сильный толчок и я взмыл на его крышу. Мягко, насколько это было возможно, погасил энергию от падения и спрыгнул уже с противоположной стороны. Боковая дверь, какие обычно бывают у товарных вагонов, естественно, оказалась заблокирована изнутри, и я не придумал ничего лучше, чем постучаться.
— Эй, у вас там всё нормально? — изобразил я максимально командный тон. — Здесь какой-то туман странный, не видно ни хера! Переведите камеры в инфракрасный диапазон.
— Да они уже с заката на нём, — донеслось изнутри.
— А вы какого хера там заперлись вообще?! Опять в карты режетесь?! А ну, открывай! — я ещё раз для пущей убедительности забарабанил в дверь, и она почти сразу отошла в сторону.
— Да как можно тащ…
Слова тут же застряли в его глотке, потому как мой удар разворотил кадык, а заодно и всё остальное, что позволяло ему дышать. Я отшвырнул в сторону будущего покойника и едва успел пригвоздить ножом, руку его напарника, которая уже тянулась к тревожной кнопке, к столу, а следующим движением свернул ему шею. Вот и вся недолга, теперь можно запускать моих, и окончательно вычищать лагерь. Сосредоточиться на тумане изнутри снова не получилось, сознание будто задушили, не позволяя ему вырваться наружу. Словно я заперт в подвале и пытаюсь сделать глоток свежего воздуха сквозь узкую щель. Я только сейчас осознал, насколько сильно сузилось моё восприятие мира.
Достаточно было покинуть контейнер и закрыть за собой дверь, как всё вернулось на круги своя. Туман мгновенно подчинился и, собравшись в крупные капли, осыпался вниз, словно его и не было. А на окраине джунглей замелькали безмолвные тени моих бойцов. Секреты к тому моменту наверняка были уже мертвы.
Несколько сотен человек ворвались в лагерь и, разбившись на небольшие отряды, принялись сеять смерть. Из палаток доносились предсмертные хрипы, перемешанные со скрипом складных кроватей. Ведь люди никогда не умирают спокойно, чаще всего они цепляются за жизнь до последнего, бьются в агонии, хрипят, царапаются. Именно этот факт всегда вгонял мой скептический ум в сомнения по поводу всех мировых религий. Раз после смерти нас ждёт нечто лучшее, тогда почему жизнь так неохотно покидает этот мир?
Не прошло и двух минут, как всё было кончено. Бойцы, с бешеными от переизбытка адреналина глазами, покидали палатки. Перепачканные кровью по самые уши, но очень довольные. Снова победа, может быть, не такая доблестная, как хотелось бы, зато чистая. Только что мы сделали противника всухую, не потеряв ни единого человека, даже раненым.
— Обыскать лагерь. Всё ценное: оружие, патроны, еду — забрать с собой, остальное сжечь, — сухо приказал я, а затем прикрикнул: — Шевелитесь, мать вашу, время!
Всё же тысяча бойцов — это серьёзный аргумент. Под грамотным руководством они быстро стянули в центр лагеря всё добро, что удалось отыскать. Работали без суеты, методично, что, в свою очередь, лишь добавляло скорости процессу. Юс и я прямо на месте сортировали ящики, распределяя, что нужно унести, а что предать огню. Несмотря на проливные дожди, гореть лагерь будет прекрасно, в этом нам поможет бензин, даже мои таланты не потребуются. А когда начнут детонировать боеприпасы, от лагеря вообще останется выжженная пустыня.
И пока все вокруг суетились, я направился к контейнеру, который каким-то неведомым образом глушил мои способности. Очень уж меня заинтересовал этот момент, мало того, я специально проверил, как стихия
