Саймон Кларк - Царь Кровь
– Нет.
– Ты мог бы найти себе кого-нибудь помоложе.
– Кэролайн, я люблю тебя. Тебя.
– Кейт Робинсон. – Ее голос прозвучал озабоченно, с нервным возбуждением. – Кейт…
– Кейт меня не интересует. Она…
– Может быть, но ты ее интересуешь.
– А меня интересуешь ты. Ты, Кэролайн.
– Но она хорошая девушка. Если со мной что-нибудь случится…
Она вдруг замолчала и только крепче прижалась лицом к моей груди, обняв меня с неожиданной силой. Я целовал ее гладил ее волосы.
Наверное, в этот момент у Кэролайн было предчувствие того, что скоро с ней произойдет.
Это было в 16.15. В 17.10 моя жизнь снова стала другой.
55
Мы отдались друг другу. Время было 16.20.
Мы лежали голые на спальном мешке, и Кэролайн обнимала меня. Я глядел на нее сверху вниз. Ее груди дрожали при каждом моем толчке, и глаза ее расширялись в том же ритме. Она выдыхала мое имя, снова и снова повторяла, что любит меня, говорила, как я ей дорог.
И снова я ощутил ее предчувствие, что эта часть нашей жизни кончается. Хотя она была красива со своими пышными волосами, с розовеющей шеей, и я вкапывался в нее глубоко, в воздухе чувствовался страх. Он висел густо, почти ощутимый на ощупь. Страх, холодный как лед. Он давил.
Я драл ее все сильнее.
– Нежнее, милый, – простонала Кэролайн. Я целовал ее шею, грудь, пытаясь отгородиться от страха, повисшего над нами черным нетопырем.
– Кусай! – выдохнула она. – Кусай… кусай! Мне не будет больно, не бойся… Да, вот так! Ой, дери меня, дери, не останавливайся.
– Как ты красива…
– Держи меня крепче, любимый, держи меня…
Она извивалась подо мной.
– Господи, как я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, – повторял я как заклинание, как защитную мантру. Но этот страх, невыносимый непонятный страх, опускался на нас. Пронизывал.
Я заразился этим страхом от Кэролайн. Он был в ее глазах.
Время было 16.29.
– Держи крепче… да, и пальцами, пальцами, – говорила она прерывисто. – Заставь меня кончить, заставь, да, да, да, так. Я – аааах!
Вбей в нее свое тело. Сильно вбей, как следует. Держи ее крепко, целуй крепко, вбей ей крепко, вбей сильнее, – скакали мысли у меня в голове.
Потому что я хотел сдержать этот нависший страх. Не знаю почему… Не могу объяснить, откуда было это чувство. Пусть кожа ее горела жарко рядом с моей, я ощущал этот ползучий страх, исходящий из нее, изнутри, обращая ее в лед где-то в самой глубине ее существа.
Время было 16.37.
Я пытался не глядеть на часы. Я хотел любить ее изо всех сил. Я хотел, чтобы она утонула в море чувственности. Я хотел, чтобы она растаяла в оргазме.
Но этот страх не уходил. Предчувствие чего-то темного и холодного, приближающегося неумолимо. Ужасного и леденящего, как привидение.
У нее по щекам текли слезы.
Да, она это тоже чувствовала.
Я это знаю.
Время было 16.40.
Я помню каждую из этих минут, как драгоценные камни на нитке. Одна за другой. В медленном ритме. Смерть вывязывала ожерелье.
Я вздрогнул.
Я сказал себе, что это просто воображение.
Но я знал, что мы оба это чувствовали. Никакие доводы рассудка не могли развеять предчувствие беды или неминуемой катастрофы. Ждущей своего назначенного времени по собственному расписанию Дьявола.
16.43.
Минуты приходили и уходили.
Я все помню. Это случилось в 16.59.
– Рик?
– Что?
– Мне хочется домой.
Она прерывисто говорила слова, а я все еще вбивал себя в нее.
– Скоро… будем дома. А-ах!
– Ага, еще! Еще!
– Кэролайн, ты чудо.
– Еще.
– Я люблю тебя.
Страх плещет черными крыльями.
– Еще.
Кровь потекла льдом по моим жилам.
– Люби меня, Рик!
– Это и делаю.
Она улыбнулась сквозь слезы.
– Как ты… красива…
В тот миг я забыл, что мы лежим на земляном полу, что мы в углу жестяного сарая на поле у черта на куличках. Я вбивал себя в нее, ощущая долгие гладкие электрические удары. Я видел только ее глаза.
Чудесные карие глаза, глядящие на меня с такой любовью, лаской, нежностью.
– А-ах!
Насчет кончать вместе – это распространенный миф. Мало у какой пары это получается. У нас тоже раньше редко это бывало. На этот раз мы кончили вместе.
И на миг все зло мира отдалилось от нас. Остался только искристый поток энергии. Я кричал, выгибаясь дугой, задирая голову, пот капал с лица, внутри разрывался огромный огненный шар.
Подо мной извивалась Кэролайн, выкрикивая мое имя.
И все прошло. Я рухнул боком рядом с ней. Мы лежали, тяжело дыша, глядя на стропила.
Время было 16.51.
Она поцеловала меня в губы.
– Одеваемся, любимый.
– Дина еще долго не будет.
– Прошу тебя, оденемся.
– В чем дело?
– Мне здесь не нравится.
– Почему?
– Не знаю… просто боюсь. В сарае? В поле? В пустынной местности? Но я это тоже ощутил. Я начал одеваться.
– Ты что-то услышала?
– Нет. – Она надела лифчик. – Но только тут… как-то тут не так.
Я бросил взгляд на дверь – почти вообразив, что там стоит серый. Упираясь массивным серым кулаком в косяк, склонив серую голову набок и глядя на нас красными мокрыми глазами, как только что пролитая кровь.
Я вздрогнул.
Да, черт возьми, мне тоже хотелось отсюда убраться. И снова ощущение нависшего страха, как огромного нетопыря.
Опасность.
Та крошечная красная лампочка, которая есть у каждого из нас в той глубине мозга, что осталась еще от динозавров, тревожно замигала.
Опасность.
Древний клочок серого вещества чуял то, что быстрый, и умный мозг примата не мог учуять. И лампочка мигала:
Опасность… опасность… опасность.
Мозг примата отдал приказ на выживание:
ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ!
Но почему? Я выглянул наружу.
Время было 16.53.
Все спокойно. Все нормально.
Откуда же такой испуг? Откуда пришел этот подпороговый сигнал опасности.
Я застегнул пояс джинсов, взял винтовку и пошел к двери вслед за Кэролайн. Она озабоченными глазами высматривала опасность.
– Что-нибудь видишь? – спросил я.
– Нет. Но что-то не так.
– Я знаю. Я это чувствую. А ты?
– Что-то давит. Как перед грозой.
Снаружи до самой изгороди тянулся заросший луг и уходил к деревьям. Пробежал через поле заяц.
Будто спасаясь от смерти.
16.45.
– Ты знаешь, где тот родник, куда пошел Дин? Я кивнул:
– В ту сторону. За деревьями.
– Можем пойти ему навстречу.
– Я возьму рюкзаки.
16.56. – Рик!
– Что?
– Помнишь, что я говорила про Кейт Робинсон?
– Кэролайн…
– Я серьезно. Она милая девушка.
16.57.– Разберешься с рюкзаками?
– Вполне. Если ты понесешь винтовку.
– Поняла.
– Если кого-нибудь увидишь, не стреляй сразу. Может нас еще и не заметят.
– Поняла.
Чувство страха, неминуемой опасности просто давило, я заметил, что мне трудно дышать. Вытаскивая рюкзаки с яблоками к дверям, я просто задыхался.
– Дай мне один рюкзак, – сказала она.
– Нет, я сам. Давай лучше отсюда валить.
16.58.Мы с трудом вышли из сарая. У меня на ногах так напряглись мышцы, что, казалось, вот-вот лопнут. Рюкзаки оттягивали плечи.
– Рик, ты был со мной добр. Как мне повезло, что в моей жизни оказался ты.
Перестань, хотелось мне закричать. Перестань так говорить, будто ты сейчас…
– Рик… послушай. – Кэролайн оглянулась с расширенными глазами. – Что это за звук?
– Не знаю.
– Он становится громче. Мотор?
Звук был глубоким, будто кто-то бьет по толстой стене с той стороны.
Я наклонил голову набок. Вот мы стоим на лугу и слышим звук, будто кто-то стучит – звук приглушенный и далекий. Я прислушался к таинственному звуку; что-то в нем казалось очень… неправильным. Не тот звук, который можно услышать в поле.
– Черт меня побери, – пробормотал я.
– Что это, Рик?
– Я уже слыхал этот звук.
– Слыхал? Где?
– В Лидсе. Мы были там со Стивеном, в магазине.
– В магазине?
– Когда искали еду для беженцев. Черт побери, это опять происходит!
– Что – это?
– Надо отсюда бежать. Кэролайн, быстрее!
Стук все нарастал.
Я стоял в двух шагах от Кэролайн.
Стук становился громче. Громче. Земля вдруг задрожала под ногами.
И вот настало наконец 16.59.
– Рик…
– БЕГИ! – заорал я. – Бросай винтовку, БЕГИ!
Я стал сбрасывать рюкзаки, обернулся на Кэролайн. Она стояла, не зная, куда бежать.
– Кэролайн! – Я бросился к ней, схватил за рукав.
Вот тогда я и потерял ее.
В мгновение ока.
Без предупреждения.
16.59 и пара жалких секунд.
Я помню: я держу ее за рукав. Я смотрю ей в лицо. В эти встревоженные глаза, просящие у меня помощи.
Под ее ногами взорвался гейзер.
Тысячи галлонов кипящей воды вырвались из земли.
Взрыв отбросил меня назад. Я катился по земле, пытаясь уйти от перегретой воды и пара, выперших столбом на высоту сорока метров.
Когда вода накрыла меня, она уже была холодной.
