Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
Разве что Синдбад и Колючий обнаружат подмену, да и то потому, что я попытаюсь их убить.
– Но поскольку пока у меня все нормально, то он жив! – заявил я, изо всех сил про себя твердя: «Этого не может быть! Этого не может быть! Не может быть!» – И, судя по тому, что я понял, скоро пойдет сюда.
Но ежели чужая «душа» – будем называть это так – не сумеет подавить мою, но сможет уцепиться за мои мозги, то мы получим случай раздвоения личности. И опять же никто особо не удивится – это Пятизонье, братцы, и здравый рассудок тут сохранить не проще, чем девственность в борделе.
– Пойдет сюда? – Синдбад посмотрел на меня недоверчиво.
Каждый раз «сеанс связи» проходил по-иному, хотя кое-какие ощущения повторялись: потеря контроля над собственным телом, отвратительное прикосновение к чужим мыслям. Порой я считывал только визуальный уровень восприятия дубля, в другой ситуации ловил показания его имплантов, ну а в случае «глубокого погружения» читал его намерения и даже мысли.
– Обязательно. Его путь велит ему двигаться дальше. Он явится в тамбур, и тогда мы завершим эту историю, – уверенно закончил я.
– Хорошо, если так, – кивнул Синдбад. – Ну что, будить мальчишку? Ты сам не хочешь поспать?
Я помотал головой – бодрости не ощущал, усталость, накопившаяся за последние дни, никуда не делась, но в то же время меня трясло от лихорадочного, нездорового возбуждения.
Проснувшийся Колючий уставился на нас подозрительно – он явно решил, что мы подняли его только ради того, чтобы посмеяться. Но сказать ничего не успел, поскольку мои импланты дружно засигналили, а облака на юге, над Бердском, выплюнули три черные точки.
– Ложись! Драконы! – объявил я, и мы залегли.
Летучие чугунки, пожалуй, самые опасные твари из обычных жителей Пятизонья, уверенно мчались в нашу сторону. И вел их «красный» дракон, мутировавший из боевой машины последнего поколения Ка-85 «Пустельга».
Эти монстры почитались самыми опасными не только из-за вооружения, а из-за того, что имели в электронных мозгах виртуального штурмана, и поэтому могли похвастаться знанием тактики, умением взаимодействовать друг с другом и проявлять прямо-таки человеческую хитрость.
– Оп-па... – только и прошептал Колючий, когда на консолях под брюхом переднего биомеха вспыхнуло пламя, и две плазменные ракеты устремились к тому холму, где укрывались мы.
Убежать от такой штуковины проблематично, уцелеть, когда она взрывается рядом – почти невозможно...
Я уже приготовился к доблестной смерти в плазменном пламени и ко встрече с черными рогатыми уродами, как вдруг понял, что случилось невероятное – дракон промазал! Ракеты врезались в землю со значительным недолетом, и там, где они упали, вспухли два огромных белесых шара из огня, а в стороны покатилась ударная волна.
В общем, нас слегка обдало пеплом, вот и все.
– Чего это они? – удивленно спросил Синдбад, глядя, как два чугунка палят по универмагу, в котором засели егеря, и садят в белый свет, как в копеечку. – Развлекаются, что ли?
– Не похоже... – отозвался я.
«Красный» дракон выпустил еще одну ракету, вовсе умчавшуюся куда-то в сторону ГЭС, а затем принялся выписывать в воздухе кульбиты, каких вроде бы нельзя ожидать от столь тяжелой боевой машины!
Он раскачивался, разворачивался винтами вниз, делал резкие рывки в разных направлениях, словно пытался вырваться из невидимой петли. И все это сильно напоминало мне родео, когда ковбой садится на спину необъезженной лошади, а та пытается сбросить наездника.
Пытается вернуться себе свободу...
– Вернуть свободу! – это я выкрикнул вслух.
Чугунок, словно услышал меня, замер, а затем устремился к нам, вырастая в размерах. Я успел нервно дернуться, нас обдало ветром, и железная туша зависла в нескольких метрах от земли.
Зрелище было еще то – не для слабонервных.
Тело биомеха покрывала серовато-голубая чешуя, похожая на рыбью, местами из нее торчали пучки металлических «волос». Месили воздух соосные винты, в стороны торчали необычайно длинные для вертолета крылья, украшенные на концах острыми загнутыми крюками.
На орудийных подвесках соседствовали обычные ракеты и чудного вида черные контейнеры, то ли оружие, то ли органы чувств летучего монстра. Из-под морды дракона торчали две импульсные пушки, а по стеклу кабины плыли радужные пятна, словно ее покрывала бензиновая пленка.
И хвост выглядел совсем не так, как это бывает у обычных вертушек – нечто похожее на металлический веер.
– Убирайся, исчадие ада! – завопил Колючий, вскидывая «мегеру». – Сдохни, именем Господа!
– Стой! – Я едва успел перехватить его руку.
До этого момента чугунок мог уничтожить нас десяток раз, и не подлетая так близко, в зону поражения картечницы. А сейчас он висел на одном месте, не делая попыток напасть, и создавалось впечатление, что он разглядывает нас. Я почти чувствовал жадный, враждебный и в то же время холодный взгляд, идущий из пустой вроде бы кабины.
– Как же, стой... – попытавшийся вырваться Колючий осекся, когда дракон резко ушел вверх.
Мелькнуло брюхо, более светлое по сравнению с боками, ударил по воздуху веер на кончике хвоста, и «красный» биомех помчался туда, где ходили кругами два его обычных собрата.
– Странно все это. – Синдбад сложил губы трубочкой.
– Ничего странного, – я помотал головой. – Кто-то попытался подчинить их своей воле.
Я вспомнил разговор с одним мнемотехником, случившийся на Обочине чуть ли не год назад. Тот выпил прозрачного и разоткровенничался, открыл мне кое-какие секреты собственного ремесла. Тогда я узнал, что дракон из всех чугунков – самый умный и свободолюбивый, что подчинить его можно, но ненадолго, и что он вырвется при первой возможности.
– Но кто?! Это же ангельски трудно! – воскликнул Колючий.
– Не знаю. – Я смотрел, как три биомеха, заложив широкий вираж, уходят на юг, в ту сторону, откуда явились.
Некая сила сумела взять под контроль трех драконов, в том числе – одного «красного», и отправила их сюда, в центр локации, чтобы уничтожить находившихся тут людей. На наше счастье, в момент атаки летучие монстры начали бунтовать, отсюда и взорвавшиеся далеко в стороне ракеты, и стрельба из пушек, достойная пьяного салаги, и кульбиты в воздухе.
Но что это за сила, и что ей было нужно?
Может быть, та же, что породила в «Мультипликаторе» дубля и отправила его в Пятизонье с неким заданием? Та же, что использовала меня как образец, а потом решила бросить в Сосновом Бору без оружия и снаряги?
Но тогда ее вряд ли интересовали бойцы «Ковчега» во главе с герром Рудольфом, или даже Синдбад с Колючим. Ей нужен был тот, кто собрался уничтожить ее верное орудие, кто вознамерился разбить свое идеальное отражение.
То есть я.
– Не знаю, – повторил я, оглядываясь, словно невидимка, управлявший драконами, прятался неподалеку. – Но уверен, что эта гнида в ближайшее время не даст нам соскучиться.
Предсказание исполнилось довольно быстро.
Примерно через час началось шевеление на севере, сбоку от уходящего в сторону Новосибирска шоссе. Сначала я не понял, почему вспучивается и волнуется покрытая пеплом земля, но затем сообразил – скарабеи!
Эти металлические жуки периодически отправляются в миграции, собираясь для этого в громадные толпища. И тогда на их пути лучше не становиться ни человеку, ни чугунку, если сталкера просто задавят, то биомеха съедят. Я сам однажды видел, как от большого носорога за несколько минут не осталось ничего, кроме ребристых покрышек.
И если сейчас орава мелких проглотов двинется в нашу сторону, то останется только бежать.
– Ты думаешь, их поднял тот же, кто навел драконов? – с беспокойством спросил Синдбад. – Но ведь невозможно контролировать такое полчище скоргов, их ведь там тысячи...
– Контролировать – нельзя, а вот расшевелить и посмотреть, куда они двинутся – можно, отвались мой хвост, – сказал я. – Поэтому на всякий случай приготовимся к забегу по пересеченной местности.
Тревога обозначилась и в руинах универмага, где засели егеря – все патрульные группы из окрестностей стянулись к зданию, и бойцы герра Рудольфа принялись готовиться к обороне.
Что они там делали, я не мог определить даже с помощью имплантов, но вроде бы таскали какие-то бочки, расставляли на стенках круглые сетчатые антенны. Наверняка бравые парни Хистера, постоянно сражающиеся с механической заразой, умели управляться и с мигрирующими скарабеями.
Но, честно говоря, я меньше всего на свете хотел узнать, как именно.
– Двинулись, – произнеся это слово, Колючий гулко сглотнул и покрепче сжал «мегеру.
Поблескивающий черный поток хлынул через шоссе, словно на него плеснули нефти из огромной невидимой цистерны. Ручейки прянули в стороны, один потек к нам, но главная масса скоргов двинулась на северо-запад, в сторону затянутой льдом Оби. Интересно, выдержит ли сковавший реку панцирь тяжесть тысяч мелких тварей, или гидроботы вскоре обнаружат новых соседей?
