Василий Орехов - Железный доктор
– Неплохой костюмчик, – заметил Рельс одобрительно, хлопая военврача по шлему куцепалой ладонью. – Сам вояку пристрелил или помог кто?
– Сам, – буркнул Володя, решив, что в долгие объяснения лучше не вступать.
– Идите вперед. Жаль, угостить вас нечем. Алкоголь я не пью, организм не принимает, а разную химию ты вроде не любил, метр с кепкой... Кстати, как погоняло твоего приятеля?
– Железный Доктор, – поспешно сказал Рождественский, пока Бандикут не брякнул очередную гадость.
– Железный, гляди-ка! Зачетное погоняло, – снова одобрил Рельс. – Из новых, что ли? Вроде я о тебе не слыхал раньше.
– Из новых. Бионик, – поведал Бандикут.
Они вошли в просторное помещение, и Рельс поставил свой фонарь на широкий металлический стол. На столе разложены были стопки книг, какие-то бумаги, а также несколько человеческих черепов, поблескивавших в тусклом свете.
– Вон ваш товар, – Рельс указал на несколько ящиков, стоящих рядом со столом. – «Баст», нераспакованный. Я был начальником АХЧ, когда нас всех господь наказал... Что взамен-то принесли? Как договаривались?
– Фрич, – Володя достал из кармана мешочек с артефактом. – Держи.
Рельс небрежно взял мешочек, развязал, заглянул внутрь. Удовлетворенно кивнул и бросил на стол среди книг.
– Забирайте. Таскать не помогу, извиняйте, я и так еле живой.
Лейтенант внимательно осмотрел свое приобретение. Шесть ящиков: два больших, четыре поменьше. Те, что большие, можно было переносить только вдвоем.
– Давай, Бандикут, – сказал Володя, указывая на ближайший.
Сталкер походил вокруг, наклонился и ухватился за угол.
– Тяжелый, сволочь... – бормотал коротышка, когда они волокли драгоценный груз по узкому коридору.
Запихивая ящик в грузовое отделение салона «магнолии», Рождественский прикинул: а что, если Рельс сейчас снова запрется? Или перестреляет их прямо в коридорчике? Завхоз завхозом, но нравы тут крутые...
– Совсем сдал старина Рельс, – сокрушенно сказал Бандикут. – Он в мухобойку попал. Обычно после нее не выживают, а он вот выжил. Хоть и надорвался.
«Влезешь в мухобойку, домой пришлют бандеролью», – вспомнил Рождественский поучение подполковника Гончаренко.
– Он тоже сталкер? – поинтересовался лейтенант.
– Нет. Ты думаешь, что все, кто здесь живет – сталкеры? Нет, доктор-врач. Здесь много простых людей, которые никому, кроме Зоны, не нужны. Да они, честно говоря, и самой Зоне ни хрена не нужны, просто им податься больше некуда, – грустно заключил Бандикут. – Кажется, я тебе уже разъяснял...
Никаких козней бывший завхоз по кличке Рельс им не учинил. Загрузив ящики в машину, они дружелюбно распрощались с ним и выехали из укрытия.
И тогда в небе появился дракон.
Со свистом и рокотом чудовище вырвалось из-за хаотичного нагромождения обломков зданий и зависло метрах в двадцати над землей. Орудийные стволы механического монстра хищно заворочались, воздух со свистом располосовал гибкий шипастый хвост. Дальше Рождественский разглядывать дракона не стал – врубил полный газ, вырулил с условной улицы вправо, в вымершую рощицу, и помчался, ломая корпусом торчащие из земли остатки березок и сосенок. Гнилые куски древесины шрапнелью разлетались в разные стороны, «магнолия» то и дело цепляла потертым брюхом кочки, одну из глубоких луж форсировала на такой скорости, что мутная волна плеснула сквозь выбитое стекло внутрь салона. Вымокший Бандикут азартно завопил:
– Йаху-у-у!!! Дамы приглашают кавалеров!
Прямо по курсу огненными цветками плавно расцвели ракетные разрывы – дракон преследовал машину по пятам. Скорость мутировавшего вертолета и старенькой «лады» даже сравнивать не было смысла, поэтому Володя надеялся исключительно на маневр и на русский авось. В конце концов, руины и нагромождения мусора мешали не только ему, но и дракону. Выскочив на более или менее ровный участок дороги, военврач не погнал по нему дальше, а вроде бы вопреки здравому смыслу с душераздирающим визгом покрышек круто свернул мимо длинного бетонного забора к следующему кварталу развалин. Дракон по инерции проскочил вдоль проезжей части, но мгновенно развернулся, и массивный забор тут же начал осыпаться целыми секциями под градом крупнокалиберных пуль.
Что-то громко ударило по крыше автомашины, и тут же лопнуло деформированное этим ударом заднее стекло. Рождественский инстинктивно пригнулся на мгновение, а Бандикут через образовавшееся отверстие принялся палить назад и вверх, практически не целясь. Воздух вокруг вибрировал от непрерывного злобного воя, по уцелевшей кирпичной стене впереди внезапно сверху донизу полоснул красноватый луч, и она тут же стала разваливаться, словно кусок торта, разрезанный острым ножом. Огромный кирпичный пласт начал заваливаться прямо на машину. Целые кирпичи и их оплавленные куски забарабанили по капоту, но «магнолия» чудом успела проскочить до того, как обрушилась основная часть стены, погребая под собой тротуар и все, что имело несчастье на нем оказаться. Это дало беглецам несколько секунд форы, потому что во взметнувшихся до пятого этажа гигантских клубах оранжевой пыли дракон потерял из виду автомобиль – или решил, что он остался под тоннами обрушившегося строительного мусора.
– Где учился водить, доктор-врач?! – заорал Бандикут, громко чихая. Они снова мчались по улице, лихо огибая препятствия, словно на трассе слалома. Лейтенант даже поверить не мог, что совсем недавно тащился здесь на жалких десяти километрах в час.
– Батя научил! – заорал Володя в ответ. Импульсная стрельба и грохот рухнувшего здания на время почти лишили их обоих слуха, поэтому для того, чтобы хоть что-то расслышать сквозь плотный комариный писк в голове, приходилось вопить изо всех сил.
– Хреново научил!
Маленький сталкер заржал, но им тут же снова стало не до смеха, потому что дракон опять появился в зоне прямой видимости и принялся поливать их из всего наличного вооружения. Машину резко подбросило, словно норовистую кобылу, и Володя испугался, что у них отлетит задний мост. Но старенькая подвеска справилась, «лада» только неуклюже вильнула, зацепив крылом согнутый параллельно земле дорожный знак пешеходного перехода. Крыло со скрежетом оторвалось и, кувыркаясь, улетело в развалины.
Бандикут суматошно отстреливался, едва успевая перезаряжать свою крупнокалиберную дуру, но особого вреда дракону вроде бы пока не нанес. Насколько помнил Рождественский, самой опасной породой драконов считались красные, потомки армейских штурмовиков. Этот был, насколько он успел разглядеть, зеленовато-бурым, а потому, наверное, так до сих пор и не попал в уворачивающуюся «магнолию». Сбить же дракона в любом случае было делом крайне сложным. Стрелковое оружие не годилось для этого напрочь, разве что при суперудачном попадании. Тут требовались серьезные средства противовоздушной обороны, на самый крайний случай – гранатомет. Володя надеялся, что пушка Бандикута хоть немного приближается по своим тактико-техническим характеристикам к гранатомету, но дракон как летел, так и продолжал лететь, а маленький сталкер в конце концов сообщил:
– Все, трандец! Заряды кончились!
– Куда ехать-то?! – крикнул в ответ лейтенант, потому что в ходе бесчисленных маневров окончательно утратил всякое чувство направления.
– Сейчас направо поворачивай!
Рождественский послушно бросил машину вправо. Ее снова подбросило так, что шершавый руль внезапно выскочил из рук. С грохотом отлетела и исчезла за кормой задняя дверца. Не растерять бы груз, в панике подумал Володя, иначе все предприятие лишится смысла... Потеря одного блока означала бы потерю всего комплекса «Баст», запасных частей здесь днем с огнем не найдешь.
Стоп. У Бандикута кончились заряды? Ну так у него-то самого они не кончились! Пусть он и не сумеет повредить взбесившийся вертолет, но вполне способен отвлекать его и непрерывной стрельбой сбивать ему прицел, как это делал только что коротышка.
– За руль! – проорал Володя, почти физически ощущая, как дракон высматривает его своими тепловизорами, сканерами, биоиндикаторами или что там вставили ему братья-наники вместо глаз.
– Не понял! – гаркнул Бандикут, мотая головой, чтобы побороть непрекращающийся звон отбитых оглушительными звуками барабанных перепонок.
– За руль садись, кретин!
Меняться местами на ходу, да еще пытаясь при этом продолжать маневрировать на пересеченной местности – не самая простая вещь на свете. Однако в конце концов этот почти цирковой трюк им удался, и Бандикут как клещ вцепился в баранку, сверля маленькими глазками дорогу впереди, а лейтенант высунулся из окна, готовясь стрелять из своего трофейного армгана с модифицированным энергоблоком.
Но выстрелить он не успел.
Гугух!!!
В паре метров от дико вильнувшей «магнолии» земля вспучилась, словно наружу пытался выбраться огромный крот. Собственно, через несколько мгновений он и выбрался. В воздухе среди летящих во все стороны комьев глины мелькнули бешено вращающиеся роторные грунтозацепы, потом на поверхность вырвалась сама боевая машина, истошно ревя сиреной. В прошлой жизни это был старый железнодорожный снегоочиститель, Рождественский не раз видел такие в детстве на задворках станции, составленные грустными рядами. Сейчас корпус со следами оранжевой покраски щетинился непонятными иглами и крючьями, зубчатые колеса яростно перемалывали почву, и Бандикут едва успел увернуться от этого мастодонта, слепо бросив машину в сторону.
