Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение
– Неправда! Папа до самой войны хорошо относился к княжеству.
– Правда. Будешь смотреть мне в ауру или так поверишь?
Гюль чуть отодвинулась и сжалась в комок. Потом заявила:
– Ты – племянник князя. Почему не сказал ему не разрушать нашу страну?
Спор с женщиной о политике в постели – наиглупейшее занятие. Артем, как мог, попытался исправить ситуацию.
– Вопервых, в то время я был обыкновенным офицером разведки и боевым магом. То есть ничего не решал и никто ко мне особо не прислушивался. Вовторых, не был знаком с тобой, не знал, что татарки хорошенькие. Втретьих, наш брак – основная причина, по которой близкие к князю люди не ликвидировали Гирея сразу же, дали время проявить лояльность к Руси. Увы, он остался верен османам. Я смог сберечь только маленький кусочек ханства – тебя. Иногда помогаю Ляле, но и там мои возможности более чем ограничены.
– Прости. Иногда я говорю не то что надо.
Вау, только восточная женщина может так быстро признать неправоту. Он обнял ее.
– Иди ко мне. В Бахчисарае постараюсь быть с тобой чаще, но никогда не известно, что готовит нам судьба. Поэтому давай пользоваться каждой ночью.
– Сейчас. Постой. Я хочу тебе сказать. Знаешь, когда выходила за тебя замуж, не предполагала, что оно будет… так. Просто выполнила долг и отцовскую волю. А теперь… Иногда требую от тебя слишком многого… Потому что много с тобой связываю. Я… я люблю тебя.
И это не в порыве страсти, не в прелюдии к сексу, не от радости в связи с особым приятным событием. Гюль лежала на подушках в полуметре, с трудом выдавливая непривычные для себя слова, а ее напитанная легкой магией аура переливалась, как северное сияние. Артем посмотрел туда и задохнулся. Столько любви, тепла и нежности он не видел никогда. И ни капли фальши.
Глава восемнадцатая
– Смотри в перископ. Зафиксируй положение судового корпуса в сознании. Теперь отстранись и закрой глаза. Держишь? Отлично. Теперь проверяй, что внутри. Снаряды, ящики с накопителями, один сверхмощный заряд. Нет? Только одиночные банки. Правильно.
– Господин полковник! Никогда не думала, что смогу удержать и распотрошить объект с расстояния два километра.
– Немного тренировки, и увеличите дистанцию до трех километров, а потом начнете улавливать корабли раньше, чем они станут видны в перископ.
В служебной обстановке они предпочли называть друг друга по званию. Да и в неслужебной тоже. Что было – то было. В одну реку дважды не войти. Но, увидев фамилию Алисы в числе боевых магов, которых предстоит натаскивать для службы на трех вновь вводимых в строй дизельных субмаринах, Артем почему-то обрадовался. Потом опечалился. Невозможно забыть ужас своего состояния в затопленной субмарине. Он совершенно не в восторге, что женщина, когда-то бывшая близким другом, и не только, имеет шанс оказаться в похожей ситуации. Но и на поле боя среди генераторов молний тоже не очень хорошо. Короче, пусть Род решает, сколько нам жить, где и когда умирать.
Заканчивается март. В течение трех-четырех суток прояснится, началась ли погрузка десанта в турецкие корабли. Двенадцать черноморских подлодок должны максимально затруднить им высадку на русский берег.
Русская дипломатия, о которой Артем отзывался столь нелестно, бомбит Стамбул угрозами, что выход конвоев с войсками на борту в северную часть Черного моря приравнивается к объявлению войны. Турки огрызаются. Аналитики Генштаба считают, что у османов появился неизвестный ранее козырь в рукаве.
Апрель начался в тревожном ожидании, но без войны. Затем разведка переслала в Бахчисарайский штаб крайне неприятные фотографии.
– Что это?
– Полагаем, противолодочное вооружение, господин полковник.
Артем, привыкший уже к новому званию, увеличил фото на мониторе.
– Бочонки, которые османы используют в качестве гильз для артиллерийских снарядов, примерно на пятьдесят литров. Эти человеку по пояс, литров двести. Глубинные бомбы?
– Очевидно, господин полковник. Они формируют шесть отрядов. В каждом два сухогруза, наполненных такими бочками, и два-три фрегата с приличным артиллерийским и торпедным вооружением. С таким сопровождением пойдет по два десятка транспортов. Плюс два отряда в составе крейсера и фрегатов, с ними тоже охотник за подлодками, более скоростной. Это – для противодействия нашему надводному флоту. Десять боевых кораблей в бухте Золотой Рог – резерв флота. Там же кучкуются транспорты. На первом этапе войны врагом ставится задача подавить наш флот и захватить плацдармы. Потом перевезут остальную армию вторжения. Итого порядка четырехсот тысяч в составе наземных сил.
– Всего-то? Подполковник, уточните данные. Заставьте авиацию летать чаще. У нас развернуто на юге практически столько же. Османы не могут не понимать, что неизбежно понесут потери в море и при высадке. Что за туз у них припрятан?
– Не могу знать, господин полковник. Каких-либо необычных средств войны или магических средств у них не обнаружено.
– Давно общались с армянскими и еврейскими представителями?
– Вчера в 20.00. И те, и другие уверяют, что готовы к восстанию.
– Но?
– Но я им не верю. Они возьмутся за оружие, только когда увидят наши бесспорные успехи.
Хороши союзнички. Впрочем, другие бывают редко.
Артем вышел на террасу. Бывший ханский дворец превратился в военный лагерь. Небо постоянно барражирует хотя бы один самолет. Город и штаб взяли под защиту полсотни зенитных орудий. У османов есть дирижабли, неплохо показавшие себя в Мировой войне в верхнем мире. При наличии боеголовок в пятьдесят тонн ТНТ даже один успешный налет может дорого обойтись. Поэтому зенитки везде – вокруг Севастополя и Балаклавы, Феодосии, Керчи, Новороссийска.
Европейские «друзья», скажем мягко, не поспешили на помощь. Полония ограничилась бригадой добровольцев из религиозных фанатиков, желающих крови мусульман, наложивших лапу на земли вокруг Гроба Господня. Как и любые неадекватные люди, они принесли больше неудобств, чем пользы. Пруссия выделила около трех тысяч единиц боевой и транспортной техники. Свеи объективно заняты наведением порядка внутри своей страны, в результате чего значительная часть мутантов собралась в Новый Свет. Кавказская Ффедерация приступила к мобилизации, официально заявив о запрете на движение любых войск по своей территории. То есть объявила вооруженный нейтралитет, объективно полезный русским.
Понимая, что война на носу, Артем однажды приказал себе больше не переживать. Если у врага есть в загашнике неприятный сюрприз, о нем станет известно в первые дни сражений. Не стоит гробить нервную систему заранее, даже если здоровье подкреплено магией. Посвящая положенное количество времени организационным вопросам, он не менее двух часов в день медитировал, а вечера обязательно посвящал семье.
В один из таких апрельских вечеров, возвращаясь со службы, в жилых покоях дворца наткнулся на Олега-Леопарда, которому доверил командование бодигардами, охраняющими Милославских, а заодно и татарскую тещу с ее сузившимся до четырех человек окружением.
– Босс, вас можно на минуту?
– Конечно. Что стряслось?
– Ничего. Хотел вас спросить о сестре Эрике. Она тоже из княжеской семьи?
– Да.
– Имеет магическую силу?
– Как и вся наша ветвь. К чему ты клонишь?
– Не знаю, как и сказать. Она – необыкновенная женщина.
– Ты с дуба рухнул? Она лет на пятнадцать тебя старше. Ну да, ворожея, может выглядеть намного моложе. Ты же совсем другим сортом баб пробавлялся.
Олег ступал рядом с начальником по коридору, совершенно не по-уставному склонив голову.
– Вы слово правильное нашли – пробавлялся. А это… иначе. Только как мне подойти к ней – к графине и магу?
– Элементарно. Строевым шагом. Пошлет на хрен – поворот кру-угом и шагом марш в обратном направлении. Но совсем не обязательно.
– Вы думаете?
– С женщинами, капитан Грабко, никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Моя мать, имевшая на престол не меньше прав, чем Всеслав, вышла замуж по любви за самого простого человека, ни разу не мага, моего отца. И вполне была счастлива с ним, пока не умерла. Кстати, ты третьего дня на Эрику пялился, я уж думал – на нее муха села. А у сестры аура колыхнулась. Не скажу, что она от тебя тает, но шанс, отличный от нуля, есть. Я старый солдат, донна Роза, и не знаю слов любви…
– Что-о?
– Забываю, что ты не видел классики кинематографа верхнего мира. Короче. Подозреваю, что в юности у нее крупно с кем-то не срослось. Оттого она записалась в монастырь. Но послушание у нее весьма не строгое. Блуд считается вне закона, а по-серьезному – сам Род велел. Если не передумаешь.
Артем притормозил перед собственной дверью, ответив на приветствие часового.
– Она будет также выглядеть и через пятьдесят лет, провожая в последний путь тебя, сгнившего от старости. Ворожеи до ста пятидесяти доживают без проблем, а тебе не светит.
