Олег Синицын - Скалолазка
Ох, что со мной творилось! Пытка скрипящим пенопластом – самая ужасная из всех. Обычно, завидев этот материал, я убегаю в другую комнату, стараясь скрыться от жуткого звука. А здесь бежать некуда. Да и нельзя пропустить важный момент подъема статуи!
Заткнула уши, но эта защита не особенно помогла.
Белые крошки пенопласта густо усеяли камни вокруг. Наконец европеец закончил свою работу, глянул внутрь контейнера и потом кивнул рабочим. Те быстро подбежали, откинули боковую стенку. Будто по команде, рабочие что-то подцепили внутри.
Стропы натянулись.
Я с замиранием сердца следила, как в ослепительных лучах софитов из контейнера появилась сначала исполинская багряная корона. Затем голова статуи.
Неописуемое зрелище! Огромную багровую голову покрывали трещины. Они усеяли лоб, щеки и кучерявую бороду, нос охватили по контуру… Такое впечатление, словно на изваяние накинули рваную сеть.
А статуя Героса продолжала подниматься. Вот уже показались плечи, поднятая рука, грудь… Мне стало жутко. Почудилось, словно из гроба поднимается залитый кровью атлант… Герос восстает из мертвых во всем своем грозном величии.
Кран поднял статую и установил ее вертикально. Она раза в полтора превышала рост человека. Бородатый, угрюмый Герос стоял, вытянув вперед правую руку, и сурово смотрел на меня из-под косматых бровей. Мне сделалось страшно. Кровавая статуя сверлила меня гневным взглядом, словно именно я была виновницей гибели Астелии.
Стропы не отцепили, кран продолжал удерживать статую. Видимо, близилось окончание расчистки постамента.
Я словно в воду глядела!
Чернорабочие перестали размахивать кирками. Третий европеец, руководивший работами, подозвал Бейкера и крушителя пенопласта, который теперь сжимал трубку в зубах. Они протиснулись через толпу и, как мне показалось, замерли в изумлении.
Мне тоже не терпелось посмотреть, что там. Я осторожно продвинулась на пару метров вперед, вытянула шею. На счастье, рабочие расступились и передо мной открылся постамент. Белый, с витым узором на поверхности. Что самое интересное, на нем остались обломки – стопы ног…
Но эти стопы были белыми!
Я перевела взгляд на изваяние Героса, возвышающееся в нескольких метрах правее. У статуи ноги собраны целиком. И выполнены они из огненно-красного мрамора.
Стоп! А ведь…
Раскопанный постамент был мал. На таком, пожалуй, и я смогла бы устроиться в каком-нибудь из музеев с табличкой: «Богиня Алена, объясняющая Посейдону разницу „между крито-микенским слоговым письмом и древнегреческим.“…» Мой любимый размерчик! Бедный Бейкер! У исполинской статуи Героса этот постамент поместится между ступнями.
Я даже хихикнула в ладошку.
– Наверное, ссохся со временем. Все-таки три с половиной тысячи лет прошло! – прошептала я, негодуя на свой неугомонный язык.
И бригада Бейкера дружно повернула головы в направлении статуи.
Посмотри-посмотри, мой лопоухий друг! Ты нашел не то, что нужно! Совершенно чужой постамент! Возможно, даже более позднего – древнеримского периода.
Человек с трубкой, стоявший ко мне спиной, не выдержал и закричал на американца:
– Вы что, издеваетесь над нами, Бейкер?! Что это такое?!
Бейкер, однако, не выглядел растерянным. Этого негодяя трудно смутить.
– В долине только один ручей Галмата, – со злостью ответил он. – Как и на всем Крите. И постамент единственный в долине. Другого нет… И не смейте на меня орать! Я из таких крикунов кишки вытаскиваю и наматываю на кулак! Я нашел все, что вы просили!
– У вас хватает наглости мне угрожать?! Я буду жаловаться Левиафану! Я потребую вашей замены! Вы срываете проект!
Как все-таки окружающие любят и уважают Бейкера… Однако прочь язвительность!
Итак, я рассуждала правильно. В наскальном тексте над усыпальницей Гомера местоположением статуи значится Галмата. И еще ясно, что, расставшись со мной в Измире, Бейкер с поддельным кольцом отправился на Крит, где занялся поисками постамента. А этот человек, не выпускающий изо рта трубку, прибыл вместе со статуей на корабле из Неаполя. Видимо, отвечал за ее сборку. И они пока не примеряли кольцо.
Следовательно, не знают, что оно является жалкой подделкой.
Тогда Леха – жив! Наверняка его прячут в одном из джипов.
Да, кстати! Кто такой Левиафан?
Бейкер с человеком из Неаполя продолжали обвинять друг друга, а я пыталась понять: почему они не нашли постамент из красного мрамора?
Дело в том, что не всегда легенда соответствует действительности. Да, Генрих Шлиман, руководствуясь текстом «Илиады», раскопал Трою, а сэр Артур Эванс обнаружил дворец Кносса. Но до сих пор остается загадкой, например, упоминаемая Платоном Атлантида.
И потом, быть может, местечко Галмата существовало еще где-то на Крите, но с течением времени сменило название. Вот и попробуй его найти. Нужно перелопатить тонны древних документов, сравнивать исторические карты, если вообще таковые имеются. Это серьезная работа и огромный труд – отыскать место, описанное в древнем тексте. А Бейкер собирался найти Галмату за пару дней!
Вот простак!
Наругавшись вдоволь, Бейкер махнул рукой и решительно направился к джипам. Человек из Неаполя некоторое время разглядывал статую Героса, а потом пошел следом. Они залезли в один из внедорожников, хлопнули дверями. Двигатель взревел.
Они собирались уезжать!
Я бросила взгляд на площадку.
Прожекторы и софиты продолжали сиять, но место раскопок как-то осиротело. Часть охранявших лагерь бритоголовых турок погрузилась в джипы, часть осталась охранять статую. Рабочие собирались в колонну. Для них джипы не заказаны.
Машина с Бейкером и человеком из Неаполя сорвалась с места и умчалась по дороге. Ее фары сверкнули на вершине «лысого» холма и исчезли. Колонна рабочих, водрузив кирки и лопаты на плечи, отправилась следом.
Организаторы раскопок решили, что утро вечера мудренее. Что ж, правильно… А куда податься мне?
Искать Леху!
У Бейкера где-то поблизости должна быть стоянка. Вряд ли он рискует надолго бросить статую, которую продолжает поддерживать кран. Пока все будут спать, я должна отыскать Овчинникова.
Не прогуляться ли за колонной чернорабочих? Может, они приведут меня к ночлегу Бейкера?
Глава 3
Не считай себя умнее других
Возвращение было трудным. Я едва стояла на ногах. Шел первый час ночи. Мотороллер по-прежнему не желал заводиться. Словно обиделся на что-то.
Используя его как тележку для сумок со снаряжением, я шла по дороге, стараясь не отстать от колонны рабочих. Если попадался спуск, я садилась и съезжала. Но за спуском неизменно следовал подъем, и тогда приходилось попотеть.
К часу ночи колонна добралась до селения, название которого звучало почти как родное – Малоко. Того самого, в котором я видела таверну.
Рабочие разбрелись по домам, и я осталась одна на дороге. Измотанная, с заглохшим мотороллером и громоздкими сумками.
Если разнорабочие отсюда, может, Бейкер и его люди тоже остановились в Малоко?
Я спрятала мотороллер с сумками в кустарнике дикой малины на окраине селения и направилась в таверну.
На неоновой вывеске «Турист, заходи сюда» уже потухло первое слово. Толкнув тяжелую деревянную дверь, подцепила занозу.
– Всс-сс! – Я вцепилась зубами в палец. Пара укусов – и занозы нет.
Небольшой коридор. Налево вела дверь с надписью «Таверна здесь». Направо – деревянная лестница на второй этаж.
В коридоре за конторской стойкой сидел полный пожилой критянин. Глаза его были закрыты, ноздри размеренно сужались и расширялись. Он спал. Но едва я ступила на порог, как под кроссовкой скрипнула половица, и критянин мигом открыл глаза.
– Извините, – смущенно заговорил он на плохом английском. – Задремал…
– Здравствуйте! – осторожно произнесла я с лондонским акцентом. Что бы ему такое сказать? А, собственно, что выдумывать? Мой вид говорит сам за себя. – У вас можно переночевать? Я потерялась.
– О! – выразил сочувствие критянин. – Как случилось это?
– Решила прогуляться по горным тропинкам, но начался этот ужасный ливень, опустился туман, и я потеряла дорогу назад.
– Ужас! Ужас! Сколько время вы потерялись? – Плохо у него с английским.
– Часов шесть, – ответила я.
– Ужас! – повторил критянин.
– Так можно у вас переночевать? Утром или после обеда я рассчитываю вернуться в отель.
– А какой город ваш отель?
Я замерла с открытым ртом. Критянин пригвоздил меня к полу этим вопросом. Застал врасплох, словно воровку…
По коже побежали мурашки. Я совершенно не знаю остров! Что же ему ответить?
– Забыли? – спросил он.
– Эти греческие названия никак не держатся у меня в голове!
– Тилисос или Кроссонас? Или Аногла?
– Кажется, первый! Да, точно… Он!
– Но этот город нет отелей, – заметил критянин. Он меня проверяет… Или издевается! Кто знает, вдруг он тоже из шайки Бейкера?
