S-T-I-K-S. Пройти через туман VII. Континент - Алексей Юрьевич Елисеев
— А что потом? — спросил я, глядя на мелькающие за перископом руины. — Сбросим танк, а дальше?
Быся пожал плечами, его голос оставался таким же беспечным, как будто мы обсуждали не жизнь в этом аду, а планы на выходные.
— Сначала отдохнём. Хоть пару дней без стрельбы и беготни. А потом — наняться в охрану к кому-либо из местных тузов. Если не прокатит, можно в дружину стаба податься. А если и тут облом, то сами по рейдам пойдём. Дело привычное. Разумеешь?
Я кивнул, соглашаясь, хотя он этого и не мог видеть. Рейды, охрана, наёмничество — всё это было мне незнакомо, но не вызывало внутреннего отторжения. Насколько я понял, на Континенте выживают только те, кто умеет держать оружие в руках, не задаёт лишних вопросов и не терзается сомнениями.
А я из таких?
Я прислушался к себе. Внутри ныла тоска по чему-то нормальному, человеческому, но заглушить её не стало проблемой.
Мы ехали ещё несколько часов, танк ревел, переваливаясь через обломки и выбоины на дороге. Во время одного из таких манёвров мы потеряли двух бойцов. Они просто упали с брони. Пришлось остановиться и выйти. Оба были без сознания. Те, кто сидел на танке, выглядели не лучше.
— Терминальная стадия заражения…
Слова растафарианца прозвучали как приговор. Я только и смог ответить:
— Я не смогу. Давай сам…
Пять раз грохнул автоматический пистолет Стечкина, избавляя простых парней от мучений. Стараясь не смотреть на мёртвых заражённых, буквально полчаса назад бывших верными боевыми товарищами, мы в молчании забрались под защиту брони и весь остаток пути ехали в мрачном молчании.
Наконец, на горизонте показались очертания стаба Приозёрный. Я ожидал увидеть что-то вроде посёлка, наскоро сколоченного из хлама и ржавых листов. Но то, что предстало перед глазами, больше напоминало крепость, выстроенную для войны, а не для жизни. Железобетонные укрепления возвышались на несколько метров, их серые стены были испещрены следами старых сражений — вмятинами от снарядов, чёрными пятнами от огня и шрамами, подозрительно напоминавшими следы когтей. По периметру тянулись глубокие рвы, наполненные мутной водой, а за ними — ряды противотанковых ежей, выглядящих как стальные пауки, готовые вцепиться в любую технику. Высокие вышки, утыканные камерами наблюдения, торчали над стенами, а на них виднелись автоматические турели и пулемёты. Всё это выглядело как декорация к фильму о последнем дне человечества. Только воняло тут реальной смертью, а не попкорном.
Я присвистнул, чувствуя, как внутри смешиваются уважение и лёгкая тревога. Этот стаб был не просто укрытием. Это был бастион, готовый выдержать любую осаду. Но такие крепости строят не ради мира. Здесь либо готовились к большой войне, либо она уже была в разгаре. И мы с Бысей, похоже, собирались влезть прямо в пасть этого зверя.
— Ну что, Джа, — сказал я, пока танк медленно приближался к внешнему контрольно-пропускному пункту. — Похоже, мы попали в настоящую мясорубку. Главное, чтоб с танком не кинули. А то я не для того сюда пёрся, чтоб остаться с дыркой в башке.
Быся заржал, его смех заглушил даже гул двигателя.
— Не очкуй, — наконец ответил он. — Прорвёмся.
Прорываться откровенно не хотелось, но отчего-то я был уверен — таки да, прорвёмся.
Глава 29
Мы вкатились в стаб Приозёрный под гул дизеля и лязг траков — будто огромный металлический зверь, нарушивший тишину спящего города. Вокруг расстилалось море серого железобетона. Здания, похожие на гигантские муравейники или многоэтажные бункеры, выросли из земли, словно грибы после дождя, но вместо плавных линий и органичных форм здесь царила только грубая, угловатая геометрия. Никакой архитектуры, никакой красоты — только функциональность, доведённая до абсурда. Здесь даже небо казалось серым, будто поглощённым этой серой массой.
Место, описанное Бысей как заброшенный уголок, оказалось далеко не таким. На центр цивилизации не тянуло, конечно, но и брошенным его назвать было сложно. Скорее, здесь царил хаос организованного поселения. Улочки, застроенные домиками, возникли будто по прихоти случайности, без намека на генеральный план или хоть какие-то внятные проекты. В части кварталов, рабоче-крестьянских, видимо, в дело шёл любой материал, который удавалось прибрать к рукам. В конструкции одной пародии на одноэтажный домик могли одновременно уживаться брёвна, брус, кирпич, бетонные панели, шлакоблоки, старые рельсы и листы металла — словно кто-то решил собрать дом из того, что завалялось под рукой. Некоторые окна сверкали новенькими стеклопакетами, соседствуя с зарешеченными бойницами, оборудованными в хорошо укреплённых зданиях. Почти все строения были приспособлены для обороны и соединены мостками, словно жители готовились к осаде, о которой знали не понаслышке.
Вокруг, словно паутина, тянулись улицы, открытые для проезда, но по обочинам и в переулках я заметил припасенные противотанковые ежи, сваренные из рельсов, распахнутые ворота и рогатки с колючей проволокой, которыми при необходимости можно было в считанные минуты замедлить продвижение неприятеля. Всё говорило о том, что здесь люди живут в постоянной готовности отразить нападение.
Всё это укрывалось за капитальной железобетонной стеной с казематами, бастионами и равелинами — современной редакцией крепости девятнадцатого века. В неё местами были встроены укрепленные огневые точки и вышки, а перед ней тянулись ряды инженерных заграждений и, вероятно, минных полей. Пробраться незаметно здесь было невозможно, а ворваться за периметр укреплений можно было бы, только если использовать артиллерию и авиацию. Штурм такого городка, при условии, что его станут защищать изо всех сил, обернулся бы большими потерями и проблемами — вот, пожалуй, единственный вариант развития событий. Преодолев укрепления, нападающий столкнётся с городскими боями, и подавить сопротивление защитников, укрывшихся среди
