Титан империи 7 - Константин Зубов

Увы, половину лиц было не разглядеть, однако…

— Во! — ткнула пальцем сестра в одну из фигур. — Этот граф Измайлов! Рожа приметная! Ах, он козел, а из себя такого ярого патриота корчит!

— Первый в кандидаты на «слив»? — спросил я, набирая в руку новую горсть.

— Угу… Так его! Гама, давай дальше!

Снова картинка сменилась, и на этот раз фигуры заговорили на русском языке, однако разговоры были сугубо профессионального характера. Скоро мы увидели знакомые лица — Воротынский, конечно же.

— Тут куча извлеченных данных о встречах, тайных и не очень, — сказала Гама, переворачивая очередной «слайд», — записи заседаний и встреч, о которых поведали устно. А также работа с документами — таких записей больше всего. И все они были извлечены из голов десятков, а то и сотен человек и записаны магописным способом. Какие-то насильно, а какие-то за деньги.

— Это делали в Рейхе? — спросил я.

— Именно. Агентура из Индии не первая, которую раскрыли. Были и тайные операции, которые фюрер спускал на тормозах, ибо обстановка внутри Рейха не позволяла кричать об угрозе с Востока. Все данные оседали в закромах рейхсканцелярии, а потом окольными путями проникали в Российскую Империю. Кстати, вот один из наших разведчиков.

Она указала она одного из разговаривающих людей, и я неожиданно для себя узнал ректора ГАРМа. Как ни странно, но обе ноги и рука у него была на месте, а инвалидного кресла нет и в помине.

— Зазубрин? — охнула Настя.

— Вы его знаете? — заинтересовалась Гама.

— А как же! Это его в Рейхе так разукрасили?А сам говорил, что пострадал во время Прорыва!

— Ему ко всему прочему еще и вскрыли голову? — задумался я. — Тогда почему… Хотя он же ментат… Умеет собирать себя заново?

— Видать он счастливчик. Мало того, что в Рейхе замяли скандал, так его еще и обменяли, раз он выжил, — сказала Гама и снова надавила на кнопку. Изображение тут же исчезло, и комната пришла в норму.

— И таких шариков в ларчике ровно 147 штук, — сказала Амальгама и поклонилась, словно актриса после спектакля.

Настя похлопала в ладоши, а я вздохнул:

— Серьезно… Чтобы это все отсмотреть понадобится не один месяц… И откуда же у отца такой богатый архив компромата?

— Полагаю, у каждого из этих шариков своя длинная история, но об этом уже не узнать — слишком много времени прошло, и, наверняка, кроме этого Зазубрина, никого не осталось в живых. Как собственно и вашего отца.

— Только не говори, что отец тоже есть на этих записях…

— Женя… — повернулась ко мне Настя. — Зачем нам этот чертов архив? С Воротынскими и так уже покончено, ты чего, собрался лезть в шпионские игры?

— Учитывая, что за нами целый месяц гонялся шпион из Рейха с кодовым именем К., мы уже влезли, сестренка. И едва ли они простят нам такой серьезный провал.

— Мало нам проблем с Омском…

— Угу, поэтому решаем проблемы поочередно. Гама, запри все там, где даже ты его не найдешь, если у тебя отрубит память. Хватит на сегодня тайных сведений о сильных мира сего. Да и поздно уже — завтра утром вылетаем домой.

* * *

— Женя! Женя, просыпайся!!! — раздался крик, и я вскочил с постели. Когти сами собой выпрыгнули и меня из обеих рук.

Сестра стояла наполовину одетая, растрепанная и с глефой в руке. За ее спиной на чемодане сидела грустная Гама, а вокруг нее прыгал Красавка и выл как бешеный.

— Что такое⁈

— Мы опаздываем на дирижабль! До отлета всего час!!!

— Да блин! А зачем тебе глефа?

— Мне же нужно оружие на замену утерянной? Чехол от нее не видел?

В итоге утро превратилось в череду кошмаров. Чемоданы с вечера, естественно были собраны лишь наполовину, а остальная половина валялась хрен пойми где, и нам пришлось два раза обежать усадьбу, чтобы отыскать все, что мы хотели забрать с собой. Гама отчего-то совсем не спешила.

— Так, Пьер, отчет мне каждый день, — говорил я на бегу. — Я, наверное, буду страшно занят, так что тебе придется принимать решения самостоятельно. Все я тебе вчера объяснил, если будут вопросы — звони моему дворецкому Зубру, не стесняйся. Он поможет советом. Так, а ты…

И я повернулся к Красавке.

— Слушайся Пьера, не обижай близняшек, читай в день по книге из дедушкиной библиотеки и отвечай на звонки. Так же как договорились — журналюги и кредиторы на тебе, а мудаки рангом повыше — на Пьере, понял?

— Да!

— Отлично.

Отдав последние распоряжения и отбившись от заплаканных горничных, мы побежали к тачке Рэя и встали как вкопанные.

За автомобилем примостился прицеп, на котором лежало три огромных ящика, и настолько тяжелых, что он просел почти до самой земли.

Мы повернулись к Гаме.

— Это то, о чем я думаю?

Нексонианка пожала плечами:

— Ну, мы же не оставим наших «друзей» в усадьбе на произвол судьбы? Полагаю, в Фаустово они куда нужнее. Да и я еще не закончила с ремонтом.

Ладно пусть играется со своими конструктами хоть до посинения. Нужно поторапливаться, а не то, мы точно опоздаем к вылету.

Ох, сука, нам же еще за Машей заезжать!

— Да и вообще, к чему такая спешка, хозяин? — удивилась Гама, усаживаясь в машину. — Это же ваш…

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, — сказал Воин дороги, натягивая шоферские перчатки. — Рэй домчит вас до места назначения быстрее, чем вы скажете…

— Гони давай!!! — крикнули мы с Настей, и он втопил педаль в пол.

Машина стартанула, и я напоследок оглянулся на усадьбу. Жаль расставаться с ней в таком жутком сумбуре, но…

— Так стоп! — посмотрел я на Настю, грызущую ногти, — а какого черта мы так спешим? Это же мой дирижабль!

— Эээ… — протянула она. — Дедушка всегда назначал время отлета и приезжал к нему минута в минуту. Вот и я подумала…

— Настя, блин!

Захватив с собой новоявленную мадам Воротынскую — да, мне совсем не нравилось именовать Машу этой фамилией, но куда деваться? — мы направились на аэродром.

На свою усадьбу Маша даже не оглянулась, а вот