Крепостной (СИ) - Злотников Роман Валерьевич
Если их с Тревитиком прикидки по мощности разрабатываемого паровоза подтвердятся — он сможет таскать не менее десятка таких вагонов с полной загрузкой. А если считать только пассажирские — то и до пятнадцати. Но очень вряд ли, что у них будет столько пассажиров. Как минимум первые лет пять. Потом-то народ привыкнет и оценит…
Увлёкшись, Даниил заработался до темноты. Ну, дык свет-то в мастерской всё одно шёл от свечных ламп, которых здесь было установлено две штуки. На всю мастерскую их не хватало, но рабочее место освещалось достаточно неплохо… Кстати, их производство так же начало приносить немалую копеечку. Ну, после того, как «гальванёр» научился реанимировать «вольтовы столбы», для чего, достаточно было после падения напряжения разобрать батарею и провести по поверхности каждой медной пластины примитивной наждачкой из мелкого песка на куске полотна, а потом собрать заново… и повторять так до полного химического истощения элементов. Что резко снизило накладные расходы, и сделало свечные лампы вполне себе ходовым товаром. Слой серебра на отражателе был совсем тоненьким — в четверть миллиметра, так что самая дорогая часть лампы выходила себестоимостью всего в несколько копеек. А всё остальное — основа, держалка, постамент, делалось и собиралось в единое целое в училищной мастерской руками учеников на практических занятиях.
Он бы работал и дальше, но в мастерскую внезапно влетел испуганный Прошка и шёпотом просипел:
— Там это — Его Высочество…
— Михаил?- уточнил Даниил отрываясь от чертежа. Прошка молча закивал головой. Михаила он видел не в первый раз, но до сих пор жутко робел. Ну как же — Великий князь, член императорской фамилии…
Даниил разогнулся и с хрустом потянулся.
— Чё там пожрать есть?
Прошка удивлённо уставился на своего хозяина… ну не совсем — так-то он относился к дворцовому ведомству, но пребывал-то в услужении у Даниила.
— Дык там же…
— Да, ты прав, — не стал спорить бывший трубочист.- Сначала поздороваемся с гостем.
Михаил с мороза был большой и румяный.
— Ваше Высочес…- начал Даниил, склоняясь в вежливом поклоне, но тот не дал ему закончить, радушно облапив его. Всё-таки его усилия с обливанием холодной водой и растиранием снега принесли свои плоды — эвон, какой медведь получился. Поменьше их с Николаем. Но тоже хорошо, хорош… И регулярно болеть он прекратил уже годам к тринадцати.
— Чего такой синий, Данька? Опять над своими бумагами сидел, не разгибаясь?
— Такова моя работа, Ваше высочество.
— Ай — отстань, не высочествуй тут мне. Давай — обращайся как раньше…- ввалившийся вслед за Михаилом прапорщик в форме Лейб-гвардии Конной Артиллерии батареи весьма юного вида озадачено уставился на юного Великого князя. Михаилу только что исполнилось семнадцать лет, и Александр I сразу после этого, помятуя высказанное им в Париже желание, а также имевшийся у него с рождения пост фельдцейхмейстера, назначил младшего брата шефом Лейб-гвардии Конной Артиллерии. После чего его конвой перевели в состав этого формирования переодев в форму Конной артиллерии и частично поменяв и дополнив. Этот прапорщик был из новеньких и в Сусарах появился впервые. Так что подобное панибратство со стороны Великого князя в отношении какого-то… м-м-м… непонятного, в простой одежде и войлочных тапках на босу ногу было ему в диковинку.
— Чем занимаешься?
— Да пожрать собирался…- усмехнулся Даниил. Глаза прапорщика в изумлении округлились. Такого обращения с Великим князем он уж точно не ожидал. А Даниил вгляделся в него. Блин, какое-то лицо у этого вьюноша было знакомое. Где-то он его видел…
— О — дело! Чего у тебя тут есть? Я на морозе проголодался.
— Каша гречишная з мясом, — просипел испуганный Прошка.- И огурец солёный.
— Ну, давай — мечи всё на стол. Покормишь моих орлов?
— Ыкх…- Прошка сглотнул, потом шумно вздохнул, после чего с трудом выдохнул:- Ага, вашмил… то есть васьсияс… ой, то есть эта…
— Ты давай — корми, а не именуй, — усмехнувшись, посоветовал ему Михаил, после чего Прошка мелко закивал головой и рванул за занавеску, за которой скрывался кухонный уголок. Печь в этой избе бывший майор сложил сам. Точно такую же, как была у него самого в его старом доме. Ну, пока он не установил котёл… Печь Подгородникова! Тот придумал её ещё в где-то в конце 1920-х, и в народе она получила название «Теплушка». Потому что грела куда лучше обычной русской и тратила на это заметно меньше дров. Анисим прочитал об этой печи в журнале «Сельская жизнь» и когда строил свой дом — загорелся сложить. С первого раза не получилось — пришлось переделывать, но после третьей переделки печь заработала как надо. Так что он даже некоторое время «калымил», зарабатывая неплохую деньгу в соседних деревнях…
— Ну, так что — расскажешь чем занимался?- вновь спросил Михаил с удовольствием наворачивая кашу с мясом, щедро сдобренную топлёным маслом. После всего, что случилось с Николаем и Даниилом во время их путешествия по Англии и после него, он окончательно утвердился в мысли, что Даниил — первейший залог всяческих приключений. И что если хочется от жизни чего-то чудесного и невероятного — надо держаться поближе к нему… Даньку подобное отношение слегка смешило, но поскольку это шло ему только на пользу — он не стал пытаться его развенчать. Да и вряд ли получилось бы. Михаил был в таком возрасте, когда мыслят категорично и безапелляционно, и если уж чего решают: влюбиться ли, возненавидеть ли, выбрать ли жизненную стезю или чего такое подобное — то уж точно на всю жизнь!
— Да отчего не рассказать?- отозвался Даниил.- Секрета в этом нет. Дорабатывал чертежи вагонов, потом план посёлка при заводе, затем рисовал образцы рабочей одежды.
— Рабочей одежды?- удивился прапорщик, но тут же прикусил язык, слегка испуганно уставившись на Великого князя. За столом они сидели вчетвером — Михаил, Даниил, знакомый подпоручик, исполнявший обязанности командира конвоя и подошедший чуть позже, и вот этот новенький смутно знакомый прапорщик. Остальные бойцы за стол просто не поместились бы — изба-то за исключением печи была обычной крестьянской, к тому же часть её была занята под его мастерскую. Так что места в «красном углу», в котором стоял стол, было маловато.
— Ну да, — пожал плечами бывший трубочист. После чего произнёс этаким наставительным тоном:- Здесь, на этом заводе, будет закладываться будущая промышленная мощь Российской империи. Здесь будут работать самые образованные и передовые инженеры, механики, мастера и рабочие. И это означает, что у них должно быть всё самое наилучшее — рабочая одежда, инструмент, бытовые условия и так далее…
— О как!- оживился Михаил.- Покажешь, что напридумывал?
— Конечно, — пожал плечами Даниил.- Но сначала доедим, лады? А то с утра во рту маковой крошки не было.
Прапорщик снова дёрнулся, а затем напряжённо всмотрелся в Даниила. После чего его глаза расширились, и он несколько удивлённо спросил:
— Скажите, а это не вы тот самый Даниил, который написал «Руслан и Людмилу»?
— М-м-м… вроде да. Во всяком случае, меня считают её автором.
— Чёрт!- взвился прапорщик.- Я так мечтал с вами познакомится! Вам тоже эту сказку рассказала няня? Я сначала слышал её именно от неё. Не в стихотворной форме, конечно, и куда более короткую, но… Разрешите представиться — Александр Пушкин.
Бывший майор замер, не донеся ложку ко рту.
— Как?
Пушкин же, вроде как, должен был всё ещё учиться в лицее. Его ж в первый выпуск набрали, а тот должен был учиться шесть лет. С 1811, когда Лицей как раз и учредили и по 1817-й — Даниил помнил, он уточнял. И именно из-за Александра Сергеевича. Всё ж-таки он обокрал его на его первую поэму, которую тот начал писать, ещё будучи учащимся… А сейчас только начало пятнадцатого.
Стоящее перед ним будущее «солнце русской поэзии» смущённо потупилось.
— Понимаю, вы, возможно, не слышали…
— Ой, оставьте, Александр, — замахал руками бывший майор, лихорадочно размышляя над тем, как же это он так накосячил, что изменилась судьба великого русского поэта. Эдак он ещё вообще бросит писать стихи…- Садитесь. Желаете пообщаться? С удовольствием уделю вам время. Но после того, как расскажу Михаилу Павловичу всё, что он пожелает знать. Извините — у него право первой ночи.
