Дмитрий Резаев - Скважина №9
– Ты видел его кожу?
Перед Смитом всплыло лицо Торча. Лицо посланника Смерти. Неестественно белая кожа. Всадник бледный.
– Они почти выжали его. Он просидел в отстойнике три года. Тогда это был еще не Отстойник, а лаборатория «Маргарита». В это время туда попала и я.
– Ты была там?!
Смит посмотрел на нее как на прокаженную. А что если это никакой не Отстойник и не бывшая секретная лаборатория, а сумасшедший дом для неизлечимых больных, которых отчаявшиеся родственники согласились отдать для научных экспериментов? «Время эксплуатации десять лет».
– Большинство псиоников не догадываются о своих способностях. Они чувствуют нечто странное, необычное, свое отличие. Но чисто интуитивно скрывают это. Общество не любит, когда кто-то слишком отличается ото всех. Это воспринимается как отклонение от нормы, мутация, которую нужно уничтожить. Поэтому псионики сами до конца не верят в то, что они обладают уникальными возможностями. До тех пор пока не происходит прорыв. Как правило, это сильное эмоциональное потрясение. Так было и со мной. Я не знала, что я псионик.
Мирра вспомнила тот теплый весенний вечер, когда она впервые ощутила свою власть над пространством. Она очень спешила. И знала, что ей не успеть. Мать лежала в больнице уже несколько месяцев. Последнюю неделю наступило заметное улучшение. Она начала самостоятельно ходить и принимать пищу. Врачи поговаривали о чуде. Но она сказала дочери, что это лишь отсрочка для того, чтобы она смогла привести свои дела в порядок перед переходом в мир иной. Она точно сказала дочери дату и время своей смерти и свое последнее скромное желание – попрощаться, увидеть лицо Мирры перед тем, как ее душа оторвется от тела и стартует туда, где нет «когда». Мирра ей не поверила. Тяжелобольные люди редко воспринимают действительность адекватно. Но она дала себе слово исполнить просьбу матери. В назначенный день она звонила в больницу чуть ли не каждые полчаса, чем сумела вывести из себя даже такого всегда подчеркнуто вежливого и удивительно спокойного человека, как доктор Фоулз. Он в сотый раз повторял ей, что мама выглядит как никогда хорошо, что в обед она даже играла в настольный теннис, что если дело пойдет так и дальше, он ее выпишет и напишет монографию об этом уникальном случае. Она успокоилась и отправилась в гости к подруге, потом они мотались по магазинам. И только за десять минут до назначенного срока она начала нервничать. И именно в это время позвонил доктор Фоулз и сказал, что у ее матери тяжелейший приступ, и ей немедленно нужно быть в больнице, потому что она все время ее зовет. Десять минут. За десять минут в больницу было невозможно успеть даже на сверхзвуковом аэробусе. И все-таки она помчалась, взяла такси, такси через минуту заглохло, и она, не обращая внимания на виноватое бормотание водителя бежала по теплому асфальту, выскочив из босоножек, зацепилась за какой-то поручень, треск порванного платья, странный запах, головокружение… Очнулась она в больничной палате прямо перед кроватью матери. Мать взглянула на нее счастливым осмысленным взглядом, прикоснулась к ее руке, прошептала «Мирра» и отошла в полной безмятежности. Иногда она подозревала, что ее мать тоже была псиоником и обладала даром предвидения.
– Охотники взяли меня хитростью. Пообещали отличную работу в большой компании. А потом отвезли в Шандольский лес. По дороге они переговаривались с Разведчиками. Разведчики есть у каждой компании. Они ищут пси по всему свету. И из разговоров я поняла, что у меня, скорее всего, не очень высокая категория. Уровень энергии небольшой. Но все равно достаточно высокий для «Маргариты». Тогда для меня это было сплошной тарабарщиной. Теперь я знаю все. Или практически все. В «Маргарите» меня обследовали два дня. Что-то их удивило. Что, я так и не поняла. Потом меня поместили в одну из камер, которые ты видел. В соседней находился Торч. Я не видела его. Но услышала стон. Тогда я переместилась в соседнюю камеру и увидела Торча. Его вид привел меня в ужас. И я в первый раз попробовала телепортировать вместе с собой кого-то еще. И мне это удалось! Они до сих пор ломают голову над тем, как Торчу удалось сбежать. Долгое время, насколько я знаю, они считали его мертвым. Действительно, вряд ли кто мог бы предположить, судя по его состоянию, что он способен выжить. Но он выжил. И ты для него был просто находкой. Он захотел полностью восстановиться за твой счет да еще и заработать. Выжать тебя, как лимон.
Смит почувствовал, как его руки мелко трясутся. Он никак не мог взять себя в руки. Мирра заметила его состояние.
– Что? Неприятно ощущать себя скважиной? Просто дырой, из которой выкачивают все, из чего ты состоишь?
– Замолчи! – крикнул он.
Она обняла его, пытаясь унять дрожь. Казалось, от этой дрожи он сейчас начнет распадаться.
– Что ты собираешься делать? – спросил Смит, немного успокоившись.
– Не знаю, – ответила Мирра, хотя еще вчера никаких сомнений у нее на этот счет не было. – Но одна мысль у меня есть. Тебе нужен Защитник.
– Защитник?! – Смит был потрясен этой мыслью. К помощи Защитника прибегали так редко, что он сам даже не задумывался над этим. Да и времени у него, честно говоря, не было. Защитник…
– Если нам, конечно, удастся до него добраться.
ГЛАВА 27
Признаки синдрома хронической усталости подобны ранним признакам множества аутоиммуннных болезней типа системной красной волчанки, ревматоидного артрита, синдрома Сьёгрена и рассеянного склероза.
День начался для Хуча с очередного потрясения. Его твердыня, его гордость, его тайное убежище, его детище, его тайный штаб в одну секунду перестал быть тайным. Мало того, как понял Хуч, он не был таковым уже достаточно продолжительное время. У него было такое впечатление, что когда он принимал душ, стены внезапно рухнули, и он оказался посреди шумной толпы, мокрый и ослепший от мыльной пены.
Эта очередная катастрофа произошла в его жизни, когда к нему в кабинет вошел Рональд Лорр, специальный агент Федеральной службы социальных проблем. Вошел запросто, без церемоний. Как к себе домой. Миновал все посты, все системы наблюдения, как будто их и не было. Зашел и развалился в кресле, наблюдая, как Хуч разбирает последние донесения оперативных служб. Хуч даже сразу его не заметил, словно он выпрыгнул из временного портала. Невысокий, неприметный, доброжелательный. Только глаза недобрые.
– Ну что, Хуч, – будете у нас работать?
Хуч вздрогнул. На краткий миг ему почудился запах серы.
– А у меня есть выбор?
– Мне всегда нравилось, что вы трезво оцениваете ситуацию. Такие кадры нам нужны. А то ты даже не представляешь, с кем приходится работать. А тут готовый профессионал.
– Хотите использовать меня для грязных поручений?
– Отнюдь! – в голосе Лорра даже промелькнула искренняя обида. – Грязные поручения мы и сами любим выполнять. У нас к этому склонность. Нет. Мы предлагаем вам интеллигентную, престижную должность. Вы будете преподавать. Учить наших недорослей азам диверсионной, разведывательной, розыскной работы. Но на практике.
– На практике?
– Совершенно верно. Никакая теория не заменит практику. Теперь перейдем к главному. Нам нужно как-то закончить это дело со Смитом. Положение становится опасным. И опасность заключается в том, что ситуация выходит из-под контроля. Я думаю, мы должны взяться за это дело вдвоем. Должно получиться.
– Но их теперь двое. Две Девятки.
– Ерунда, – махнул Лорр, – по-настоящему опасен только Смит. Но сейчас он напуган. Человек достаточно долго был в бегах. Его нервы на пределе.
– Но нам надо его сначала найти.
– Кто из нас Охотник?
– Когда начнем?
– Мы уже начали.
Лорр встал и направился к выходу. Хуч направился за ним. Едва затянувшийся шрам на лбу злобно пульсировал. Хучу еще никогда не доводилось сталкиваться с федеральными агентами, тем более такого ранга.
В аэромобиле они летели молча. Лорр практически читал его мысли. Поэтому когда он направил аэромобиль в Шандол, он не сказал ни слова, лишь едва заметно кивнул.
Проплывая над зеленым морем Шандольского леса, Хуч старался не смотреть вниз. Уже подлетая к городу, он все-таки решился задать вопрос:
– У вас есть план, агент Лорр?
Тот только усмехнулся. У него всегда был четкий и ясный план. Он анализировал имейщуюся информацию не хуже андроидов. Надо же, даже машины соблазнились Девятой. Это неудивительно. Вся Вселенная держится на энергии. Придется теперь Черный эскадрон перепрограммировать в полном составе. Оно и к лучшему. За порядком теперь будет следить Федеральная служба социальных проблем. А эскадрон после профилактики технических средств перейдет под контроль его ведомства. Больше полномочий – больше власти. Скоро компании будут обслуживать только тех, на кого укажет он. Все скважины будут нашими.
