Роберт Фреза - Русский батальон

Разве дрогнули воортреккеры? Разве были в их сердцах робость и нерешительность? Усомнились ли они в Господе своем? Нет, ни на миг! Самозабвенно, вдохновленные величием своей цели, они уходили в пустыню, как народ Израиля, бегущий от фараона. Они творили волю Божию, будучи защищены божественным промыслом. Господь призвал их, Господь вел их, Господь воздвиг их и явил им путь. И ныне Он призывает нас и ведет Своим путем.

Но в этот день Памяти я говорю вам не о провидении, но о позоре! О грехе! О праздности! Ибо народ Божий отвратил взор свой от Него, люди склонились пред медными идолами, они продали детей своих и детей детей своих в рабство египтянам! Они утратили веру в Творца своего и Его праведность, они покорились, трусливо и робко, как стадо овец! Может ли Господь стерпеть такое от народа Своего? Я говорю вам – никогда! Ибо мы – народ, коему назначена высокая участь, но для того, чтобы достичь ее, народ должен осознать себя носителем своей культурной миссии и быть достойным ее. И я говорю всем вам: восстаньте, и да пребудет над вами рука Господня!»

Отрывок из проповеди, произнесенной преподобным Луисом Преториусом Сниманом в Паульскирке, в Йоханнесбурге, на День Завета.

Зенит

Стал свин, боец бывалый, посверкивать штыком.

Вот пули прожужжали, а вояке нипочем!

Вздохнув – ах, бедолаги! – свалил он всех подряд.

И засвистал, довольный, – не писарь, но солдат!

Понедельник (13)

Во имя Господа Бога и наших предков, от которых мы унаследовали традиции государственности, да объединит дух нашего великого народа всех нас под государственным флагом для борьбы за свободу.

Мы обучали наших мужчин военному делу в хрис-тианско-националистических организациях, мы терпеливо совершенствовали дисциплину, мы выжидали подходящий момент, чтоб в полной мере проявить силу нашего духа. И вот этот момент настал. Опираясь на силу сплоченного народа, мы наносим удар с полной уверенностью в победе.

Мы объявляем о праве африканерского народа на владение Зейд-Африкой и на возможность самостоятельно решать свою судьбу, о праве на суверенитет и территориальную целостность. Пусть права эти были узурпированы иностранцами и их правительством, но они не сгинули и не сгинут, пока жив африканерский народ и само имя африканера. Каждое поколение отстаивало право нации на свободу и суверенитет. Основываясь на этом незыблемом праве и заново отстаивая его перед лицом всех обитаемых миров, настоящим мы провозглашаем республику Зейд-Африка суверенным независимым государством. Мы и наши товарищи по оружию клянемся посвятить всю жизнь делу свободы и процветания нашего народа и возвышения его среди прочих наций.

Провозглашенная республика Зейд-Африка требует верности от каждого африканера. До тех пор, пока наше оружие не обеспечит благоприятный момент для создания постоянного национального правительства, представляющего весь африканерский народ и избранного всеми подлинными африканерами, временное правительство будет решать все гражданские и военные вопросы на основании доверия народа.

Мы просим у Господа защиты республики Зейд-Африка и благословения нашему оружию. В этот ответственный момент весь африканерский народ должен своей доблестью, дисциплиной и готовностью к самопожертвованию ради общего блага доказать, что достоин великой судьбы.

Подписано от имени временного правительства.

Через три метра первый африканер в сумерках задел натянутую проволоку, полагая, что путь свободен. Мина подпрыгнула и взорвалась на уровне пояса. Шедшие следом двое йоханнесбургцев тоже погибли. Четвертый прижался к земле и принялся отстреливаться, но град мин, выпущенных из минометов, привлек к штурмовой группе внимание Мехлиса с его 105-миллиметровкой.

Санмартина разбудил грохот, доносящийся из окопов, где стояли минометы, и ответный огонь из того же оружия. У минометов, установленных на подставки, широкий сектор обстрела. Они защищены стальными пластинами, произведенными на Новой Сибири; внутрь вел люк. Сейчас пластины звенели под градом осколков.

Руди Шеель внес разнообразие в шумовой фон, запустив в дверь чем-то тяжелым. А еще он насвистывал сквозь зубы, как делал всегда, когда был чем-либо взволнован.

– Пятый и шестой сторожевые посты. Сенсоры раззвонились, как целая колокольня. Я тут кое-что сделал, чтоб обезопасить минное поле.

Основное поле, приведенное в состояние готовнос-. ти, состояло из противопехотных мин, и саперы буров расчищали путь ценой собственной жизни. Земля вокруг бугорка была буквально нашпигована смертоносными ловушками.

Рауль надел ремень, избегая смотреть на пустующий матрас Кольдеве. Кольдеве вместе с Гаврило-вым и двумя отделениями десятого взвода застрял в Йоханнесбурге. Если их застанут врасплох, им придется туго.

Санмартин вышел в траншею. Навстречу ему попалось второе отделение десятого взвода, которым командовал Ваньяу. Исаак ненавидел минометы с тех пор, как однажды ему на голову обрушился блиндаж. Он улыбнулся.

– Полковник Линч будет возражать. Санмартин в ответ тоже изобразил некое подобие улыбки. Даже неудачная шутка лучше истеричных воплей, сеющих панику.

Последний взвод, одиннадцатый, уже ушел через ведущий наружу ход с бетонными перекрытиями и теперь вел ответный огонь, наугад посылая мину за миной в темноту и моросящий дождь. Одиннадцатый взвод мог похвастаться уже дюжиной минометов – на девять больше, чем им полагалось. «ЮСС» вложила слишком много средств в маскировку их разбросанных огневых позиций, чтобы теперь позволить противнику легко их засечь. Зазвонил телефон.

Миша сидел рядом с телефоном и делал вид, что его это не касается. Рауль поднял трубку.

– Это похоронное бюро Ван дер Шлахта?

– Что там у вас, Ханс? – Крыша и стены бункера грохотали под градом осколков.

– У нас проблемы.

– Продолжайте поддерживать связь. – Санмартин передал трубку Мише. – Что там?

– Пока ничего серьезного, всего двое раненых, – ответил Миша.

Санмартин кивнул. Он сел и стал прослушивать радио на разных частотах.

На той стороне улицы, которая была не видна Кольдеве, раздался несильный взрыв. Светало. Они уже целый час устанавливали управляемые мины в неприметных местах. Над головой жужжала пара «Щебетунов», пожинающих плоды своих трудов.

Для африканеров этот час был слишком ранним, что не делало их благодушнее. Кольдеве и десятому взводу уже пришлось покинуть Бюргерстраат. Их положение оставалось довольно шатким. Ракетные пусковые установки, которые милиция буров до сих пор пыталась установить в том, что некогда звалось Маджубалаана, превратились в неприятную проблему. Ратуша с ее толстыми кирпичными стенами Бонда и железобетонным фундаментом до сих пор была бурам не по зубам.

Укрепленная позиция позволяет небольшим силам расквасить нос противнику, а пока он будет отмахиваться, переломать ноги. Буры очень скоро обнаружат это. Нетерпеливые молодые африканеры до сих пор не до конца осознали, что первое отделение десятого взвода провело несколько часов, про-, пиливая бойницы в кирпичной кладке. Инженеры Рейникки произвели замеры и оставили после себя отборную коллекцию надписей на стенах. Хотя подобная преграда едва ли могла защитить даже от одиночных попаданий выпускаемых бурами ракет, за обманчивым фасадом стрелки Кольдеве были укрыты надежным коконом защитных матов. Они сидели, уютно устроившись и вполуха слушая отрывки из «Веаи Geste», которые декламировал их командир.

Сквозь щель Кольдеве видел, как юноша в коричневой куртке прыгнул, оказавшись прямо под ним, и открыл стрельбу по внутреннему двору. Он успел сделать четыре шага, прежде чем попал под пулеметную очередь, ценой своей жизни подтвердив верность законов вероятности.

Ханнес ван дер Мерве сжимал в руках тяжелый пулемет, ежась под дождем. Он ждал, молясь, чтобы никто не заметил, как его трясет от страха. Занятый имперцами холм содрогался под ударами ракет и артиллерийских снарядов, и ходящая ходуном земля вокруг надежно скрывала дрожь, охватившую человека. Он уже выпустил три обоймы, хотя не видел, куда стреляет.

Карты были неверны. Ходили слухи, что йохан-несбургские коммандос перебиты до последнего, а командиры второй группы вежливо предложили главнокомандующему временного правительства попробовать посидеть на гвозде.

Курт Воэвард внезапно зашатался и рухнул на землю – его настигла пуля снайпера. Ханнес пригнулся еще ниже, бормоча молитвы и нетерпеливо ожидая, когда появится танк.

По крайней мере, у них есть свой танк! Генерал Пинаар ошивался в другом месте, но хотя бы это им дал.

Муслар лежал, подставившись дождю, чувствуя полную беспомощность. Грохот боя оглушил его. С ним находился Береговой и второе отделение одиннадцатого взвода. Половина людей несла караул, остальные спали или играли в таро, пользуясь непромокаемыми картами. Отряд прикрытия окопался в двухстах метрах на юго-восток от казармы и в полукилометре от ближайших позиций буров, в тылу у них. Обнаружь их противник раньше времени, жить бы им осталось не долго, но, несмотря на опасность, сержанта Берегового, не слишком искусно игравшего в таро, сейчас куда больше заботила проблема, как отыграть четыреста иен.