Роберт Асприн - Дважды Шутт
– Как думаешь, долго нам еще идти, Суши? – поинтересовался Махатма, разместившийся в палатке вместе с японцем и Дубль-Иксом. – Конечно, эта пустыня поприятнее, чем майор Портач, но она плохо согласуется с моими понятиями об отдыхе.
– Пока определить трудновато, – отозвался Суши, настраивая приемник. – Если бы я знал, какова изначальная сила сигнала, я смог бы сказать точнее. Так, навскидку – думаю, нам придется топать еще пару ночей, но если сила сигнала окажется на порядок выше, чем я ожидаю, то, пожалуй, и дольше.
– И что же нам делать, если источник сигналов окажется на другой стороне планеты? – спросил Дубль-Икс, разлегшийся поверх спального мешка и играющий в какую-то игру с помощью карманного компьютера. – Я бы так далеко не пошел даже ради того, чтобы смыться от майора.
– Ну, это уж Квелу виднее, – проворчал Суши. – Интервенты угрожают его сородичам. Это их головная боль, как говорится, так что, я так думаю, он не откажется от поисков, пока они не станут окончательно безнадежными.
– А вдруг он сам так не думает? – не отрывая взгляда от экранчика, вопросил Дубль-Икс. – Он-то может питаться подножным кормом, а у нас рано или поздно припасы закончатся, даже если время от времени мы будем ловить этих пустынных крыс.
– Честно говоря, понаблюдав за тем, как охотится Гарбо, я бы не стал строить таких мрачных прогнозов, – возразил Махатма. – Стоит ей только заметить добычу, она мгновенно ловит ее. И если мое обоняние меня не обманывает, варится сейчас что-то очень и очень вкусное.
– Да, пахнет приятно, – не стал спорить Дубль-Икс. – Но это вовсе не значит, что я буду с радостью поедать это блюдо до конца дней моих…
Суши поднял руку:
– Погодите-ка, помолчите немножко… Я что-то поймал.
Приемник начал издавать прерывистый писк высокой частоты.
– Ой, да будет тебе, Суши, – махнул лапкой Дубль-Икс. – Это просто шумы. Ты, наверное, на солнышке перегрелся, вот тебе и кажется, что это сигналы.
– Суши ничего толком не поймет, если ты не дашь ему послушать хорошенько, – вступился за Суши Махатма и показал Дубль-Иксу кулак.
Дубль-Икс, уже успевший открыть рот, чтобы возразить Махатме, поспешно захлопнул его и понимающе кивнул.
Прерывистый писк продолжал звучать. Он стал громче и немного мягче по мере того, как Суши повозился с системой настройки.
– Какая-то система явно есть, но пока я никак не могу ее засечь, – признался он. – Чтобы раскодировать эти сигналы, мне бы очень пригодился «карманный мозг» нашего капитана.
– А мне бы очень даже пригодились денежки… – вздохнул Дубль-Икс. – Я бы тогда купил себе такую машинку, а потом бы тратил на все остальное, – проговорил он еле слышно.
– Сигналы угасают, – огорченно сказал Суши, припав ухом к динамику. – Я теряю их, проклятие! Нет… погодите, опять стало громче… – Остальные затаили дыхание, но через пару мгновений сигналы утихли окончательно и сменились беспорядочным шумом. Суши в сердцах стукнул себя кулаком в бок. – Ну вот, опять сигнал пропал. Пойдем, что ли, поедим.
– Знаешь, Суши, если те, кто подает эти сигналы, так же не любят жару, как мы, то они, пожалуй, тоже днем ложатся поспать, – высказал предположение Махатма. – Может быть, поэтому днем сигналы исчезают.
– Они не каждый день исчезают, – заметил Суши. – И у этого должно быть какое-то другое объяснение.
– Я думаю, со временем мы узнаем какое, – сказал Махатма и встал. – А сейчас меня больше всего интересует, вкусное ли получилось жаркое. Забавно попробовать гамбольтскую стряпню.
– Между прочим, я помогала Гарбо готовить, – с шутливым возмущением возразила Каменюка.
– Ну, значит, если получилось что-нибудь несъедобное, то мы и тебя отругаем, – невозмутимо отозвался Махатма и, не дав Каменюке сказать ни слова, добавил:
– Но пахнет весьма съедобно. Скорее всего мы вас обеих похвалим.
– Будешь продолжать в том же духе – ни кусочка не получишь, – буркнула Каменюка.
Хотя трансляторы плоховато передавали юмор, все члены отряда дружно расхохотались.
Легионеры наполнили походные миски жарким. Оно оказалось настолько вкусным, что сделало бы честь даже Искриме.
* * *Ротный шеф-повар Искрима приподнял крышку кастрюли, в которой варился суп, и старательно принюхался. Он сморщил нос, пытаясь решить, нравится ему запах или нет.
Капитан Шутник нашел для него источник снабжения необходимыми пищевыми растениями и специями. Первая доставка была осуществлена как раз перед отлетом с Ландура.
До прибытия на базу на Зенобии Искрима упаковку не открывал и только теперь начал понемногу использовать их в своих рецептах. Пока качество специй не вызывало у него нареканий, но Искрима не привык делать поспешные выводы – по крайней мере в области кулинарии.
Сегодня он впервые положил в суп лавровые листья, которые, судя по надписи на упаковке, поступили от огородника, снабжавшего своей продукцией столовую сената Галактического Альянса. Искрима должен был признать, что запах супа был совсем недурен… но каков он будет на вкус, вот вопрос? Выяснить это было можно одним-единственным способом.
Искрима присматривался к супу, кипящему на медленном огне, и пытался решить, пора ли уже зачерпнуть немного варева ложкой и попробовать, и тут в кухню кто-то вошел. Искрима обернулся и одарил вошедшего недовольным взглядом. По какому бы наиважнейшему делу сюда ни явился тот, кто пришел, Искрима не желал, чтобы все думали, будто имеют право шастать по его владениям, когда заблагорассудится. Это правило Искрима намеревался сохранить в неприкосновенности.
Это оказался новый командир роты, майор… Кетчуп или как его там. Помахав стопкой распечаток, он грозно возгласил:
– Сержант, просмотрев эти накладные, я обнаружил, что вы получаете продукты не только через сеть снабжения Легиона. Это является грубым нарушением устава и приводит к превышению установленного бюджета роты. Как вы, черт побери, это объясните?
– А вы что, черт побери, делаете у меня на кухне? – огрызнулся Искрима, глаза которого сверкали, словно раскаленные угольки. – Или вам не нравится моя еда?
Вопрос этот был задан таким тоном, что можно было не сомневаться: тот, кто ответил бы «не нравится», мог схлопотать по физиономии.
По идее, любой человек, обладавший хотя бы самой малой степенью инстинкта самосохранения, должен был бы очень-очень вежливо сказать: «Ну что вы, что вы, очень нравится», и поскорее убраться из кухни, бормоча извинения.
Причем уходить следовало бы пятясь, дабы не рисковать и не поворачиваться спиной к этому безумцу, располагавшему целым арсеналом кухонных ножей и топориков.
С инстинктом самосохранения у майора Портача явно было не очень.
– Я просмотрел ваше меню, – заявил он. – Вы потчуете личный состав роты всевозможными деликатесами и тратите на это непростительные суммы денег. Буду очень удивлен, если вы сумеете каким-то образом оправдаться…
– 0-прав-дать-ся?! – выпучив глаза, выкрикнул Искрима. – Вы хотите, чтобы я перед вами оправдывался? Ну уж нет! Немедленно выметайтесь с моей кухни, пока я вас в эту кастрюлю не засунул! Нет, этого я делать не буду – тогда никто не станет есть этот суп! – Он шагнул к майору и, прищурившись, добавил:
– Хотя вас можно было бы перетопить на жирок…
– Вы… вы угрожаете старшему по званию?! – брызгая слюной, вскричал Портач, но от испуга попятился. – Я вас отправлю на гауптвахту!
– А я вас – на сковороду! – воскликнул Искрима и схватил со стола тесак.
Решив не выяснять, вправду ли шеф-повар вознамерился пустить в ход это грозное оружие, майор развернулся и опрометью выбежал из кухни.
* * *Лейтенанту Окопнику было очень и очень не по себе. Он страдал из-за несправедливости. Мало того что он был вынужден отвечать за собственные проступки – это, в конце концов, было естественно для младшего офицера, – так майор Портач возымел обыкновение обвинять его во всех чужих грехах. Во время крайне неприятной беседы с майором Окопник уяснил, что в этот день в роте произошло уже немало нехорошего. Эта выволочка была далеко не первой в карьере Окопника (будучи адъютантом Портача, он то и дело был вынужден ходить босиком по раскаленным углям), но запомнилась ему надолго.
Окопник был готов признать, что майор имел полное право до некоторой степени возложить на него ответственность за то, что легионеры слишком вольно трактовали его утверждение относительно не правомерности приказов смещенного командира роты. Но кто же мог предугадать, что это его утверждение будет ими истолковано именно так – что они откажутся исполнять все приказы, отданные до прибытия майора Портача? А уж к возмутительному поведению шеф-повара, который столь бдительно охранял рубежи ротной кухни, Окопник уж точно не имел никакого отношения.
Если на то пошло, за счет общения с поварами в прошлом майор должен был быть готов к такому обороту событий.
