Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

– Благодарю вас, графиня. – Против сеньоры де Турсеко ламия ничего не имела и, в отличие от Мигеля, которого на дух не переносила, считала графиню обаятельной женщиной.

– Вы прекрасная пара. – Она подхватила их под руки и, защебетав обычную и ничего не значащую чушь, состоящую из вороха комплиментов, свежих сплетен разговора о погоде и грядущей войне, повела их в уголок зала. К зеркалам.

Фернан вежливо слушал, не желая обижать женщину, которая когда-то решилась пустить его на порог дома рода де Турсеко и уберегла своего дальнего родственника от нападок де Доресов и де Муора. Рийна иногда вставляла слово, стараясь повести разговор в нужном ей направлении. Сеньору де Суоза оставалось лишь вежливо кивать, пристраиваясь к маленьким шагам графини, и поддерживать разговор. Навязчивость матери Мигеля не была ему в тягость, он был ей слишком благодарен за все, что она для него сделала.

– Ты знаешь, что мой мальчик теперь капитан? – с гордостью спросила сеньора де Турсеко.

Фернану пришлось отвечать. По дороге к зеркалам он увидел епископа де Лерро, который в одиночестве стоял у распахнутого настежь окна. Церковная власть не гнушалась официальных приемов. Глава Ордена крови Бриана смотрел на звездное небо и не замечал Фернана. Оно и к лучшему.

Графиня привела их в уголок, где людей было не так уж и много, и разом превратилась из очаровательной собеседницы в ту холодную и жесткую сталь, которую Фернан помнил по временам своей юности.

– Что ты здесь делаешь, дурак?! – прошипела сеньора де Турсеко, сверля его глазами, впрочем, тут же обратилась к Рийне:

– Не обращай внимания, дорогуша. Ему просто надо выбить дурь из головы!

– Весьма мудрое решение, сеньора.

Вот и вся поддержка. Фернан посмотрел на жену укоризненно, а графине, которая как раз была с него ростом и теперь пыталась сжечь капитана контрразведки бешеным взглядом, осторожно ответил:

– Не понимаю, сеньора.

– Ты никогда не был дураком! – выплюнула мать Мигеля. – Не притворяйся! Зачем тебе надо было лезть в капкан? Мало того что ввязался в опасное дело… и не смотри на меня так! О том, что ты занялся расследованием смерти де Туриссано по приказу этого идиота де Брагаре, не знает только ленивый! О том, что ты, как пятнадцатилетний мальчишка, лезешь со своей дурацкой шпагой в каждую дуэль, знают все! И пользуются этим! Какая сволочь изуродовала твое лицо, хотела бы я знать?! – Графиня не стеснялась в выражениях. – Молчите, когда я с вами говорю, маркиз! Мало всего вышеперечисленного! Так теперь половина двора говорит о твоей глупой схватке с де Муора. А еще они говорят о де Доресах. О мертвых де Доресах! Что ты можешь мне об этом сказать?!

– Ничего. Я в этих убийствах не замешан. Графиня тихонько выругалась, да так, что любой сапожник, услышь он подобные обороты, умер бы от зависти.

– Послушайте меня, юный глупец! Если вы ищете неприятностей на свою белую голову, то они у вас будут. Не буди Искусителя, пока он спит, Фернан! Тебя подозревают. Да, они ничего не смогут доказать, но на ссору вызовут запросто!

– Пусть попробуют.

– Не зарывайся! – Она в раздражении топнула ножкой и наставила на него палец. – Артуро де Дорес и его последний сын где-то здесь. Думаю, они уже знают о твоем присутствии. Если Артуро не будет приглядывать за своим великовозрастным отпрыском, так просто ты отсюда не уйдешь. Де Фонсека пригласил тебя не вино хлебать. Я не думала, что у тебя хватит глупости войти в клетку с голодными львами!

– Поздно уходить, сеньора. – Ламия наконец-то решила вступиться за мужа и прервать поток гневного красноречия. – Это будет расценено как бегство.

– Да, – графиня де Коста сразу как-то сникла, – поздно. Я хотела предупредить. Береги себя, мой мальчик. Не попадайся им. Если что, Мигель будет рядом. Пойду найду его.

– Спасибо, сеньора.

– Глупости! Де Коста не бросают своих воспитанников на съедение акулам! К тому же родственников! – И добавила дегтю: – Даже если у них отсутствуют мозги! Рийна, рада была тебя увидеть. Береги его.

– Она, как всегда, очаровательна, – без всякой иронии в голосе произнесла Рийна, провожая старую графиню взглядом.

Фернан вежливо промолчал. Лишь улыбнулся. Криво. Для Рийны сеньора де Турсеко всегда была очаровательной, пускай порой и острой на язык женщиной. Она не видела графиню де Коста в тот зимний день, когда та смело вышла из своего дома к приехавшим за головой Фернана де Муора. Одна маленькая женщина со сталью в карих глазах против двадцати вооруженных мужчин. У него до сих пор в ушах звучал ответ на предложение выдать им белобрысого ублюдка. Восемь коротких слов. «Убирайтесь! Иначе мои люди выпотрошат вас, как рыб!» Графиня де Коста не боялась никого и ничего и, когда надо, была готова костьми лечь за честь своего рода. В тот ясный зимний день двадцать мужчин спасовали перед одной маленькой, гордой женщиной. Они убрались, бормоча под нос проклятия, а сеньора де Турсеко как ни в чем не бывало вошла в дом, закрыла за собой дверь и только после этого, прислонившись к стене, разрыдалась. Наверное, в тот момент она думала о том же, о чем и Фернан, подслушивающий ее разговор с кровниками с лестницы, ведущей на второй этаж. Что было бы, если бы враги узнали, что, кроме кухарки, конюха и двух служанок, в доме больше нет ни одного человека, ибо все люди графини два дня назад спешно выехали в Таже за телом погибшего графа. Нет, сеньоре и ее домочадцам вряд ли бы причинили вред. Де Турсеко были верными сторонниками Лосских, к тому же никто не хочет иметь у себя в кровниках такой древний род. Но вот юному маркизу пришлось бы худо.

Она, в ту пору тридцатилетняя красавица и уже вдова, увидела, что Фернан смотрит на нее. Графиня ничего не сказала. Лишь вытерла слезы и, накинув на плечи шубу, вышла на улицу. Это был первый и единственный раз, когда сеньор Де Суоза – тогда еще испуганный двенадцатилетний мальчишка – застал Графиню Сталь, как Сильвию де Турсеко называли враги, плачущей. Ни до, ни после этого случая он больше никогда не видел ее слез. Даже когда графиня хоронила своего мужа.

Между тем в зале приемов грянула музыка, и приглашенные ожили, зашевелились, засуетились. Начинались танцы.

– Вы позволите пригласить вашу даму?

Епископ де Лерро был сама любезность, а вот Фернан, услышав подобную просьбу от «бордового», оказался порядком ошеломлен. Положение спасла Рийна:

– Танцевать первый танец с епископом Эскарины – честь.

Ты позволишь, дорогой?

– Конечно.

Де Лерро увел Рийну в многоцветный и сверкающий изумрудами хоровод. Фернан молча наблюдал, как жена и клирик легко и красиво кружат в общем скопище мотыльков. Он ощущал… нет, не ревность. Скорее удивление и… тревогу. Несмотря на всю свою любезность, де Лерро выглядел очень встревоженным. Что же, будем надеяться, что Рийна сможет разговорить Его Преосвященство. Хотя вряд ли. «Василиск» слишком хорошо знал епископа. Тот будет подчеркнуто вежлив, но не скажет лишнего даже столь искусному собеседнику, как капитан «Лунного крокодила».

Он прошелся по залу, подхватил с подноса какого-то лакея очередной бокал с вином и тут заметил сеньора де Оливейра. Фельдмаршал – невысокий, кряжистый краснолицый и совершенно седой человек с огромными моржовыми усами, тихо беседовал с тремя полковниками и маршалом флота. Фернан постоял, наблюдая за фельдмаршалом, но никаких странностей в его поведении не заметил.

Играла музыка, пары кружились в немыслимом хороводе утонченности и сказки, а он все еще стоял и пытался поймать то самое, о чем совсем недавно говорил шут. И конечно же ничего не видел. Наконец де Оливейра закончил разговор, военные удалились, а фельдмаршал направился к выходу из зала приемов. Шаркающая походка, взгляд из-под густых, насупленных бровей. На секунду сеньор де Суоза и герцог Нельпи встретились взглядами. Вдоль спины «василиска» пробежали мурашки. Он ничего не понял. Но было во взгляде герцога… Наряду с вечной суровостью старого вояки в черных глазах плескалась… боль, обреченность и мольба о помощи. Фернан, слишком ошеломленный, чтобы хоть что-то понимать, потряс головой.

– А шут-то был прав. С герцогом что-то не то, – пробормотал он и только тут заметил Его Святейшество Жозе Наярру.

«Серый» епископ стоял за колонной, прислонившись к ней спиной. В пухлых руках «гарпии» был зажат пустой бокал из-под вина. На круглом, добродушном лице влажно поблескивали капельки пота. Фернан поклонился. Жозе Наярра ответил не сразу. Казалось, он был погружен в себя. Но тут его взгляд прояснился – и «серый» ответил на приветствие сеньора де Суоза вежливой и несколько кривоватой улыбкой. Затем отошел от колонны и, не слишком уверенно держась на ногах, пошел прочь.

«Василиск» покачал головой. Кажется, Его Святейшество нализался дармового вина сверх всякой меры. Если упадет, то скандала не оберешься, и тогда уж точно Хосе Пабло найдет способ на пушечный выстрел не подпустить «серого» к кардинальскому посоху. Слава Спасителю, монах не настолько пьян, чтобы призывать силу. Искуситель знает, что можно ожидать от пьяного «гарпии». Взбредет что-нибудь в голову, превратит половину гостей в кровавую кашицу, и его никто не остановит. Разве что де Лерро…