Всеволод Глуховцев - Смерти нет

— А это не я, вы сами говорите, — безмятежно откликнулся Михей. — Все правильно. Один там наш был, нелегал. Теперь нет. Готов.

— Ну и откуда мы могли это знать?! У нас похитили товарища. Мы должны были его спасать. Мы видели перед собой врагов! Разве до того нам было, чтобы думать, кто там кто, как думаете?

— Я? Я сам ни боже мой. А вот руководство наше вполне может вам предъяву выкатить. Придется объясняться на таком уровне.

В Дане, возможно, и присутствовала некая горячность, по молодости лет. Но вот уж обвести его вокруг пальца было сложно.

Он неуловимо сощурился:

— Вот вы все Бога поминаете. А знаете ли, что мы нынче в Вольную зону собирались?

— Когда?

— Да чего ж откладывать. Прямо сейчас созвонимся да пойдем. Они нас ждут...

Насчет последнего Даня приврал, но вышло удачно...

— ... ждут. Изложим ситуацию, пусть свое слово скажут. А вы там у себя передадите. Считаю, нам предъявлять нечего.

Складно сработал Даня, очень складно. Не прислушаться к мнению Вольных — себе дороже. И правду ли говорил Михей про начальство, пургу ли гнал — все едино. А в том, что монахи скажут, Даня не сомневался.

На одну лишь секунду задумался Михей — все просчитал в эту секунду, все понял. И рассиял улыбкой:

— Ну конечно! Отличное решение.

Тут же Даня связался с монастырем.

— Отца Никифора, пожалуйста, — молвил он значительно, и через полминуты тот был на связи. А еще две минуты спустя была назначена встреча там же, у Южных ворот. Через час.

Через час Даня, Сергей и Михей подходили к месту. Гвоздь остался возиться с добычей.

День был морозным. Дул сильный ветер, прохватывал сквозь одежду. Торопливо ползли по небу сизые облака. Снег хрупал под ногами.

А отец Никифор встретил гостей в тех же рясе и клобуке. Даня даже решил было, что под обширной рясой на монахе надето два-три свитера... И сразу подумал: ну и что? Хоть пять.

— Здравствуйте! — сказал он. Он и вправду рад был видеть этого человека.

— Здравствуйте, отроки, — молвил отец Никифор.

Михей был не очень отрок, но возражать не стал. Даня представил его и Сергея, сказал, что первый представляет Подземное войско... Ну а после церемоний перешли к делам.

— У нас к вам, отец Никифор, два дела. Первое — вот, несогласованность в действиях. Грустно говорить, но погиб их боец... — Даня кивнул на Михея и далее рассказал, как все было.

Монах покивал, выслушав.

— Да, печально. Вы хотите, чтобы я помолился за упокой его души? — вдруг обратился он к Михею.

Тот так и поперхнулся:

— Как?!

— За упокой, — терпеливо повторил отец Никифор. — Мы не можем знать планов и решений Господа нашего, но знаем о Его безбрежном милосердии. И кто же нам мешает смиренно помолиться об упокоении души?..

— Благое дело, — неожиданно для себя ляпнул Сергей.

— Совершенно верно, юноша.

Михей откашлялся. Видно было, что он сбит с панталыку, хотя и всячески старается это скрыть.

— Ну... да отчего ж нет? Конечно да.

— Христианское имя у усопшего было?

— Христианское?

— Да. Вы, поди, его кличкой какой-то пустой звали, — монах едва заметно сместил интонацию. — Но мне нужно истинное имя.

— Было, — твердо сказал Михей. — Антон.

— Очень хорошо. Помолюсь за упокой раба Божия Антония. А на них обиды не держите. — Никифор кивнул на Даню с Сергеем. — Злого умысла там не было.

— Понимаю.

— Надеюсь, — молвил Никифор, — понимаете также, что ваши товарищеские отношения не должны пострадать?..

— Безусловно.

Честно говоря, Даня сейчас ожидал от союзника некоего выверта, светской иронии или чего-нибудь еще... Но ничего подобного. Сказал Михей спокойно и разумно. И Даня понял, что первый вопрос исчерпан.

— Вы не спешите, отец Никифор?

Очень неожиданно отец Никифор улыбнулся с озорством. Блеснули зубы.

— Спешка, друг мой, нужна в двух случаях...

— Шутите? Шучу.

— Ясно, — сказал Даня. — Это хорошо. Но нам нужен ваш совет. Я вот вспоминаю наш тот разговор... Путь рядом! Мы думали. Где он, этот путь? Мы поняли: надо найти такое, в чем бы мы были выше их. — Даня резко выделил голосом это «их». — Главное! Самое главное. Вроде бы просто. Но... Вот так.

— Вроде бы просто, — повторил за Даней монах. — В чем мы выше? Человек — образ Божий. Не в буквальном смысле — в духовном. В нас — центр Вселенной, понимаете?

— Ну так где ж он, этот центр!..

— Обожди! Обожди, Даня, обожди. — Отец Никифор непривычно для него разволновался, заспешил даже, хотя никак не был это один из тех двух случаев. — Где? Вот скажи, пожалуйста, почему ты не один пришел сейчас?

Тут Даня прямо восхитился: ну монашья душа, все видит!..

— Ну так вы уж сами знаете.

— Догадываюсь, Даня. Но думаю, что не ошибся. Сергей? — Отец Никифор полуобернулся.

Тот улыбнулся. А отец Никифор вдруг велел:

— Расскажи! — именно велел. Потребовал, не просил.

И Сергей рассказал. Об отце, о разговорах с ним. О том, что крикнул он в последний миг. О том, как обсуждали это они с Даней...

Отец Никифор выслушал внимательно, изредка кивая. Когда Сергей закончил, он чуть приподнял брови:

— Так что же непонятного? Значит, что он писал, то и спрятал на поляне. Это и хотел сказать.

— Да это ясно. — Сергей вроде как даже обиделся чуток: неужто думают, что сам не догадался? — Это я понимаю... Только где же искать! Этих полян в лесу видимо-невидимо.

— А вы с отцом разве на всех полянах были? — с напором спросил монах.

— Ну не на всех, конечно...

— Тогда о чем же речь? Ищите на знакомых! Ведь это ясно.

Последний фразой он не то слегка поддел Сергея, не то сказал всерьез. Но в глазах что-то блеснуло точно.

— Подождите. — Даня нахмурился. — Вы полагаете, что в записях... э-э, как, Сергей, отца звали?..

— Алексей Владимирович.

— В записях Алексея Владимировича содержится истина? То есть мы там найдем то самое, главное?!

— Ну я же говорил... — начал было Сергей и не успел.

— Ребята, — сказал отец Никифор мягко, но так, что все смолкли. — Поймите одну вещь. Не скажу, что простую, но поймите. Тот центр мироздания у нас в нашей душе — мы его потеряли, да. Но возвращение!.. Должны вернуться. Разными путями. Каждому — свой путь. Ищите! Рукописи твоего отца, Сергей. Ищите их! Если там правда, вы почувствуете это. Судьба подскажет сама. Цель у нас одна, верно. Но вот путь у каждого свой. И каждый должен найти. Я нашел. Свой! Вы — ищите.

— Ищем. — Даня вздохнул, поддернул пояс с кобурой, тот сполз. — А если, например, мы... ну, вот я хотя бы — найдем путь здесь, у вас? — Он выразительно указал взглядом на стены монастыря.

— Милости просим, — ответствовал монах. — Но только тогда, когда это станет для вас насущной необходимостью. Играть в монахов и «примеряться» к монастырю — дело недостойное.

— Да это понятно, — согласился Даня.

— А к разговору нашему мы вернемся, — пообещал отец Никифор.

— Ох, нескоро только, — Даня вздохнул. — Что-то мне так кажется...

— Ничего, — сказал отец Никифор. — Всякому овощу свое время.

Назад парни шли молчаливые, загруженные. Особенно Михей казался озадаченным. Даже в лице переменился вроде бы... что, в сущности, и было: хлыщеватая игривость и развязность пропали, сменившись нормальной человеческой задумчивостью, такой же, как у Дани или Сергея.

Михей поежился, взглянул в небо.

— Однако, господа, — молвил он, — не заметили ли вы одной странной вещи?

— А именно? — спросил Даня.

— А именно, пока мы стояли да толковали там, то ничуть не мерзли?..

И ведь верно! Словно в жаркой беседе мороз сам собой куда-то делся. Сергей простодушно удивился этому, Даня многозначительно усмехнулся.

— Знаем, знаем, — проговорил он так же многозначительно, но Михей не стал на сие обращать внимания.

— Ну давайте, мужики. — Он стянул перчатки. А после рукопожатия как-то нерешительно поскреб пальцем бровь.

— С-слушай...

— Слушаю, — сказал Даня.

— Ты... м-м... ну, извини, если что. Могло сложиться впечатление, что я на вас давлю... Ну так вот, больше не сложится. Видимо, я в чем-то был не прав, — решился сказать он.

— Да что там, — Даня махнул рукой. — Пустяки.

— Во всяком случае, надоедать я вам больше не буду. — Михей улыбнулся. — Если что — звоните! Связь есть. Счастливо!..

На том расстались. Даня и Сергей пошли к Гвоздю.

— Н-не жарко... — стуканул зубами Сергей. — Точно, там было нормально, а тут...

— Ничего, сейчас дойдем. Дошли.

Гвоздь встретил их бурно, вытаращенные глаза сверкали: удалось-таки ему проникнуть в гоблинские мозги, или как их там назвать.

— Жрать готовь, — сразу остановил поток эмоций Даня.

Тот взялся за посуду, но делиться пережитым не перестал:

— Представляете?! Оказывается, уродище-то это, да еще маг — ну, тот, которого мы с ним там грохнули, — они у себя там бунт затевали, в ихнем царстве-государстве долбаном... Вот им зачем Муха был нужен! Они, придурки, решили, что он тоже вроде мага!.. И хотели потом своих переколбасить. С ним-то! Одно слово — придурки.