Вадим Львов - Оперативное вмешательство

– Естественно. Сталкивался с ними несколько раз в Афганистане…

– И что скажете? Меня интересует ваше отношение к подобным подразделениям.

Молинаро пожал плечами:

– Слышал, что они действуют весьма эффективно. Наводят авиацию на базы боевиков, ликвидируют лидеров банд, обрубают источники финансирования террористов… Талибы их откровенно побаивались.

Грэг удовлетворенно кивнул.

– Еще вопрос, Ральф. Как далеко вы готовы пойти, чтобы защитить свою семью, к примеру?

Молинаро внутренне вздрогнул. Самый важный вопрос этого разговора, на который надо дать четкий ответ.

– Очень далеко, мистер Сулич, – как можно спокойнее ответил Ральф.

– Подробнее, пожалуйста.

– Скажем так, тех, кто представляет опасность для моей семьи, я достал бы, не особо задумываясь о последствиях.

– А закон?

– Иногда закон бессилен, Грэг!

Сулич оскалил зубы и откинулся в кресле.

– То, что вы сейчас услышите, мистер Молинаро, является абсолютно секретной информацией. Но в вашем случае за ее разглашение ждет смерть, Ральф. Никакого суда, никакой тюрьмы. Просто смерть – и все. Говорю вам это откровенно, как солдат солдату. Это понятно?

Ральф кивнул.

– Отлично. Теперь перейдем к сути. Вам известно, почему мы ушли из Ирака, собираемся уйти из Афганистана и наверняка уйдем из Венесуэлы?

– Выполнили задачи…

Сулич отрицательно помотал головой.

– Неверный ответ, Ральф. Выполнили задачи – это когда Япония и Германия подписали капитуляцию… Что, разве талибан или «Аль-Каида» сдались?

– Нет. Но как можно добиться капитуляции? Это же сетевые структуры…

Грэг громко хлопнул в ладоши.

– Бинго! А теперь вопрос на миллион: как можно сломать террористическую сетевую структуру?

Молинаро замолчал. Потом, подумав, ответил:

– Не знаю…

Сулич слегка качнул головой и придвинулся ближе.

– Террористическую сеть можно сломать только ответным террором. Террором, лишенным бюрократической иерархии. Террором, направленным не только против исполнителей различного ранга, но и против сочувствующих террористам, против их идеологов и финансистов. Это единственный способ. Посмотри на русских. У них был Кавказ, где существовала аналогичная «Аль-Каиде» террористическая сеть. Сейчас, спустя меньше десяти лет, сеть полностью разгромлена. Потенциальные террористы и их пособники боятся. Они не боятся нас с нашими беспилотными самолетами и ракетами. Они боятся русских. Если ошибемся и грохнем кучу баб и детишек, то нас достанут всякие дерьмовые правозащитные гниды. Нас будут долго полоскать в СМИ, назначат слушания в Конгрессе и Сенате… Наш любимый президент даст пресс-конференцию и пообещает разобраться и наказать…

Русским на это плевать. Для них террористы вообще не являются людьми. Если при ликвидации боевиков гибнут близкие боевиков – это проблемы боевиков. И никаких расследований! Вот и все.

Сулич резко встал, подошел к высокому металлическому шкафу с выдвижными ящиками. Вытянув один из них, он извлек несколько фото и бросил на стол.

– Ваша последняя операция, Ральф, была сорвана из-за предательства. Ваши друзья погибли из-за предательства. Там должны были работать мои люди. Негласно. Но мы не успели, информация очень быстро попала к вашему начальству. Помните, что я говорил про связь «Аль-Каиды» и мексиканских наркобаронов?

– Такое не забудешь…

– Это правда, но не вся. Есть данные, что поток боевиков с Ближнего Востока и из Африки прибывает в приграничные районы Мексики весьма регулярно. Также регулярно они прибывают в Венесуэлу. Среди них есть смертники. ЦРУ удалось схватить в трущобах Каракаса высокопоставленного ливийского офицера из спецслужб покойного Хаттафи.

Сулич замолчал.

– Америка попала в такую ситуацию, мистер Молинаро, что традиционные методы по борьбе с терроризмом, увы, не действуют. Должен напомнить о ситуации в Европе. Возможно, мы на пороге большой войны. И вы понимаете, как опытный агент DEA, что мы не можем твердо стоять на ногах, имея под боком миллиарды долларов в руках картелей, с одной стороны, и сотни боевиков-исламистов, с другой.

– Речь идет, как я понял, об аналоге «escadrones de la muerte»? – разлепив губы, спросил Молинаро. – У меня один вопрос, мистер Сулич, прежде чем я дам согласие.

– Я вас слушаю.

– Кто нам обеспечивает прикрытие на самом верху? Мне бы не хотелось закончить свою жизнь от смертельной прививки или пожизненно гнить в тюрьме, когда от меня откажутся те, кто это все придумал.

Грэг кивнул.

– Понимаю вас. С вами встретятся завтра и ответят на этот вопрос. Это не в моей компетенции. Вот вам ключи от машины.

Сулич положил перед Ральфом небольшой пакет из плотной бумаги.

– Синий «Бьюик» с канзасскими номерами. Южная сторона парковки. В бардачке будет еще один пакет. Там немного наличных и ключи от номера в ближайшем мотеле. Завтра, ровно в одиннадцать утра будьте в кофейне на автозаправке, напротив мотеля. С вами встретится человек. И потом вы примете окончательное решение… Если согласитесь, послезавтра к девяти утра придете сюда. Пропуск будет заказан. Звонить не надо, мы не любим телефоны.

– А Интернет?

– Тем более… – сказал Грэг и ухмыльнулся.

* * *

На следующий день, ровно в одиннадцать, в кофейне его ждал сам полковник Торнтон. Ник Торнтон, позывной «Кобра». Его бывший командир, который вместе с Ральфом высаживался на головы отступающих талибов в Баграме. Постаревший и слегка хромающий на правую ногу.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, босс.

– Точно так, Ральф. Сам не ожидал. Но раз встретились, спрашивай.

Молинаро на секунду замолчал, формулируя вопрос.

– Что это за чертовщина, сэр?

Ник вздохнул.

– Это не чертовщина, Ральф. При USSOCOM была создана группа ведения асимметричной войны. И команда Сулича как раз берет начало оттуда. Пойми, Ральф, или мы начнем воевать по-настоящему, или мы проиграем и нас сомнут. Ты сам знаешь, кто нам противостоит. Гитлеровские лагеря смерти – это шутка по сравнению с фабриками смерти в Мексике, где с помощью кислоты утилизируют сотни расчлененных трупов в год. А что делают с пленными талибы, ты, надеюсь, не забыл? Могу заверить, что боливарианцы из Венесуэлы от них мало чем отличаются.

– Я понимаю, сэр. Но это же противозаконно.

– Естественно, – не стал отрицать Торнтон. – Действовать на территории Соединенных Штатов, как в Афганистане или Йемене, – это преступление. Но спокойно наблюдать за тем, как ублюдки всех мастей объединяются и переносят войну к нам домой, – преступление еще большее.

– Кто об этом знает на «самом верху»?

Торнтон ответил сразу, не мешкая.

– Министр обороны и советник по национальной безопасности. Тебе этого достаточно?

– Президент?

– Ты смеешься? Достаточно того, что он не мешает. Еще вопросы, Ральф?

– Что с ногой, сэр?

– Протез, – так же быстро ответил Торнтон. – Китайская мина под Маракайбо. Неудачно припарковался. Так что уже полтора года как пенсионер. Так сказать, помогаю правительству по собственной инициативе.

Полковник протянул Молинаро руку.

– Прощай, сержант. Надеюсь, ты сделаешь правильный шаг.

Торнтон одернул серый плащ и вышел на улицу, где его ждал подержанный «Форд» в дешевой комплектации, на таких обычно ездят различные правительственные агенты. Машина отъехала, тут же растворившись в потоке автотранспорта без следа, будто ее и не было.

На следующий день, ровно в девять, Молинаро переступил порог помпезного федерального здания…

* * *

– Это Джамал Симпсон, настоятель храма Абдаллаха из Лос-Анджелеса и неформальный лидер «Нации Ислама» на всем Западном побережье. Служил на флоте для того, чтобы поступить в колледж. Но вместо колледжа сел в тюрьму за разбой. В тюрьме принял ислам и стал ревностным мусульманином. В отличие от большинства проповедников «Нации ислама», придерживается радикальных, суннитских взглядов. Почти год проучился в медресе в Каире.

С 2001 года настоятель храма Абдаллаха вступил в силовую конфронтацию с Мухаммедом Фостером, лидером традиционалистов «Нации ислама» в Калифорнии.

Конфликт прекратился в восьмом году, когда Фостера и его телохранителя нашли мертвыми на автомобильной свалке в Окленде. Вся паства Фостера признала своим вождем именно Симпсона. Он любит путешествовать, и у него появилось много сторонников, а ячейки созданы по всему югу США. Храмы открылись в Фениксе, Новом Орлеане, Батон-Руж. Проповедники очень активны, в тюрьмах почти девяносто процентов новообращенных, уголовники. Симпсона подозревают в вымогательстве и незаконной торговле оружием и наркотиками. Но это все мелочи…

Сулич слегка ударил кулаком по столу.

– Год назад этот гаденыш летал в Африку, в Нигерию, где, точно известно, встречался с представителями «Боко Харам». Надеюсь, вам известно, что это за твари? А три месяца назад случилась серьезная разборка «Калек» с латиносами в восточном Лос-Анджелесе. Полиции удалось захватить склад с оружием, там было до хрена «железа», включая «АК» и реактивные гранатометы. Все это оружие прибыло к нам морем, прямиком из Африки. И, что удивительно, в этом был замешан Джамал Симпсон. Более того, за последний год он собрал и отправил на помощь террористам в Нигерии и Сомали более полутора миллионов долларов…