Роман Злотников - Бешеный медведь

Кронштадт содрогался всем телом от сосредоточенного огня аж двадцати шести (!) батарей.

— Ну… с богом.

Колебания огромной массы Кронштадта слегка изменили частоту. Спустя мгновение на месте яркой точки, обозначающей одного из нападавших, вспухло небольшое дымчатое облачко (означавшее, что область отражения сигнала локатора резко увеличилась, а вот плотность ее упала), почти сразу же исчезнувшее. Затем погасла вторая.

— Есть! — восторженно заорал кто-то, но почти сразу же раздалось: — Первая батарея шестого сателлита — нет ответа…

— Вторая батарея девятого — не отвечает…

— Третья шестого — не реагирует на команды наведения…

— Накопители? — рявкнул Небогатов.

— Одиннадцать процентов!

— Ну… недурненько, — промурлыкал Кирилл себе под нос, — два в пыль и еще четыре вывалились из ордера. Девять батарей «заглушили» одиннадцать. Всем канонирам сателлитов, — возгласил он, возвысив голос, — благодарность!

— Служим России! — обрадовано рявкнули те, как было принято в императорском флоте.

Следующие десять минут прошли довольно однообразно. Кронштадт продолжал сотрясаться всей своей огромной массой. Отдельные залпы уже достигали и центрального ядра, но пока по касательной. Вдруг Небогатов, все это время задумчиво пялившийся на экран и рефлекторно скребущий ногтем трехдневную щетину на щеке, дернулся, будто пронзенный внезапной мыслью, и наклонился над пультом, принявшись лихорадочно что-то считать. Одинцов замер.

— Интересно… — пробормотал Небогатов, — а ведь вполне может и получиться…

Он повернулся к подобравшемуся Одинцову:

— Саша, а давай-ка команду на расцепление…

О'Киф оторвался от экрана, демонстрировавшего панораму бывшего Акмона, и повернулся к полковнику Вазерли:

— Как вы считаете, полковник, там уже все?

Полковник, в свою бытность начальником оперативного отдела главного штаба корпуса морской пехоты считавшийся лучшим специалистом по десантным операциям и перешедший на работу к мистеру Макнамаре в составе того уже достаточно большого пула талантливых во многих областях людей, получивших предложение, от которого они просто не смогли отказаться, извлек изо рта старомодную пенковую трубку, пыхнул ароматным дымком и осторожно ответил:

— Мне представляется, что — да. Основные батареи подавлены. Силового поля — нет. Хотя у нас считалось, что русские — еще тот противник, всегда держат парочку джокеров в рукаве, но даже если это и так, я не могу предположить ничего, что может системно изменить их положение. Они и так совершенно блестяще распорядились имеющимся. Впрочем, — он вновь пыхнул трубкой, — это не только их заслуга, но и наш недостаток. При должном уровне подготовки команд потери были бы в два, а то и в два с половиной раза меньше.

— Ну что ж… — О'Киф развернулся к экрану, обращенному в сторону приближающейся планеты, — тогда займемся этим новоиспеченным Новым Городом…

Операция была разработана и подготовлена полковником просто блестяще. Это было ясно даже и на его дилетантский взгляд. О'Кифу удалось привлечь к операции практически все организованные силы пиратов, еще оставшиеся в этом секторе. А также около полудюжины кораблей-одиночек. Состояние всех пиратских кораблей было удручающим, к тому же они испытывали жуткий дефицит личного состава. Но О'Кифу удалось провести элегантную операцию, позволившую слегка утолить их жуткий материальный голод. С людьми было сложнее. После разгрома гетайров и активных операций регулярных флотов профессия пирата в этом секторе Келлингова меридиана по популярности оказалась намного ниже профессии золотаря. Так что доукомплектовать экипажи практически не удалось. Но и даже в таком составе, если следовать стандартным расчетам, было создано почти шестикратное превосходство в силах и средствах. Так что в успешном воплощении первой, военной, фазы операции никто не сомневался. Эта фаза предусматривала полное уничтожение остатков Акмона, с одновременной высадкой десанта на поверхность Нового Города, поддержанной ковровой орбитальной бомбардировкой. После чего десантные отряды должны были подавить оставшиеся очаги организованного сопротивления, выявить и нейтрализовать выживших лидеров и учинить дикий грабеж и глумление над выжившими остатками населения. И все это под маркой «мести» русским за разгром вольной пиратской республики гетайров. После чего шустро убраться с планеты.

Следующая фаза, вступавшая в действие спустя сутки-двое (смотря по обстановке) после первой, военной, предусматривала появление над планетой научной экспедиции «Макнамара сайенс фаундейшн», которая вообще-то направлялась к одной из непригодных для жизни планет системы. О чем имелся вполне утвержденный и зарегистрированный в Академии наук Содружества научный план.

Акмон к тому моменту путем подрыва сосредоточенных зарядов, установленных высадившимися десантными группами, должен был быть превращен в хаотичное облако обломков (потому что для того, чтобы расстрелять такую «дуру» из бортовых батарей с полной гарантией отсутствия выживших в разумные сроки, потребовалась бы эскадра с энергией залпа минимум на полтора порядка больше имеющейся), средства контроля пространства на планете также должны были быть полностью уничтоженными. Так что установить, что внезапно появившийся корабль все время находился в составе атакующей эскадры, было некому. А сам О'Киф сообщать об этом никому не собирался.

Экспедиция, естественно, обнаруживала на поверхности еще горящие развалины и толпы людей (преимущественно женщин и детей, поскольку мужчины, по плану, максимально уничтожались во время десанта), подвергнувшихся невиданному насилию. Руководители экспедиции из чувства сострадания и гуманных побуждений принимали решение выгрузить на грунт все находящиеся в трюмах материальные средства и весь наличный состав экспедиции, для того чтобы, максимально освободив корабль, принять в трюмы остатки обезумевших от горя и ужаса людей и эвакуировать их с этой планеты, ставшей для них столь ужасной ловушкой. Выживших, по расчетам, должно было оказаться от тысячи до двух с половиной, для коего числа опустошенных трюмов вполне должно было хватить. Конечно, при условии размещения, так сказать, «как шпроты в банке». Но это и предусматривалось. У людей, вывезенных с планеты, не должно было возникнуть и мысли о возвращении обратно. Она навсегда должна была остаться для них символом ужаса и безграничного горя…

А пока корабль экспедиции выполнял гуманитарную миссию, выброшенная на грунт экспедиция, дабы не терять времени и отвлечься от мыслей о том, что пираты, мол, могут и вернуться, потихоньку приступила бы к вынужденным и потому слегка хаотичным исследованиям поверхности так неожиданно подвернувшейся планеты, которые выявили бы перспективность ее разработки усилиями «Макнамара инк.».