Последний Герой. Том 8 - Рафаэль Дамиров
— Ты смотри, не наделай чего, — шептал он то и дело. — Аккуратно, аккуратно…
Хирург этого не слышал. Он оценил повреждение, ввел обезболивающее, аккуратно обработал рану, убрал сгустки, срезал шерсть в месте пулевой пробоины. И приступил к самому главному — извлечению пули. Шульгин отвернулся. Через несколько секунд окровавленная пуля со звоном ударилась о дно медицинского лотка.
Коля вздохнул с облегчением.
Когда операция завершилась, хирург отошел от операционного стола, вытер лоб и сухо произнёс:
— Сделал, что мог. Сейчас напишу рецепт. Нужно будет колоть антибиотики, менять дренаж.
И добавил с озабоченностью в голосе:
— Ну, это уже в ветклинике могут делать.
— Спасибо, док, — сиял Шульгин. — Он выживет?
— Скорее всего, да…
— А ты не мог бы сам менять дренаж и делать уколы? Вот мой адрес, — опер протянул листочек врачу.
— Я?
— Ты… Очень надо, Витя. Не доверяю я собачьим докторам. А тебе верю…
— Ладно, — он снял перчатки и взял листочек с адресом.
* * *
— Ну как ты? — спросил Михалыч, заглянув в комнату.
Олеся лежала на диване в куче одеял, высунув только нос из-под покрывала.
— Хорошо, — прошептала она. Лицо у неё было красное после бани.
Прошёл день с тех пор, как Михалыч её нашёл. Но для профилактики, как сказала Маришка, чтобы не словить воспаление лёгких, с утра её снова загнали в баньку.
Теперь она отлеживалась; на табуретке перед ней стоял чай на травах, пиалка с мёдом, печенье. Но Олеся не притронулась к угощениям, лишь пила горячий чай. Голос у неё был охрипший.
Маришка подошла, потрогала ей лоб.
— Да ты вся горишь, — обеспокоилась она.
— А, не, — отозвался Михалыч, — это-то она после баньки такая горячая.
— Ты это… иди-ка картошечки нам пожарь, с луком да с сальцом, — Михалыч замялся, потом мягко произнес — Иди, женщина, нам поговорить надо.
Маришка послушно удалилась.
— Ну, рассказывай, — сказал Михалыч, взяв стул, подвинул его к дивану и сел напротив, уставившись пытливым взглядом на Олесю.
— Что рассказывать? — отмахнулась она.
— Как что? — настаивал он. — Кто это тебя пытался убить да почему? Как это всё вышло?
— Я не хочу об этом говорить, — тихо сказала Олеся. — И не хочу, чтобы вы знали.
Михалыч насупился, скрестив руки на груди.
— Нет, — продолжила она быстрым, дрожащим голосом, — я очень-очень вам благодарна. Вы спасли мне жизнь. Но если я вам расскажу, вы тоже будете в опасности. Это страшный человек. Он не отступится. Я немного отлежусь, поправлюсь. И уйду. Больше вас не побеспокою.
* * *
Марк сидел в съёмной квартире перед ноутбуком. Видео, которое он добыл, загружалось из камеры в память компьютера. Он взял телефон — новенький аппарат, купленный сегодня специально. Новая сим-карта, оформленная на продавца салона связи, на его паспорт — за немалые деньги тот оказал ему «особую услугу».
— Ну возьми трубку… возьми… — шептал Марк, слушая, как в динамике тянутся долгие гудки.
Не берёт. Эх… не берёт. С незнакомых номеров не берёт. Сам же её учил — никогда не брать. «С незнакомых мошенники звонят, злодеи». Вот теперь и не берёт.
Со своего телефона он звонить не решался. Был уверен, что за ним следят и могут прослушивать. Лучше перестраховаться. Марк и раньше не отличался смелостью, а сейчас… сейчас он задумал поступок для самого себя слишком смелый. И от этого ещё больше боялся. Ладони его вспотели, но он решил не сворачивать с намеченного плана. Хитрого плана.
Он делал дозвон снова… и снова. Наконец, в трубке раздался голос пожилой женщины:
— Алло…
— Мама! — выдохнул он. — Мама, это я! Не клади трубку, это я, Марк!
— Сыночек? С чьего номера ты звонишь? — настороженно спросила женщина. — Я тебе писала, звонила — ты недоступен.
— Не пиши, не звони на тот номер больше никогда, — быстро проговорил он. — Сохрани этот. Слышишь?
— Что случилось? — интонация у неё стала тревожной. — Голос твой мне не нравится… ох, не нравится мне твоё настроение, Марк. Давай, рассказывай маме, что случилось у моего сыночка?
— Ничего, мама, всё хорошо, — выдохнул он. — Ты загранпаспорт проверь, он же у тебя ещё не просрочен? Найди его, срочно.
— Не знаю, где он… а что? — насторожилась она.
— Мы… ну, в общем, мы с тобой едем отдыхать.
— Отдыхать? Куда?
— Далеко, мама. В Израиль.
— О-о… Твоя тётя Роза будет рада, — проговорила женщина. — Но сейчас же не сезон туда ехать. Давай чуть подождем.
— Сезон-сезон, мама, — торопливо сказал Марк. — Не спорь.
— Хм… Так это ж и Артемону надо прививку поставить, — вспомнила она. — Мы же не оставим песика здесь одного. Без ветеринарных отметок его не возьмут в самолет.
— Ставь срочно эту прививку, это ж не проблема! — быстро сказал он.
— Но там за месяц ставят до вылета… Если завтра поставить, — задумчиво проговорила старушка. — То мы сможем вылететь только…
— Ну ты придумай что-нибудь, договорись! — оборвал ее сын. — Ты же отлично умеешь договариваться, мам!
— Умею, Марк, умею… — вздохнула она. — Но скажи правду своей матери: что всё-таки случилось?
— Ничего… я просто устал… Мне нужен отдых. Но не здесь.
— А ну-ка! Не ври мне, Марк! — повысила голос женщина.
Прошла секунда, две. Оба молчали, но очень по-разному.
— Мама, у меня проблемы. Большие проблемы, — сдался Марк.
— А я тебе говорила, — наставительно проворчала старушка, — эта твоя работа до добра не доведёт. Не тем ты занимаешься сын… Ты так талантливо играл на скрипке…
— Поздно об этом рассуждать, — устало ответил Марк. — В общем, мы уезжаем из страны. Навсегда.
— Уезжаем? А квартира? Всё оставим? А на что мы там жить будем? — посыпались вопросы.
— Я всё решу, — твёрдо сказал Марк. — У нас будут деньги. Много денег. Верь мне, мама. Здесь нам грозит опасность.
— Я не боюсь опасности, сын…
Тот зажал губу и обвёл комнату диким взглядом. Да как же её уговорить?
— Они… они убьют Артемона! — выпалил Марк.
— Ох, Марк, не нравится мне
