Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
— Вам предстоит поочередно вливать собственную силу в фиксаторы, — между тем продолжил инструктаж проклятийник, — я же буду контролировать процесс вливания и подсказывать последовательность и интенсивность. Начать предлагаю с носителей эманаций смерти, затем нужны эманации жизни и крови, после могут в произвольном порядке использоваться и прочие силы.
Орлан фыркнул и вышел в перёд, уставившись на чёрный столб, высотой под шесть метров. За ним встали Виноград и Комар, а после и все остальные. Замыкали процессию мы с Ольгой.
Майский тихо инструктировал Орлана куда и как направлять силу, а на столбе стали проявляться алые не то руны, не то иероглифы, но то и вовсе египетские картинки из папируса. Следом в процесс включился Виноград, его руны светились молочным туманом и дрожали, словно пламя свечи на ветру. Сила Комаро больше напоминала кровавые потёки, но, подконтрольная богу, она впитывалась в чёрный камень, не оставляя даже следов на гладкой поверхности.
Остальные боги включались в процесс, выполняя требуемые от них действия. Я же чувствовал, как от колонны начало веять той самой жутью, что когда-то изранила меня при попытке пробиться к сестре. Кажется, Майский действительно знал, что делает.
Когда же дело дошло до нас с Ольгой, я почувствовал от неё такой поток эмоций, который словно тумблер переключил столб со знака минус на знак плюс. Я видел с каким трудом ей удавалось в одиночку изменить полярность всего конструкта. Пот капельками выступил у неё на лбу, но она не сдавалась. Как и тысячи лет назад она стояла на защите родной земли и не собиралась отступать, как бы ей ни было сложно.
Я встал рядом и накрыл её крылом, показывая, что сейчас она не одна на этой войне. Мы вместе. От меня отделилась зыбкая серебристая хмарь в виде адамантиевой пыльцы, которая не просто влилась в общий конструкт, а зафиксировала его со знаком плюс.
— Закончили! — прохрипел Майский, внезапно оказавшийся в эпицентре сил дюжины могущественных существ. — Переходим к следующему.
Я открыл портал к следующему столбу, и пока боги проходили сквозь него, Майский мне шепнул:
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, ибо это уже не проклятие!
С остальными столбами дело прошло гораздо быстрее и проще. Все уже представляли, что делать, и лишь мы с Ольгой завершали напитку, меняя полярность и фиксируя весь конструкт. Под конец Ольга с непривычки сильно устала, но не подавала виду.
«Ты как? Выдержишь? Ещё штук пять осталось», — уточнил я у жены, когда заметил, как её пошатнуло.
«Выдержу, конечно! — отмахнулась та. — Уж лучше так, чем потом болтаться распятой между двух столбов».
Боец, а не женщина, но даже при таком раскладе ей нужны были силы. Потому вспомнив ситуацию с подпиткой ненавистью бога из чужого пантеона, я снял все щиты и затопил супругу самыми разнообразными чувствами, которым в обычной жизни приходилось вариться глубоко в душе. Были там и глубокое уважение, и гордость, и щемящая нежность, и пряное вожделение… Много чего было. И судя по раскрасневшимся щекам жены да по блеску в её глазах, подпитка удалась на славу.
«Вот вроде бы я привыкла чувствовать и слышать твои эмоции, но по сравнению с этим… то бы лишь шёпот, тогда как сегодня я, наконец, услышала тебя! Спасибо!»
Жена расправила светящиеся крылья от распирающей её силы и сорвалась в темнеющее небо, на котором одна за одной загорались первые звёзды. Спустя пару секунд она спикировал вниз, зависла напротив моего клыкастого драконьего лица и чмокнула в нос.
Богини косились на нас с некоей затаённой грустью, тогда как боги пялились с откровенной завистью. А смысл завидовать? Кто мешал им завести нормальные семьи? Моя, правда, тоже далеко не образец нормальности, но уж явно получше многих.
«У нас разные источники силы, мы с тобой не конкуренты, — прокомментировала Ольга смешанные эмоции местных богов. — У них же все друг другу соперники, даже внутри семей, отсюда и вечные склоки, свары, интриги, зависть».
С запечатыванием последнего столба боги, не прощаясь, исчезли, предварительно попробовав пробраться на «проклятую» их стараниями территорию. У них, к моему приятному удивлению, ничего не вышло, потому они посчитали свою задачу выполненной. Видимо, даже наше вмешательство не нарушило запрета на доступ богам.
Я же на всякий случай тайком открыл портал на территорию поместья. Всё получилось. Неужто нам удалось создать филиал Эсферии на землях Хмарёво, где вход-выход для богов могли контролироваться только мной?
«И Ольгой, — поправил меня алтарь стихий. — Вы своим вмешательством превратили проклятие в благословение».
«Ты поэтому теперь можешь со мной общаться даже на границе земель, а не только в пределах форта?»
«Да, былые ограничения не вернулись. Но последний элемент я всё же предложил бы вернуть домой. Так мы сможем во всеоружии встретить местных божественных безумцев».
«Так может и запитать столбы нужно не на батарейку, а на тебя?» — внёс я конструктивное предложение.
«Не стоит, я не хочу даже соприкасаться с их силами. Будет конфликт, и всё пойдёт в разнос».
Наш диалог с алтарем прервал встревоженный Комаро:
— Куда они? А как же батарейка? Ещё же нужно зафиксировать… Разница сил и…
— Мы зафиксируем, — прервал я бога. — Идите пока займите лучшие места на свадьбе. Скоро начало.
— Хорошо пошутил, — скривился Комаро, а за ним и Виноград, — нам туда хода нет.
— Вам лично… — мы переглянулись с Ольгой и хором ответили, — … точно есть!
Я открыл портал для двух богов, так или иначе ставших мне друзьями в этом мире. Пока Комаро не решался сделать шаг через проход, Виноград уже успел сходить туда и обратно, проверяя губительность нахождения на «проклятых» землях. Поднятые вверх большие пальцы свидетельствовали, что эксперимент прошёл успешно.
— А кто ж в такое время женится? — уточнил ошарашенно граф Майский.
— Так граф Комарин, — я чуть не брякнул «я», но вовремя вспомнил про собственное драконье обличье. — У него мода такая… чтобы всякая церемония проходила с огоньком.
— Вот же… неудобно как, а я без подарка, — неожиданно растерялся проклятийник.
— С учётом всего происходящего, вы только что сделали его роду бесценный дар, защитив от некоторых проблем в будущем, — весомо ответил за всех Комаро, — поэтому не думаю, что вам есть о чем переживать.
* * *
Пётр Алексеевич Кречет с беспокойством поглядывал по сторонам. Он догадывался, что церемония будет весьма далека от привычной,
