Девять смертных грехов. Часть вторая - Антон Дмитриевич Емельянов
— Столько показал ей, а еще больше она увидела сама, — не унималось сердце.
— Она бы не остановилась, — я пожал плечами.
— Зачем вообще тогда потащил ее с вами в башню?
— Когда она появилась, вспомнил, что уже замечал похожую чистоту раньше. Еле заметные следы, на которые почти не обращаешь внимания, но… Она была рядом несколько дней и показалась только сейчас. Понимаешь, ей нужна была башня, и она бы не отступила.
— То есть то сражение с ревенантом? Ты еще и меня использовал, чтобы отстать от нее? — хмыкнуло сердце.
— Это оказалось еще и на самом деле полезно, — я улыбнулся. — Ну, а так — да. Мы выпали из поля зрения, подсмотрели ее планы, а потом смогли предложить цену за свои жизни.
— Тогда возвращаемся?
— Надо создать новые зелья восстановления, благо камни у нас теперь есть, — все это время я смотрел на медленно колышущиеся воды источника. После того, как его уровень опустился, на дне стало проступать что-то знакомое. — Ты видишь?
— Какая-то алхимическая формула. Но не ключ и не источник, — сердце хмыкнуло. — Иначе бы ты узнал, верно?
— Верно, — я кивнул.
В голове роилось столько мыслей. Как понять неизвестные знаки, получится ли их активировать и что может скрываться за тайным механизмом в центре главного источника башни Карла Великого. Сердце могло что-то знать, но пока не собиралось со мной делиться. Предложить ему сделку? Нет! Как бы легко мы ни общались, нельзя забывать: главная цель сердца — мое тело. Что бы оно ни попросило, в итоге это поможет ему в тот день, когда нам придется сразиться.
Я медленно выдохнул. Как же тяжело оказалось справиться с охватившей меня жадностью. Словно неизвестная тайна пыталась стать важнее всего на свете, и лишь привычка защищать разум помогла мне сохранить себя. Я развернулся на месте, бросил последний взгляд на начавший подниматься уровень воды и пошел назад. Надо было все обдумать и заняться моим отрядом.
Спустившись к ним на этаж, я дошел до трупа иелчу и вытащил из него камень. Средний сапфир — пожалуй, этого хватит. Я соединил его с загадочным зельем, доведя то до древнего уровня. Потом вернулся к Монашке и аккуратно влил ей в рот пару капель, девушка тут же закашлялась.
— Счастливчик, я тебя… — снова закашлялась. — Я тебя…
— Любишь? — не выдержал я.
— Убью, — выдохнула девушка. — Но потом. Сейчас же спасибо, что снова спасаешь. Я, кажется, только сейчас начинаю понимать, как та принцесса меня выжала. Если бы не твой меч… Я с ним тренировалась, и это помогало оставаться собой. Думать хоть о чем-то еще, кроме как мотыльком следовать за огнем ее чистоты.
Это было неожиданно. Не думал, что мои капли смогут служить ориентиром для развития души Монашки… Впрочем, пусть будет.
— Она не хотела вас убивать, но мне нравится твоя сила. Продолжай тренироваться, — я наполнил меч девушки еще парой капель голубой лилии Капетингов, а потом протянул руку, помогая подняться.
Пора было идти к остальным. Наш отряд все еще сидел на недавнем поле боя, приходя в себя. При этом большинство даже не замечало меня, глядя куда-то в пустоту. А те, кто все же видел, не обращали внимания. Кажется, я мог бы пройти мимо них и без плаща ревенанта.
Я достал колбу с древним зельем и медленно двинулся между ними. По две капли под язык, чтобы быстрее впитались и начали действовать.
— Сестра, — Пустышка попалась мне одной из первых, и Монашка тут же присела рядом с ней.
— Тот камень… — следующим был Асторга. — Ты достал камень из мертвого рыцаря?
— Достал, — я решил не расстраивать парня, рассказывая, что случилось с моей добычей после этого. Главное, раз он о ней вспомнил, то точно приходит в себя.
— Ненавижу принцесс, — Веларес попытался сплюнуть, но у него во рту пересохло.
— Поверь, они тоже люди, и тоже бывают разными. Еще познакомлю тебя с нормальными, — пообещал я молодому графу.
— Счастливчик, — Фонтес долго тер лоб. — Это очень странно. Помню, что сидел рядом с тобой, но потом словно забыл. Хорошо, что Монашка заметила, как я догнал отряд, и вернулась к тебе.
— Спасибо, что был рядом, — я пожал парню руку.
Это действительно было удивительно. Если Изабелла фактически подчинила мой отряд своей чистотой, и та же Монашка удержалась только благодаря каплям голубой лилии и тренировкам с ними, то Фонтес оставался рядом со мной только на своей воле. Я вспомнил, как парень бросился на выстрел Морган на первой тренировке, как всегда, был готов прикрыть… Это было достойно.
Я задержался рядом с ним еще на мгновение и вложил в его клинок каплю красной розы.
— Тренируйся с мечом, попробуй ощутить его по-новому. Если сможешь, мы продолжим уже вместе, — пообещал я.
Каждому из отряда досталось по две капли зелья, все начали приходить в себя, и я, наконец, добрался до сидящей чуть в стороне ото всех Марии.
— Пора возвращаться, — в нее я вылил все остатки древнего снадобья. Можно было не экономить, а ученице братства точно досталось больше остальных.
Мария тут же склонилась в позе кошки, и ее снова вырвало. Неприятно, но благодаря моему зелью она полностью очистилась от чужой силы, и в глазах мелькнул осознанный блеск.
— Ты… ты же одна из нас… — словно досматривая ускользающий сон, Мария вытянула вперед руку и окончательно очнулась.
— Кто одна из вас? — спросил я.
— Показалось, — девушка мотнула головой. Окинула взглядом лагерь и быстро сделала выводы, что же тут случилось. — И спасибо, что снова вытаскиваешься меня, Ману.
— Счастливчик, — напомнил я.
— Мануэль де Луна…
— Только не смей тянуться к мечу, — я отодвинул в сторону клинок девушки.
Мария рухнула на спину и расхохоталась. Ну, теперь все точно будет хорошо.
Я поднялся на ноги, дождался пока все на меня посмотрят, и махнул рукой в сторону комнаты с малым источником. Там всем будет проще прийти в себя, а потом можно и обсудить, что же делать дальше.
* * *
На какое-то время я снова ощутил себя лидером команды инвалидов. Пробовал поддержать народ своей чистотой, но до принцессы Астурийской мне было еще далеко. Тем не менее, все доковыляли до маленького озера, а потом за полчаса рядом с окружающей его природной чистотой окончательно встали на ноги.
Пришло время отвечать на вопросы.
— Это была Изабелла де Медина, вторая принцесса Астурийская, — я решил, что проще сразу рассказать самое главное. — Она использовала облик сестры, чтобы попасть в Примеру. Мы же были нужны ей, чтобы собрать энергию из местных источников. На всякий случай дополню, что каждый, кто попробует рассказать что-то подобное снаружи, получит обвинение в оскорблении чести короны и…
— Вызов на дуэль, — задумчиво добавил Белый. — Знаешь, Счастливчик, я что-то не хочу сражаться с этой сумасшедшей дамочкой. Не хочу даже чтобы она просто была рядом. У меня от ее чистоты, наверно, и аппетит испортился.
— Думаю, это невозможно, — возразила Пустышка. — А вот помимо аппетита со всем остальным я полностью согласна.
— Значит, не болтаем, — подвел черту Торопыга.
— Это-то понятно, — замахала руками Пустышка. — Но Счастливчик ведь про другое сейчас говорит: надо решить, возвращаемся или продолжаем забег. Ведь так?
— Так, — кивнул я. — И сразу выделю два варианта. Если останемся, сможем продолжить охоту на тварей скверны и камни или же заняться развитием чистоты рядом с одним из таких источников.
— Директор нас убьет, если мы тут засядем на несколько дней, — заметила Монашка. — Но, если что, я за. Убийство директором можно и пережить, а вот если упустить такой шанс, то жаба точно задушит.
— Не будет никакого убийства, — возразил я. — Я честно получил свой ключ, а вместе с ним и разрешение вести вас сюда, когда захочу. То, что никто не верил, будто это возможно, совсем не наши проблемы.
Мария криво усмехнулась. Обсуждения продолжились, и вариант с возвращением больше никто не рассматривал. Несмотря на выматывающий поход с Изабеллой, несмотря на всевозможные слухи об опасностях башни, все хотели продолжения. Оставалось только решить какого. Асторга возглавил тех, кто предлагал охотиться на камни, напирая на то, что вырученные за них деньги помогут с комплексным развитием. Монашка же объединила тех, кто хотел воспользоваться чистотой источника, считая, что
