Девять смертных грехов. Часть вторая - Антон Дмитриевич Емельянов
— Это что, скверна? — голос Монашки дрогнул, она протянула пальцы вперед, коснулась окутавшего меня плаща и… — Нет, вороньи перья. Просто очень мягкие. Счастливчик, это проявление второй формы твоего рода? Не знала, что де Луна — это настолько древняя семья.
— Все мы потомки кого-то, — я напомнил девушке, что она и сама любит хвастаться, от кого произошел ее род.
Монашка кивнула, я отменил технику плаща ревенанта и стряхнул в ладони остатки пепла неизвестного камня. Пора было догонять остальных. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Тут опять были трупы гулей, но к ним добавилось еще и несколько падальщиков скверны. Мертвых, но теперь стало понятно, кто обитал в башне Карла раньше.
Мы пробежали еще несколько этажей, твари скверны становились крупнее, и тут я почувствовал чужую чистоту. Решение не спешить пришло мгновенно: я снова активировал плащ ревенанта, а потом дернул за руку бегущую рядом Монашку и прижал ее к себе.
— Что ты делаешь? — возмутилась она, но при этом даже не подумала сопротивляться.
— Хочу кое-что проверить. Раз уж подвернулась такая возможность, — ответил я, и дальше мы уже двинулись шагом, скрывая себя плащом из вороньих перьев.
Чем выше мы поднимались по лестнице, тем ярче я чувствовал движения чужой чистоты, а потом долетел и звон мечей. Это точно были наши. Мы зашли на седьмой этаж, и я увидел, как отряд, словно многорукое чудовище, уверенно перемалывал толпу похожих на обезьян созданий.
Дикие обитатели башни кидались трупами гулей, плевались ядом, пытались бегать по стенам — все это не меняло ровным счетом ничего. Тела и яд просто отбивались чистотой, попытки убежать прерывались дождем мечей, а тех, кто понял, что другого выбора просто нет, разбирали клинки в ближнем бою. Ни одного лишнего движения… Я невольно представил: если бы мне пришлось сразиться с таким отрядом, смог бы я добраться до них или, наоборот, убежать?
— Вначале с тобой сидел Чистюля, — тихо заговорила Монашка. — Я же прошла с принцессой два этажа. Это было невероятно. Ее чистота наполняет тебя, дарит силу и уверенность, но потом… Мне потребовалась вся моя воля, чтобы восстановиться и принять, что сама я так никогда не смогу. Чтобы убедить себя, что и без этой мощи я хоть что-то значу.
— И зачем, думаешь, она так с вами? — спросил я.
— Это полезно. Потом придется какое-то время работать через не могу, но этот опыт… Мы словно прошли разом через десятки битв. Ты не просто бьешь, не просто получаешь ее силу, ты видишь десятки вариантов каждого движения и выбираешь… Она выбирает лучшее. Но и ты учишься делать так же.
— Значит, такой урок обещал нам генерал де Наварра?
— Если честно, я не знала, что пятая принцесса уже достигла такого уровня, — заметила Монашка.
В этот момент мой отряд дошел до стены башни, но стоящая на острие клина девушка в золотом доспехе не остановилась. С ходу ударила ногой, выбила кусок стены, и из него наружу хлынули десятки полупрозрачных созданий.
— Это… — выдохнула Монашка.
— Болотные духи, младшие братья иелчу, — я следил за сражением.
Пока наше участие не требовалось. Враги были опасны, но по безмолвному приказу принцессы все бросили обычные клинки и перешли на чистую технику дождя мечей. Болотные духи оказались зажаты и изрезаны на части точно так же, как и обычные твари.
— Перерыв две минуты. Группа Торопыги собирает камни, остальные отдыхают, я же проверю тайную комнату, — принцесса быстро выдала всем задания и скрылась в пробитом недавно проходе.
— Идем за ней, — предупредил я Монашку и двинулся вперед.
Я шел вдоль стены, всего в десятке метров от наших, но, пока мы прятались под плащом ревенанта, никто даже не посмотрел в эту сторону. Я же сам видел бледное лицо Торопыги, собирающего камни в наполовину забитый наплечный мешок, и в нем не было никакой радости от добычи. Видел Асторгу, который лежал на спине, приходя в себя, и даже не думал о богатстве. Мария стояла на четвереньках, и ее рвало после такого обилия чужой чистоты, прошедшей через ее тело.
— Почему принцесса так жестока? — выдохнула Монашка, она следила за сестрой, которая смотрела в пустоту и рисовала бессмысленные узоры в каменной пыли.
— Не сейчас, — я был полностью сосредоточен на удержании плаща.
Раньше я мог просто полагаться на привычку, что меня не замечают. После открытия новой техники я теперь видел, как это происходит. Потоки чистоты, которые скользят к нам со всех сторон, но перья отводят их прочь. Пока успешно, но каждая секунда этого натиска словно иссушала меня. Надо было спешить.
Мы дошли до пробитого принцессой прохода. Заглянули в первую комнату, где сидели болотные духи, потом скользнули в следующую — здесь лежал труп полноценного взрослого иелчу. Меня передернуло. Дальше — в новой комнате не было каменных плит. Вместо них все было покрыто землей, а в ней чернело маленькое озеро, в котором отражалось сосредоточенное лицо Луисы.
Принцесса сидела на его краю, формируя какую-то сложную технику, а потом — раз… И все озеро, словно живое, втянулось в маленькую колбу, в которых обычно хранят зелья древнего уровня. Меня осенила догадка, я переключился на зрения алхимика, и все окончательно встало на свои места.
— Привет, принцесса, — я отозвал плащ.
— Ты закончил с тем рыцарем и даже смог украсть одну из его способностей, — девушка совершенно спокойно развернулась на мой голос.
— Я хотя бы не краду чужие личности, — так же спокойно ответил я. На лице Луисы появилась кривая ухмылка.
— Когда догадался? — спросила она.
Монашка переводила взгляд с меня на принцессу и обратно.
— Почти сразу.
— И не испугался?
— Ты показала амулет принцессы, и я решил: так ли важно, кто именно нам поможет? А ваши игры… Мы пока живем на совсем другом уровне, чтобы их бояться.
— И все же как ты догадался?
— Луиса другая.
— И все? Не похоже на ответ воина.
— Хочешь деталей? Тогда расскажи: как ты сменила образ?
— Хитрый мальчик, — лже-Луиса улыбнулась. — Хорошо, эта техника не тайна. Договорилась с одним из Асторга, и он помог мне создать тело-копию. Дальше только и оставалось, что подчинить ее и прогуляться сюда. Непривычно, но я способная.
— Асторга, который работает с принцессой? Случайно не Давид Асторга из Золотого купола? — спросил я.
— Вот почему он так легко согласился, — рассмеялась принцесса. — Вы с ним уже сталкивались и стали врагами. Но теперь к твоей части сделки.
— Меч — ты держишь острие немного ниже, наверно, из-за большей силы, — я начал перечислять. — Стиль боя тот же, но завершающие движения более резкие.
— Еще.
— Еще Луиса бы никогда так не поступила с моим отрядом. Она бы занималась с ними, учила, но никогда не подставила бы под удар их души, — я вспомнил, как мы вытаскивали стражников из подземелий под Валентией, и еще раз убедился в своей правоте.
— Знаешь про души. Луиса рассказала? — принцесса сверкнула глазами.
Я пожал плечами. Этим мы не договаривались делиться.
— Хорошо, — она махнула рукой. — Было еще что-то? Ты ведь сказал, что догадался сразу, но большинство вещей, которые ты упомянул, проявляются лишь со временем.
— У тебя грудь меньше, — я нагнулся поближе к лже-Луисе.
Принцесса побледнела. Впервые я смог на самом деле ее задеть.
— Что?
— Думаю, это связано с комплекцией твоего настоящего тела, — продолжил я. — Ты привыкла к тому, как оно должно двигаться, и поэтому сохранить центр тяжести было важнее идеальности маскировки. Я прав?
Девушка с глазами Луисы несколько долгих секунд смотрела на меня. Словно решая, убить или сначала помучить, но потом просто рассмеялась.
— Ты! Наглый маленький идальго, почему ты так уверен, что я тебя не трону?
— Готов поменять этот ответ на твое имя, — я снова предложил сделку.
— Изабелла де Медина, — представилась принцесса, и Монашка, до этого безмолвно наблюдавшая за нашим разговором, еле слышно пискнула. Точно, вторая принцесса Астурийская была довольно известна своей жестокостью. — Итак…
— Две причины, — я поднял руку и загнул палец. — Первая — я знакомый Луисы, а одна принцесса не будет трогать игрушки второй.
— Слишком мало для такой храбрости.
— Вторая, — продолжил я. — Ты собираешь воду из источников башни. Не знаю, зачем она тебе, и мне плевать. Но у меня есть ключ, и я могу помочь тебе довести дело до конца меньше чем за час.
— Боишься, что кто-то из твоего отряда не выдержит и сдохнет
