Алексей Волков - Городской охотник
Очертания её вспыхнули багровыми искрами, как за мгновения до этого кровь в ладони Алексея, и стали явственно проступать в воздухе. Пара секунд — и над заснеженной равниной в воздухе появилась дверь. Обычная, деревянная дверь. Серая и обшарпанная.
Алексей с тяжким то ли вздохом, то ли стоном — видно, все же много сил отдал вместе с кровью — поднялся, взялся за ручку и потянул дверь на себя.
Напрасно…
Повернул ручку и толкнул дверь — результат тот же.
Подёргал.
Тщетно…
Выругался, сочно и со смаком, помянув какого-то Хравна, его волосатые ляжки и задницу… И замер в растерянности. В петле, там, куда он сунул выданную ему Антикваром резную палочку, трепыхнулось.
Он опустил руку, слепо пошарил и достал подаренный артефакт. Узор на нем мерцал и переливался так же, как и силуэт двери незадолго до того.
Покрутив в пальцах непонятную штуковину, он хотел поднести её к замку. Ключ, коим она и оказалась, трепыхнулся в окровавленной ладони, и Алексей разжал пальцы, зачарованно наблюдая за тем, как ключ сам взмыл в воздух и устремился к двери. Полотно двери вздрогнуло и завибрировало.
За спиной шумно переминался волк. Снег протестующее заскрипел и просел под мощными лапами.
Ключ плыл по воздуху к двери.
И по мере его приближения вибрация усиливалась. Вскоре дверь уже буквально рвалась с петель, словно некто огромный и неимоверно сильный, ухватившись за ручку с обратной стороны, изо всех сил сотрясал утлую конструкцию. Ключ, который по мере приближения к тому месту, где по логике вещей должен был быть замок, наливался изнутри яростным алым сиянием, которое Алексею нравилось все меньше и меньше.
Он сделал шаг назад… Потом ещё один…
— Ложись… — злым шепотом приказал он Олегу и рухнул в снег, пятная его кровью из рассеченного запястья.
И тут рвануло!
Не так, конечно, как взорвался бы заряд пластита, а без дыма и грохота, но с яростной вспышкой пламени. Щепа брызнула в разные стороны… Снег вокруг вскипел и испарился… По спине вжавшегося в наст Алексея прокатилась волна жара столь сильного, что, показалось, одежда задымилась, а кожа пошла волдырями.
Где-то позади злобно рыкнул волк.
Алексей приподнял голову и посмотрел на дверь. Края проема дымились, а за ним была видна комната, оклеенная легкомысленными обоями с зайчиками. Щепки от разлетевшейся на мелкие куски двери вонзились в стены, кое-где и в зайчиков, которые корчились, истекая настоящей кровью и скаля совсем не заячьи зубы. На противоположной стороне комнаты был виден портик двери, рама которого тоже дымилась, правда, не так интенсивно, как первая.
— Ёлкин хвост! — удивлённо присвистнул Алексей, поднимаясь на ноги и отряхивая снег. По спине прошлось холодное дуновение. Он закинул руку за плечи и потрогал спину. Пальцы коснулись голой кожи.
«Сука…» — ни о ком конкретно не думая, выругался Алексей. Содрал через голову остатки одежды и бросил под ноги.
Сзади заскрипел снег.
— Что это было? — задал вопрос ошарашенный Олег.
— Золотой ключик, бля, — хмыкнул Охотник. — Путь свободен, так ведь?
— Так.
— Тогда не спи, двинули. Только вот что, давай так, ты мне спину прикрывай. Я пойду первым. И давай бегом, что ли? Задолбало тут возиться. Если так за каждой дверью: взрывать да полосовать себя ножом, — Алексей коснулся губами глубокой раны на запястье, кожа, рассеченная ножом, стала сходиться, кровь буреть, запекаясь, — то меня надолго не хватит.
Волк согласно мотнул головой.
— Тогда бегом марш!
* * *Их ещё долго мотало от одной двери к другой. И за каждой крылось нечто неожиданное, совсем не похожее на предыдущее.
Алексей на бегу объяснил Олегу, чем, по его разумению, рвануло дверь, и заочно поблагодарил того, кто предоставил ему такую грандиозную отмычку. По его тону Олег понял, что, если им на пути встретится тот доброхот, то Алексей, минимум, даст ему в рожу. А максимум… Даже думать не хотелось.
Несколько раз приходилось вступать в бой, короткий и жестокий, с непонятными существами. Волколак крушил и рвал супостатов обстоятельно, с тщанием, как делал всё, будучи в облике человека.
Алексей, изрядно обозленный, размётывал нечисть шумно и быстро. Тело, усиленное боевыми наговорами, превратилось в боевую машину, разум ярился и ревел разбуженным среди зимней спячки медведем. Сам Алексей что-то пел на том самом протяжном и красивом языке, на котором он до этого читал все заклятья. Только теперь в напевах не было приятной, ласкающей слух мелодичности. В них слышался страшный рев сшибающихся армий, грохот сталкивающихся щитов и звон скрестившихся мечей. Стоны поверженных и вопли победителей. Голый по пояс, перепачканный сажей, пылью и блестящий от пота, он был страшен. Волосы на голове стояли дыбом, в глазах, как казалось Олегу, мелькали бирюзовые всполохи.
Руки и ноги со страшной силой крушили черепа и кости. Брызгала кровь или то, что её заменяло у вставших на их пути врагов. Скоро руки Алексея уже по локоть были обагрены ею, а шерсть исправно помогавшего ему волколака местами слиплась и торчала, как иглы ежа.
Сколько комнат и коридоров им пришлось пройти, Олег не мог и вспомнить. Где-то между первым и вторым этажом, а может, между тем и этим миром, они вломились в помещение с абсолютно прозрачными стенами и увидели… парк, окружающий проклятый дом-ловушку. Под лёгким ветерком трепетали жёлтые, бурые, багряные листья. Рубинами сверкали в ветвях гроздья рябины. Солнце, не по-осеннему яркое и праздничное, дарило тепло всему живому.
Откуда-то снизу поднимались чад и клубы жирного дыма. Алексей посмотрел под ноги и зарычал не хуже волколака. Проследил взгляд Олега и увидел, как у скрученных взрывом останков автомобиля, жадно облизываемых рыжими, как листья клена, языками огня, группа существ, штук пять или шесть, точнее было не разобрать, сгрудясь, копошилась у чего-то, напоминавшего чёрный мешок размером с человека. Рвали его на клочки и, кажется, жрали. Олег содрогнулся от омерзения и осенившей его догадки.
«Хана попу»…
Алексей слепо шагнул к стене, прозрачной, как стекло, но прочной, как сталь, и толкнул её руками. На стене остались грязные отпечатки растопыренных пальцев. Толкнул ещё раз. Врезал кулаком. Пнул изо всех сил ногой.
Обернулся к Олегу.
Бывший бандит, видавший виды тертый калач, явно был испуган. Волк поджал хвост между лап и пятился в страхе. Матерый волколак готов был обмочиться от ужаса, как сеголеток, гнавший оленя, а выскочивший на медведя.
— С'Тари… Антиквар… Илья… — прошелестели бледные губы. Алексей развел руки в стороны, поднял их на уровень плеч ладонями вверх, ноги приняли боевую стойку. Прозрачный пол под ногами полыхнул тем же безумным синим цветом, что и глаза Охотника. Сполохи сложились в круг, вращающийся по часовой стрелке. Незнакомые Олегу знаки по внешней стороне круга бежали против часовой стрелки.
Одна из тварей, почуяв опасность, подняла голову и вскрикнула. Вся стая кинулась врассыпную.
Взгляду Олега предстал разорванный труп. Жиденькая бороденка, испачканная красным, топорщилась в зенит. Прямо на ласковое солнышко.
Алексей громко выкрикнул:
— Ха! — и с хлопком сложил ладони перед собой. Потом резко сжал кулаки, и Олег услышал хруст. Разбегающихся уродов смяло, перекрутило, подняло в воздух. На листья брызнула кровь, и изуродованные трупы разлетелись в стороны. Один из них шмякнулся о ствол дерева и застрял в развилке. Остальные бесформенными кучами рухнули в листву и, пачкая золотой ковёр осени, покатились кубарем. Последнего около минуты молотило обо всё, обо что только можно: стволы деревьев, устланную листьями землю, чадно догоравший остов машины. Охотник безумным юродом метался по комнате, выкрикивал странные слова, а труп чудища вертело, крутило и молотило. Потом останки с огромной силой были отброшены вверх так, что застряли в кроне одного из деревьев.
Фатеев бессильно опустился на пол, как будто из него разом вынули все кости, и всхлипнул. Как мальчишка.
— Я гублю всё, к чему прикасаюсь… — еле слышно пробормотал он, закрыл лицо испачканными ладонями и заплакал. Горько и безутешно.
Олегу захотелось подойти к другу, обнять его за плечи, утешить. Но язык прилип к глотке, как бы понимая тщетность слов лучше, чем разум. Да и волчьими лапами обниматься было малость неудобно.
Так они и сидели: Охотник, уткнувшись лицом в ладони и вздрагивая всем телом, а в двух шагах от него, насторожив уши и чутко вслушиваясь в окружающие звуки, огромный волк, в данный момент больше смахивающий на овчарку-переростка, охраняющую хозяина.
Сидели недолго, минут пятнадцать.
Алексей шевельнул пальцами, над ладонью в воздухе появилась руна Солнечного Огня, Sowelu, и тело несчастного священника, желавшего послужить своему богу, но ставшее пищей для стервятников из другого мира, вспыхнуло чистым белым пламенем. И в считанные секунды рассыпалось в прах.
