Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
Павел взял «Шторм» на изготовку и двинулся по тоннелю. Ночной режим работал исправно, поэтому новый движущийся объект Сухов засёк довольно скоро. На перекрёстке с другим тоннелем, такого же диаметра, Павел услышал справа шорох, резко развернулся и полоснул короткой очередью примерно на уровне головы человека среднего роста. Как выяснилось, именно крайне малый рост неосторожно зашуршавшего щебёнкой субъекта оказался для него спасительным. Лысый коротышка в старом и до безобразия грязном комбинезоне бросил на пол «калашников», испуганно присел и прикрыл макушку руками.
— Не стреляйте! — взвыл коротышка. — Я нейтрал! Я просто тут живу!
— Встань и сделай два шага назад, — приказал Сухов. — И закрой рот!
Коротышка выполнил оба приказа. Сухов прислушался к воцарившейся тишине. Никаких лишних звуков он не услышал. Приблизившись к подземному жителю, Павел окинул его взглядом и усмехнулся. Тролль, да и только. Лысина, в обрамлении редких седых волос, уши торчком, нос что баклажан, а на носу смешные очки. Вернее, прибор ночного видения в виде очков.
Сообразив, что военный остыл и не собирается убивать случайного встречного, «тролль» набрался смелости и выдал очередной блок информации:
— Я один здесь живу, давно. Наверху у меня не получалось, а здесь хорошо. Скоргов почти нет, люди редко заглядывают. Я хорошо здесь всё изучил, могу провести, куда угодно. Вам куда надо? Скажите, проведу! Недорого!
Сухов отметил про себя, что коротышка говорит складно и обходится без матерщины и прочих лишних слов.
— Как зовут? — спросил Сухов, строго глядя на коротышку.
— Захарчук, Аркадий Романович, — «тролль» вдруг преобразился, выпрямился и даже изобразил нечто вроде поклона, вежливого, но с достоинством, — кандидат технических наук.
— Лишняя информация, Захарчук, — всё так же строго сказал Сухов. — Здесь ты нелегал, нарушитель режима.
— А вот и нет! — коротышка обиженно засопел. — Я, если хотите знать, здесь ещё до Катастрофы работал! Вы что же, думаете, Чернобыль мёртвым городом был? Вовсе нет! Здесь было много учёных, работали учреждения, проводились исследования…
— Я знаю.
— Вот я здесь и остался… с тех времён.
— Зачем?
— Э-э, — вопрос явно поставил Захарчука в тупик. — Я… продолжал свои исследования. А потом… не знаю, привык, наверное.
— Не убедил, — Сухов жестом приказал коротышке повернуться спиной.
Захарчук подчинился. Павел быстро похлопал по грязному комбезу «тролля», проверил карманы и подсумки на поясе и завершил обыск шлепком по лысине. Коротышка вновь развернулся. На лице у него появилась недовольная гримаса. Видимо, к такому бесцеремонному обращению Захарчук привык, хотя оно ему крайне не нравилось. Возможно, это стало одним из «пунктиков», заставивших коротышку осесть в Зоне. Ведь здесь, в Чернобыльских подвалах, его малый рост становился преимуществом, а не недостатком. Но Сухов не собирался вникать в мотивы и психологические проблемы каждого встречного. Тем более что никакого доверия этот «кандидат наук» у Сухова не вызывал, уж больно хитро он поглядывал на лейтенанта из-под кустистых бровей.
— Вы ведь не просто так сюда спустились, — Захарчук быстро проглотил обиду и расплылся в дружелюбной, даже заискивающей улыбке. — Хотите присмотреть, так с-сзать, недвижимость? Тогда вам исключительно повезло! Я не только проводник, но и крупный риэлтор. По местным масштабам, естессно.
— Да ладно, — Сухов усмехнулся. — И какими объектами торгуешь?
— В основном малогабаритными, — Захарчук вдруг подмигнул и прицелился в Сухова указательным пальцем, — но исключительно для вас, господин офицер… Уж не знаю, почему вы вдруг вызвали у меня такое доверие, но только для вас! Отличное, самое надёжное и просторное в городе, чистое и даже электрифицированное помещение! Вы ахнете от удивления, когда увидите эту жемчужину, этот пентхаус, этот дворец!
— Захарчук, отставить! — прикрикнул Сухов. — Меня интересует не пентхаус, а бункер.
— Это и есть отличнейший бункер! Идёмте, господин офицер, идёмте! Я провожу. Отличный бункер за весьма умеренную цену! Самое выгодное предложение в городе.
— Сначала скажи, в какой части города он расположен, — потребовал Сухов.
— В северной, — Захарчук многозначительно взглянул на Павла. — Это лучшее место. А сам бункер… вы не поверите! Два уровня, лифт, бронедверь с электроприводом, и всё работает!
— Два уровня и лифт? — переспросил Сухов задумчиво. — Ладно, веди.
— Это правильное решение, господин офицер, — Захарчук засуетился больше прежнего. — Сюда, пожалуйста! Вот по этому коридору мы выйдем к двери — скромной и почти незаметной, что тоже важно! — за которой начинается тоннель второго уровня вашего бункера. Говорю «вашего», господин офицер, поскольку ни на секунду не сомневаюсь, что он вам понравится!
— Второй? Это точно? Не первый?
— Второй, второй, на первый мы попадём с помощью лифта. Отличного грузового лифта, способного поднять груз до полутора тонн, представляете себе?! Отличный бункер, господин офицер! Лучше не найти во всём Чернобыле. И недорого!
— Захарчук, — Сухов поморщился, — угомонись. Я не собираюсь покупать у тебя недвижимость.
— Я понимаю, вряд ли вы сможете рассчитаться на месте, но ведь можно для начала оформить аренду… а уж когда вы обживётесь и поймёте, насколько это удачное приобретение…
— Я не за этим сюда пришёл.
— Да? — Коротышка разочарованно вздохнул. — А за чем тогда?
— Не твоё дело.
Захарчук на какое-то время умолк, но вскоре вновь начал бубнить о небывалых преимуществах обладания бункером в престижных северных кварталах города. Павел его не слушал. Он рассматривал тоннель, заглядывал в боковые коридорчики и в комнаты, которые соединял главный коридор и мысленно сравнивал увиденное с тем, что он видел вчера в анфиладе. Никакого сходства, если не считать того, что все помещения нанизывались на главный тоннель, словно куски шашлыка на шампур. Зато со вчерашними условиями игры имелась связь иного порядка. Апостол тоже упоминал второй уровень, якобы заваленный мешками с окаменевшими удобрениями. Так вот, мешки с удобрениями на этом уровне действительно имелись. Большинство комнат оказались завалены ими до потолка. Вот только проход они не перегораживали. Главный тоннель оставался чистым и от мусора, и от мешков, и даже от жести в любом её виде. Сухов не видел здесь даже металлической «плесени» на стенах.
Коридор закончился, как и обещал Захарчук перед лифтом. Вероятно, тем самым. Клеть стояла на месте.
— Работает! — заверил проводник, перехватив взгляд Сухова. — Как часики работает, господин военный, не извольте сомневаться! Наверх, вниз — без проблем. Входите, прокатимся! Отличный бункер, уверяю! И недорого. Если в аренду, то…
— Отставить! — строго сказал Сухов. — Врубай подъёмник, и свободен.
— Да, да, конечно, сейчас включу. Но вы подумайте всё-таки. Такие площади пропадают. Отличное убежище! И недорого! Очень выгодное приобретение!
Коротышка открыл древний электрощиток и щёлкнул внутри него тумблером. Затем он вошёл в кабину и жестом пригласил Сухова. Павел вошёл и бросил взгляд на панель управления лифтом. Те же пять кнопок. Сейчас светилась «двойка». Коротышка нажал единицу. Лифт громыхнул сочленениями и нехотя поехал вверх. Когда кабина остановилась, Сухов поднял взгляд и попытался сквозь решетчатый потолок разглядеть подъёмный механизм. Как и опасался Сухов, механизм располагался вовсе не на поверхности. Балки, ролики и мотор находились метрах в трёх над кабиной. То есть кнопка «ноль» на панели управления оказалась лишней.
Коротышка заметил, что Сухов интересуется шахтой, и поэтому снова принялся рекламировать свой бункер:
— Когда-то лифт поднимался прямо в цех. Над нами находятся руины цеха…
— Расфасовки минеральных удобрений, — прервал его Сухов. — Кто переделал лифт?
— Точно этого я не знаю, к сожалению, — коротышка вздохнул. — Видел только документацию. Но это сделали уже после Катастрофы. Когда начались трудные времена, здесь многое перестраивалось. Цех во время Большой зачистки ваши коллеги совсем разрушили, камня на камне не оставили и шахту засыпали. Но кто-то всё-таки восстановил её, хотя бы частично. Теперь сами видите, лифт в порядке, наверх не поднимается, но между уровнями ходит исправно.
Сухов кивнул. Всё верно. Почему-то лишь сейчас, получив от Захарчука информацию о трагической судьбе фасовочного цеха, Павел осознал, что знал об этом и раньше, но почему-то даже не подумал сложить два и два. Хотя что от этого могло измениться? «Петля» есть «петля». Здесь свои правила. Если цех в ней существует и лифт ходит до грунтового уровня, значит, так надо на определённом этапе игры. Если игровые условия приводятся «петлёй» в соответствие с кондициями реальности, значит, на новом этапе требуется именно такое соответствие, пусть и в ущерб игровой эстетике.
