Андрей Альтанов - Зона Посещения. Тропами теней
– Фу, блин, – фыркнул я, наблюдая в оптику эту мерзкую картину, – на хрена жрать сырое мясо? Нельзя, что ли, его подрумянить в какой-нибудь плазменной аномалии? Вон хотя бы в том «горниле», что рядом с ними.
Я указал на сферическую выемку в бархане с гладкой блестящей поверхностью из расплавленного песка. А про себя отметил, что мне, собственно, глубоко плоскопараллельно, что и как жрут эти создания, лишь бы не меня и лишь бы не живьем.
– Нет, там температуры совсем не те, – все же ответил на мой вопрос напарник, – в плазменных аномалиях можно разве что вольфрамовый бульон варить.
– Ладно, валим отсюда. – Я съехал на заднице по склону бархана и уже намылился уходить.
– Погоди, а прикопать тела не желаешь? Или думаешь, они не станут нас догонять, когда найдут здесь своего товарища?
Аргумент Сеня привел железобетонный, и тут же трупы и следы крови были хорошенько засыпаны песком. Так мы немного выиграли время, но рано или поздно мутанты найдут эти холмики и, возможно, сообразят, что к чему. Тогда погони не избежать.
Мы уходили, придерживаясь известных лишь Аммониту ориентиров. Ветра здесь не было, поэтому цепочку наших следов я периодически заметал вручную при помощи импровизированного веника, смотанного из пучка носков и другого немногочисленного сменного белья. На всякий случай мы и крейсерскую скорость увеличили, так что через час легкой пробежки уже вышли к краю пустыни.
И это действительно был край, как черта, разделяющая землю и воду. Здесь резкий обрыв уводил вниз метров на десять. Причем песок по этому склону, ссыпаясь, полз вверх, против гравитации. Что было ниже, рассмотреть не удавалось – там плыл мутный белый поток дымки. Волнистая поверхность тумана стелилась сплошным ковром, достигая в поперечнике двух километров. И все это размеренно текло, словно самая настоящая река. На том берегу этой белой реки виднелся редкий кинжальный лес, а за ним, возвышаясь над остальными, зеленел огромный холм. И почему-то мне сразу показалось, что этот зеленый цвет обусловлен произрастанием на нем самой обычной земной травы.
Отсюда нельзя было рассмотреть, что было истинной причиной данного цветового феномена. Подавляющими красками здешнего мира были серые, грязно-желтые и коричневые, а потому эта возвышенность прыщом выделялась на монотонной поверхности земли. Необычный холм заинтересовал и моего напарника, он бегло осмотрел в бинокль аномалию, кивнул в ее сторону и сказал, что там, на вершине, еще что-то есть. И мы решили пройти через это место, выяснить, что к чему. Но буквально в следующие же секунды вопрос аномального цвета возвышенности нас перестал волновать.
Как только мы, преодолев легкие потоки антигравитации, спустились вниз и окунулись в белое облако реки, так сразу почувствовали холод. Мороз щипал, обволакивал тело, проникал под кожу. И самым противным было то, что он все время нарастал. Не прошло и тридцати секунд, как мы, резко повернув назад, выбежали обратно на склон. Цокот наших зубов, наверное, разлетался на многие километры вокруг. Нас трясло, и никакие «танцы с бубнами» и растирания не помогали. Оттаивали мы намного медленнее, чем заледенели.
Повторить попытку и опять окунуться в этот замораживающий поток никто из нас желанием не горел. И мы, забив на цветовой феномен противоположного берега, пошли искать переправу. Но сколько мы ни топали вдоль белесой реки тумана, она не кончалась. В конце концов перед нами выросла возвышенность, с вершины которой открывалась приличная панорама окрестностей. Отсюда стало видно, что поток дымки тек непрерывно, сворачивая в сторону центра Зоны, словно окольцовывал ее. Мы вернулись к месту старта и пошли вдоль потока в противоположном направлении. И тут, сколько хватал глаз, текла эта белая река, соответственно заворачивая в другую сторону.
В конце концов Аммонит остановился, и мы принялись кумекать, как организовать переправу. Я, конечно, ему в этом помог, отпустив в полет свою инженерную мысль. Идеи из меня перли неимоверным множеством в единицу времени и, конечно, по большей мере были идиотскими. Самыми «реальными», но от этого не менее дурацкими, из них были две – склепать из одежды дельтаплан или найти две соседние гравитационные аномалии, одна из которых разгонит твое тело в нужную сторону, а вторая при старте даст хороший антигравитационный поджопник. Я даже пытался «убить» реку тумана, выстрелив в нее несколько раз из своего оружия. Результат при этом, разумеется, был нулевым.
«Правильная» идея пришла мне в голову, когда Арсений предложил «для сугреву» хлебнуть глоточек коньяку из его армейской фляги. Неизвестно почему, но идея «согреться» до такой степени, чтобы «море стало по колено», показалась мне хорошей. Делать было, собственно, нечего, и мы решили попробовать. Благо, что не кушали уже вторые сутки, и трех щедрых глотков каждому из нас хватило, чтобы стать нереально храбрыми, смелыми и решительными. И мы резво пронеслись по склону и запрыгнули в ледяной туман.
На удивление, ощущение холода сменилось на какое-то странное обволакивающее «облапывание». Не знаю, что сейчас ощущал Аммонит, но мне вдруг показалось, что туман на самом деле является одной большой живой сущностью, которая точно так же питается, но лишь определенной энергией наших тел. И на этот раз коварный хищник все никак не мог уцепиться за меня своими незримыми молекулярными щупальцами, а потому вместо холода я и ощущал, как он скребется по коже. Ясное дело, что это была всего лишь моя хмельная фантазия. Поверить в то, что существует подобный организм, я еще не был готов.
В любом случае мы уже не мерзли. А потому, пока эффект не выветрился, мы шустро двинули на тот берег. Видимость приближалась к нулевой, и мы, предварительно обвязавшись канатом, шли в связке. Вдруг вспомнился культовый мультфильм про ежика, который лично у меня всегда ассоциировался с наркоманами, и потому я шутя называл его «Ежик в кумаре».
Аномалий на гладкой поверхности дна не оказалось, и мы в считаные минуты добрались до противоположного склона, за которым растянулась полоса кинжального леса. Как и прежде в подобных ситуациях, мне пришлось пролагать тропу через поросль, и опять я, рискуя продырявить ступни, делал шаг за шагом по полю тысячи скрытых игл. Я шел и все время поглядывал на колбочку, в которой тихо шуршал мой живой детектор аномальных зон. Из-за низкой скорости перемещения и наличия вокруг растительности не было необходимости метать гайки. Все аномалии, явно разрушающие пространство, здесь выжигали, распыляли и всячески коверкали растения. А потому я обходил все полянки и мелкие пяточки абсолютно пустой земли. Аномалии, не причиняющие вреда местной растительности, исправно засекала каменная сороконожка, весело барабаня по стеклу пузырька лапками.
Пользуясь случаем и своей позицией ведущего, я все же направился через лес к тому самому зеленому холму, заинтересовавшему нас еще на той стороне. И через какое-то время мы оказались у основания этой аномальной возвышенности.
Со всех сторон холм был окружен местным лесом, а вот на самих склонах и его вершине кинжальные деревья почему-то не росли. Зато колосилась самая настоящая сочная зеленая трава. Ошибки быть не могло, я стал на колено у самой границы леса и слегка наклонился, чтобы сорвать и рассмотреть пучок зелени. И тут же над моей головой что-то отрывисто просвистело и ударило в ствол соседнего дерева.
Следующий за мной Аммонит едва успел отклониться от рассекающих воздух лезвий. Несложная, но эффективная ловушка была сооружена из тонких высушенных жил животных и ветвей кинжального дерева. Мы осмотрелись и мгновенно обнаружили еще несколько подобных сюрпризов на границе леса и в зеленой траве склона. И лишь чудом нам удалось избежать их на подходе к холму. Кто-то очень не любил гостей, и, судя по манерам всех здешних обитателей, не безосновательно.
Но мы все же решили подняться на вершину и взглянуть на тех, кто здесь обитает. Нетрудно было догадаться, что на холме жили люди. И даже если они мутировали, то явно сохранили свой разум, о чем свидетельствовали хитроумные смертельные устройства, охраняющие их покой. Мой напарник ничего не говорил, но его глаза вспыхивали каждый раз, когда он встречал на пути что-либо, к чему явно приложился человеческий разум и умелые руки. Желание отыскать здесь хоть какие-то следы отца горело в нем ярким племенем. Вот и сейчас он взбирался вверх по зеленому покрывалу травы с надеждой, что там на самой вершине уютная маленькая землянка, в которой живет не кто иной, как его исчезнувший родитель.
И что самое удивительное, там действительно обнаружился небольшой земляной домик с каменной лавочкой у входа. А на лавочке сидел очень старый человек, лицо которого, казалось, состояло из одних морщин. Его одежда была сплетена из сухой травы, и сам он был настолько иссушен временем, что определить, жив он или нет, мы смогли, лишь когда он пошевелился…
