Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война
Франц Грау имел репутацию человека, который всегда справляется с поставленной задачей, а тут такое… Позорный провал, да еще на глазах у чужого лейтенанта, Петера Штауфа. Который, несомненно, расскажет всем своим знакомым и сослуживцам, как прославленный разведчик потерпел постыдное поражение.
Это было не только обидно, но и очень несправедливо! Ведь он, лейтенант Грау, все сделал правильно и грамотно. Разработал отличный план, блестяще его осуществил, захватил важного «языка»… Но потом все почему-то пошло наперекосяк…
И с каждым часом, пока они ждали ночи, укрывшись в густом ельнике, лейтенант Грау становился все мрачнее и мрачнее. Смотрел в бинокль, надеясь на чудо — может, им все же удастся захватить какого-нибудь «языка»? Пусть и не столь значимого, как тот русский майор, но хотя бы… Чтобы не возвращаться с пустыми руками.
И судьба улыбнулась немецкому лейтенанту — по краю леса шел одинокий красноармеец. Небольшой, худенький, невзрачный какой-то… Он сосредоточенно смотрел себе под ноги и ни на что больше не обращал внимания. В руках сжимал большой черный котелок. Грау кивнул Шмидту и Дормену, те скользнули навстречу бойцу. Сам же он остался наблюдать за обстановкой.
Через минуту беспечный русский был схвачен и плотно упакован — руки туго стянуты за спиной веревкой, во рту — кляп. Точно не рыпнется… Пленник мог только мычать и испуганно вращать глазами. Его притащили к Максу — лейтенант Грау решил сразу устроить допрос. На всякий случай. Захватили с собой и котелок, в котором, к великому удивлению Макса, обнаружились какие-то грибы.
При ближайшем рассмотрении боец оказался молодым азиатом — то ли казахом, то ли киргизом. Его освободили от кляпа, дали немного хлебнуть воды из фляги — чтобы пришел в себя. Макс начал переводить вопросы лейтенанта Грау и ответы на них пленника. Сделать это оказалось непросто — боец очень плохо знал русский язык, намного хуже, чем можно было ожидать. Сначала вообще верещал только на своем родном и лишь затем, после нескольких увесистых тычков и затрещин, стал, с трудом подбирая слова, отвечать на великом и могучем.
Выяснилось, что его зовут Махмуд Асанбаев и три месяца назад его призвали в армию из какого-то дальнего кишлака под Карагандой. Асанбаев служил помощником батальонного повара и выполнял самую тяжелую работу — наколоть дров, натаскать воды, почистить котлы. И, самой собой, нести еду на передовую, где шли особенно тяжелые бои…
Сегодня «товарищ сержант» вручил ему котелок и отправил в лес собрать грибы, благо после дождя их уродилось особенно много. Лесные дары решили сварить и приготовить что-то вроде грибной похлебки, а то гороховая каша, которой их кормили вот уже три месяца, до смерти всем надоела. Однако он, Асанбаев, в лесу никогда не бывал, у них вокруг кишлака одни горы, а потому заблудился и теперь сам не понимал, где оказался. Но грибы он все-таки собрал…
Макс снова заглянул в котелок — там оказались в основном сыроежки и какие-то подозрительные поганки, похоже, что ядовитые. Да, такой супчик лучше не есть…
— Монгол, видимо, мало что знает, — нахмурился Грау. — Придется его зарезать. Неохота тащить через линию фронта…
— Асанбаев не монгол, а казах, — поправил его Макс.
— Без разницы, — пожал плечами Грау. — Для меня они все на одно лицо.
— Думаю, лучше взять его с собой, — ответил Макс. — Вы хоть не с пустыми руками вернетесь. Пусть маленькая, но добыча. У русских есть отличная поговорка: «Лучше воробей в руках, чем журавль в небе».
Лейтенант задумчиво посмотрел на сжавшегося от страха Асанбаева и нехотя кивнул: да, пожалуй, вы правы. Маленькая, но добыча, чтобы совсем уж не было позорно. К тому же вряд ли этот монгол-недомерок создаст проблемы при пересечении линии фронта — тощий, затравленный, он совсем не походил на героя, готового пожертвовать своею жизнью. Не то что тот русский сержант…
Через секунду решение было принято — монгола (как упорно назвал его Грау) прихватят с собой. Макс с облегчением вздохнул: удалось спасти жизнь еще одному человеку. Может быть, Асанбаеву повезет, и он все-таки доживет до Победы… А если нет — значит, такая судьба. Но он, Максим Соколов, сделал все, что мог. Что было в его силах.
Глава 18
В один из дней в роту Макса прибыл снайпер, Иоганн Янчек. Он должен был ликвидировать своего советского коллегу. Русский стрелок в последние дни сильно досаждал немецким пехотинцам, уже семь человек (в том числе два унтер-офицера и один фельдфебель, которых и так остро не хватало) отправились на обширное кладбище на окраине деревни. Хопман запросил специалиста для решения внезапно возникшей проблемы, и ему прислали. Майор немедленно отправил снайпера в первую роту — именно там потери были особенно большими.
Макс оглядел прибывшего — молодой парень, совсем еще мальчишка, лет двадцать, не больше. Наверное, только что с курсов, где учат на снайперов. Одет в обычную полевую униформу, но к солдатской сумке плотно приторочены специальная куртка-накидка и маскировочная плащ-палатка. В руках — советская винтовка Мосина с оптическим прицелом. В сумке на боку, судя по всему, изрядный запас патронов к ней…
Солдаты с радостью приветствовали снайпера — наконец-то у них появится возможность хоть немного поднять голову, а то из-за активных действий русского стрелка им в последнее время приходилось передвигаться по траншее в три погибели, а то и вовсе на карачках. Чуть высунешься — сразу пуля в голову. А кому охота умирать?
Опытный фельдфебель Альфред Хох, заменивший выбывшего по ранению Лебера, с иронией заметил по поводу парня:
— Дерьмовая у него работа…
— В каком смысле? — не понял Макс.
— В прямом, — сплюнул Хох. — Когда лежишь на позиции, в кусты не сбегаешь, если вдруг срочно приспичит, поэтому приходится все делать прямо в штаны. А потом, после возвращения, вытряхивать свое дерьмо из подштанников и стирать их. Или менять на запасные. И так — каждый день.
— А вы откуда знаете? — удивился Макс.
— Друг у меня был, — грустно ответил Хох, — земляк, Карл Абельгайцер. Мы из одной деревни родом, вместе нас и на службу призвали. Только меня сразу в пулеметчики определили, а его — в снайперы, он лучше всех стрелял в пехотной школе. Отличные результаты показывал, всегда первый был. Сначала мы в Польше вместе воевали, а потом нас на Восточный фронт отправили, попали в один батальон. Я вторым номером пулеметного расчета служил, а он, соответственно, снайпером. Но его в январе под Москвой убило, во время русского наступления. Прямо на моих глазах — когда отходили, он роту прикрывал, русских сдерживал, а снаряд прямо в него и угодил. На куски разорвало. Даже похоронить не успели — иваны так быстро продвигались, что пришлось срочно уносить ноги…
Хох помолчал, а потом добавил:
— Многим тогда у нас не повезло, кого убило, кого покалечило. А кто просто в снегу замерз. А ведь Карл хорошим парнем был, веселым, добрым, к нам в дом часто заходил, с сестрой моей младшей дружил. Думал после войны даже жениться на ней… Но, видать, не судьба.
Фельдфебель вынул из пачки сигарету, помял, не спеша закурил и вздохнул:
— Да, было дело… Он мне про свою работу много чего рассказывал, с подробностями. Ему ведь тоже хотелось с кем-то поделиться, а особо не поговоришь — у нас к снайперам поначалу с прохладцей относились, даже недолюбливали. Считали чуть ли не хладнокровными убийцами. Сейчас отношение, конечно, изменилось, все понимают, что они очень нужны, но тогда… Трудно ему сначала было. Ротный, помнится, говорил, что лучше бы он пулеметчиком служил, пользы больше бы принес. Ведь не проследишь, что он делает на нейтральной полосе, кого там убил. Или не убил… А Карл каждый день головой рисковал, у самой русской позиции сидел. И часто весьма ценные сведения приносил. Так что работа у него полезная была, правда, дерьмовая очень — и опасная, и грязная. Как и у этого парня. Но без него нам с этим русским стрелком не справиться…
Макс вынужденно признал правоту своего взводного — противостоять настоящему снайперу может только его коллега. Значит, скоро начнется снайперская дуэль, в которой все будет просто — кто первым попадет, тот и выиграет. И остается жив. А его противник будет валяться в кустах с простреленной головой…
Макс подошел к Янчеку, спросил:
— Вы откуда родом?
— Из Зальцбурга.
— То-то мне ваш говор показался странным…
Парень пожал плечами — наверное, так оно и есть, Австрия все-таки… Потом попросил Макса:
— Господин лейтенант, мне нужен напарник, наблюдатель. Он должен следить за обстановкой и сообщать, если заметит движение. Или что-нибудь странное…
— А сам? — спросил Макс.
— Я тоже буду следить, но, как говорится, одна пара глаз — хорошо, а две — лучше. Как я понял, здесь действует опытный снайпер, обнаружить будет очень непросто…
